Страница 10 из 10
Во-первых, сохранился и углубился упадок сельского хозяйства, произошло сокращение посевных площадей и снижение урожайности, вызванные незаинтересованность крестьян в увеличении сельскохозяйственного производства. Урожайность зерновых в 1913 году – 6,9 центнера с гектара, 1917г. – 6,4 центнера, 1918г. – до 6 центнеров, 1919г. – 6,2 центнера, в 1920г. – 5,7 центнера с гектара и это несмотря на аграрную реформу в деревне.
В городах реальная зарплата рабочих по сравнению с уровнем 1913 года (100%) составляла в 1917 году 73,4%, а в 1920 году – 33%.64 В результате численность рабочих в 1920 году упала до 47,1% от уровня 1917 года, что явно было вызвано помимо военных действий полнейшим упадком промышленности и отходом рабочих в деревню.
Упадок промышленности, вызванный отсутствием сырья и рабочей силы, “Предприятия стремились по существу лишь к тому, чтобы любыми средствами выполнить план, доведенный сверху. Стремление получить возможно большее количество продуктов без учета того, какой ценой дается их выработка и экономично ли при этом используются ограниченные ресурсы, приводило к пуску несоразмерно большого количества предприятий, распыленности производства, крайне низкой экономичности работы фабрик и заводов”,65 к тому, что поглощалось больше, чем производилось.
Национализированная промышленность практически не давала накоплений, то есть была своего рода “живым трупом”, остатками былого могущества, нуждавшимся для своей жизнедеятельности в постоянных инъекциях капитала.
На финансы, как источник дохода, также нельзя было рассчитывать. Дело даже не в том, что финансовое положение было тяжелым – по сути не было никакого “финансового положения” в обычном понимании этого слова. Из-за превышения расходов бюджета над доходами примерно в 3-7 раз и чрезмерной эмиссии денег в течение всей гражданской войны, развивалась инфляция и в 1921 году цены увеличились в 30000 раз по сравнению с уровнем цен 1913 года. За период с 1 июля 1918 года по 1 января 1921 года денежная масса увеличилась с 43,7 до 1168,6 млрд. рублей (в 26,7 раза), покупательная сила рубля упала в 188 раз.66 Причем эффективность денежной эмиссии уменьшалась из-за обесценивания денег. При росте эмиссии с 2,9 млрд. рублей (1918г.) до 109,5 млрд. рублей (1920г.) среднемесячный реальный доход от эмиссии снизился от27,1 до 10,2 млн. рублей.67
По этой причине, а также из-за прекращения легальной частной торговли, дальнейшей национализации промышленности и натурализации зарплаты происходило падение доходов от денежных налогов и, в конце концов, последовала их полная отмена. Госбюджет из денежного стал натуральным. А поскольку в принудительном порядке натуральные доходы поступали все более скудно, так как крестьянство не хотело прилежно работать, а национализированная промышленность не могла, советская власть рисковала остаться без средств в самый неподходящий момент неурожая, демобилизации армии и начала восстановления промышленности.
Необходимый для начала хозяйственного строительства минимум продовольствия по расчетам составлял 320 млн. пудов хлеба. К 15 декабря 1920 года было собрано 155 млн. пудов. Кроме того, финансовая программа плана ГОЭРЛО исходила из активного баланса внешней торговли: превышение экспорта над импортом должно было дать 11 млрд. рублей золотом. Остальные средства – примерно 6 млрд. рублей – предполагалось покрыть за счет внутренних ресурсов путем концессий и кредитных операций.68 Стало ясно, что политика военного коммунизма при таких целях – бесперспективна, что “военный коммунизм был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой”.69
“История есть развитие свободы,
в иронии необходимости”.
Уроки “военного коммунизма” вышколили “партгвардию”, что в сочетании с восприимчивостью, присущей интеллигенции, явилось предпосылкой эволюции партийной верхушки, если не в теории, то на практике несомненно. “Партгвардия” не могла не понять тупик “военного коммунизма” как способа ведения национального хозяйства. Более того, некоторая часть ее по-видимому чувствовала неизбежность перехода к иной экономической политике: воспитанные в марксизме, они подозревали “военный коммунизм” в бесперспективности, обожая, впрочем, сооружать подобные ему схоластические схемы будущего “коммунистического” устройства общества.
В условиях полнейшей разрухи, если хотели воспользоваться для подъема экономики преимуществами рынка и, тем более, преимуществами планирования, должны были вернуться к обмену, к товарному хозяйству. Поэтому первым неизбежным этапом работы стала торговля с деревней желательно в организованной, а если не выйдет, то в неорганизованной форме свободного рынка.
“Уже летом 1921 года обмен начал выходить за рамки госторговли. “Рынок оказался сильнее нас”, вместо перехода к социалистическому строительству через организованный товарообмен потребовался обходной путь – через торговлю”.70
Начало “новой экономической политики” (НЭПа) помимо гарантии восстановления промышленности и сельского хозяйства давало также основания для осуществления действенного планирования. Допущение частного предпринимательства здесь ничего уже не меняло хотя бы потому, что ”социалистическое государство ничего частного в области хозяйства не признает”,71 частник в принципе здесь интегрирован с госпромышленностью, так как преследовалось всякое его уклонение от государственного контроля, надзора и учета.
В 1922 году последовало серьезное расширение самостоятельности национализированных предприятий, государственная власть и государственная промышленность были разделены, их взаимоотношения начали строиться так, как если бы дело шло об отношениях двух сторон, вступающих между собой в договор и кассы которых ведут совершенно раздельное существование. В конечном итоге, декретом о государственных промышленных предприятиях, действующих на началах коммерческого расчета, подписанном 10 апреля 1923 года, было заявлено что государственная казна за долги трестов не отвечает.72
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
64
“История социалистической экономики”, Москва, “Наука”, 1977 год, том 1, стр. 250 и 362
65
Г. Лисичкин, “План и рынок”, Москва, “Экономика”, 1966 год, стр. 18
66
“История социалистической экономики”, Москва, “Наука”, 1977 год, том 1, стр. 391
67
Там же, стр.394
68
Там же, стр. 420, 435
69
В. Ленин, Полное собрание сочинений, том 43, стр. 220, изд.4
70
“История социалистической экономики”, Москва, “Наука”, 1977 год, том 2, стр. 16
71
В. Ленин, Полное собрание сочинений, том 44, стр. 398, изд.4
72
“История социалистической экономики”, Москва, “Наука”, 1977 год, том 2, стр. 382