Игрушка Ворона

- Попридержи язык, девочка, - предостерегающе произносит Воронов. – И руки желательно тоже, я не позволю тебе превращать свой ресторан в балаган.

- В трахадром ты точно уже его превратил, - шепчу, ощущая, что рука на моем горле сжалась еще сильней.

- Это тебя никак не касается, - Вадим улыбается, холод его улыбки, больше напоминающий оскал по-настоящему устрашает.

- Да я уже поняла, - рыпаюсь, пытаюсь освободиться и заехать ему между ног за ту внезапную боль, прострелившую мою грудь, но ничего не получается. Против Воронова я непростительно слаба.

- Ты ничего не понимаешь, - шипит и толкает меня к ближайшей стене, я ударяюсь спиной, и остатки воздуха вылетают из легких.

- Куда уж мне тупице, - нервно ухмыляюсь. – Игрушка должна развлекать, а не создавать проблемы, - хриплю.

Вадим ничего не говорит, просто смотрит на меня, испепеляет, пожирает взглядом своих глаз с арктической синевой. Я ощущаю, что между нами опять что-то происходит, что-то, что уже было в квартире. Взгляд Вадима опускается на мои губы и долго-долго на них смотрит, тяжело дыша, будто борясь с самим собой. А я хочу ударить его в скулу, а потом целовать след от удара.

- Перестань быть дикаркой, - Воронов медленно разжимает пальцы на моем горле и отходит назад.

- Тебя забыла спросить. Не нужны нам твои подачки, мы уходим, - я развернулась, чтобы уйти, даже дверь открыла, но она уже, наверное, раз третий за последний час громко захлопывается.

Вадим не дал мне выйти, уперев руки по обе стороны от моего лица. Я медленно развернулась, стараясь вложить в свой взгляд как можно больше ненависти и призрения.

- Никуда ни ты, ни твои друзья от меня теперь не уйдете, - стальным тоном заявил он. – Вы принадлежите мне ровно, как и все те, кто работает на меня, понятно? Быть моей помощницей ты не можешь, поэтому с этого дня, будешь пахать в «Корвине». Хотел определить тебя к Лесе, но пока что ты этого не заслужила. Еще раз услышу, что ты собираешься свалить – накажу, поэтому лучше не провоцируй меня.

С этого разговора и началась моя работа в «Корвине» в роли официантки. Жутко хотелось не подчиниться, показать, что я не какая-то там кукла, которую можно дергать за ниточки, но перебесившись и разбив почти все тарелки в квартире, я всё-таки взяла себя в руки. Боль, засевшая где-то в области груди, отрезвляла, помогала не помешаться на эмоциях, что я, собственно, всегда делала раньше. Если до этого момента мне просто хотелось убежать туда, куда глаза глядят, то сейчас я твердо решила, что Воронов еще поплатится за ту дыру, пробитую в грудине. Я докажу ему, что спокойно смогу существовать в рамках его преступного мира и нифига не париться по этому поводу. Правда, я не учла одного маленького пунктика – работать официанткой совсем не так непросто, как кажется.  

Моей непосредственной начальницей стала – управляющая Оксана, та самая крашеная мымра, которой мне отчаянно хотелось врезать по морде, когда Петя впервые притащил нас в «Корвин». Я ей не нравилась, она не нравилась мне – полная гармония в отношениях. Но справедливости ради нужно было признаться самой себе в том, что Оксана не пыталась меня унизить или сделать еще что-то в этом роде. Между нами отсутствовал дух соперничества, что накалялась между мной и Миланой. Тем не менее, Оксана и без этого прекрасно натягивала меня на свой воображаемый член начальника.

В мой первый рабочий день она усадила меня за самый дальний столик, принесла меню, винную карту и заставила всё это учить наизусть.

- Твоя первая и главная задача – знать нашу кухню, понятно? – строгим тоном спросила Оксана.

- Понятно, - недовольно ответила.

- Сиди и учи, а я потом подойду и спрошу.

Пришлось учить. За один день я, конечно же, всё меню осилить не смогла. Книжица-то немаленькая оказалась, а блюд в ней столько, что просто охренеть можно и названиях у них тупые, заковыристые. С винной картой дела обстояли не лучше, а потом к обеду в ресторан приехал Воронов, чтобы поесть с какими-то мужиками, то ли с друзьями, то ли еще с кем-то, хрен его знает.

Они сидели в общем зале, посетителей других почти не было и внимание невольно приковывалось к этому мудаку. Я поглядывала на него поверх меню, ловя себя на мысли, что хочу ему врезать. Вадим улыбался, ел с аппетитом и выглядел так непринужденно, так естественно. Ну, да, а как же может быть иначе? Это же мне фигово на душе и отчего-то хочется плакать, только вот слез нет.

Красивая черная рубашка, черный пиджак, аккуратно зачесанные назад волосы. Сейчас я видела того Воронова, каким он был при нашей первой встречи – далекий, нервирующий своей этой безупречностью, абсолютно уверенный в своей власти и силе. Он сидит в своем ресторане не из-за того, что я здесь, а потому, что Вадиму тут хорошо и комфортно. Он ни разу не глянул на меня за всё то время, что обедал. Вроде бы это и хорошо, а вроде, как и бесит, да так сильно, что всё тело дико ломит. Хорошо хоть мозгов не хватило эту дуру Милану приволочить с собой, хотя не думаю, что Воронов ее таскает с собой на встречи с друзьями.

Позже, одетый в черное шерстяное пальто с красивым широким воротником Вадим, вместе с компанией куда-то уехал. Оксана провела первую проверку на знание меню, и я не с треском, но всё же провалила ее.

Короче, кое-как, но я начала подчиняться правилам ресторана. Волосы в хвост, униформа всегда выстирана, выглажена, идеальное знание меню и винной карты, руки постоянно должны быть чистым и самой нужно выглядеть опрятно. Оксана умела руководить персоналом, этого у нее не отнять, в конце концов, она и из меня слепила нормального работника. С ролью уличной пацанки мне пришлось прощаться всякий раз, когда я переступала порог «Корвина».

Было трудно всё и сразу удержать в голове, но я старалась изо всех сил, стремясь доказать Воронову и себе, что всё-таки чего-то стою. Первое время болели ноги и постоянно рябило в глаза от бесконечных потоков тарелок, заказов и прочего дерьма. Но в работе официантки были два весомых плюса: чаевые и бесплатная кормёжка. Толстосумы, которые еще вчера брезговали смотреть на меня, теперь почему-то улыбались и стремились заговорить со мной. Я всего лишь пыталась быть вежливой, как того требовала Оксана и откровенной. Угодить во всем и прогнуться под всех я не собиралась и не делала этого, но люди почему-то сами тянулись ко мне. У меня даже появились постоянные клиенты.

В общем, жизнь налаживалась, у Леси и Пети тоже всё было на мази. Я вроде как должна радоваться этому, но в груди всё равно ныла та проклятая боль и усиливалась всякий раз, когда я видела Вадима: одного или вместе с Миланой, еще хуже бывало, когда мы встречались глазами. Сука, отчего же всё так жжет и куда от этого деться?

Сегодня был обычный день, обычная работа. Близился Новый год. Вчера я как идиотка долго и нудно украшала зал и пару раз шлепнулась со стремянки. Ноги болели больше обычного из-за падения, но жить буду.

Людей нет, вернее, они есть, но в «Корвин» не спешат заходить. Смотрю в большое окно ресторана и чувствую острый укол зависти и какой-то болезненной ревности. Все семьями ходят с подарками и ёлками туда-сюда, счастливые и беззаботные. Новый год – праздник семейный. А у меня одно воспоминание от этого блядского праздника – мама привела меня на порог детдома. Да и вообще, Новый год я ненавижу, он никогда не был у меня счастливым. Чувствую, что в этот раз будет точно так же.

Неожиданно в ресторан заваливается Милана. Обычно она без Вадима сюда никогда не приходит, а с учетом того, что Воронова вроде как в «Корвине» нет, ее появление вдвойне выглядит странным. Как обычно, рыжая стерва, одетая в одну из своих дорогих шубок в коротком платьице и на каблуках семенит к свободному столику, и садится так, будто уже давно жена Вадима.

- Иди, обслужи, - приказывает мне Оксана, перебирая на барной стойке смету и квитанции.

Конечно! Кроме меня ведь больше некому пойти! Бешусь, но хватаю меню и иду к Милане.

- Форма официантки тебе к лицу, - заявляет с мерзкой ухмылкой.