Кровавый Меркурий

––Вот и хорошо. – Гарденберг широко улыбнулся, блеснув золотыми зубами, и налил ещё вина. – Я думаю, что мы с вами сработаемся.

Появился Михаил с подносом в руках, на котором стояли чашки с кофе и тарелка с бутербродами. Поставив его на столик перед Брянцевым, он сел в свободное кресло и выжидательно посмотрел на шефа. Гарденберг жестом указал на стол и радушно сказал:

––Прошу вас, угощайтесь…

Заметив скованность гостя, он добавил:

––На нас не обращайте внимания, мы уже завтракали. Ну а пока вы будете пить кофе, я вам скажу ещё кое–что… Вы и ваши друзья должны хорошенько усвоить, что "краски" в природе не существует. Вы её никогда не видели и даже не знаете, что это такое. Это же относится и к 187–му. Вы никогда не искали эти товары и никогда не имели с нами контакты. Мы с вами вообще незнакомы и не встречались. После завершения всех наших дел вы должны забыть обо всём, причём так основательно, что даже при сильном подпитии не смогли бы проболтать ни полслова…

––Я не болтлив, господин Гарденберг, – угрюмо вставил Брянцев. – Спиртным и женщинами не увлекаюсь. Так что ваша тирада излишня. Я прекрасно отдаю себе отчет в абсолютной секретности всего, что связано с предметом нашего предприятия.

––Очень хорошо, но лишний раз напомнить вам об этом я всё же обязан. К тому же не забывайте, что и ваши родственники могут попасть под удар, если вы, пусть даже случайно или по неосторожности, обмолвитесь с ними об этом. Поймите, это не угроза, а лишь предупреждение… Таковы правила, и они выдуманы не мною. – Гарденберг изучающе взглянул на собеседника и подытожил: – Что ж, вижу, что вы всё поняли. А теперь завтракайте и отдыхайте, пока не прибыли ваши компаньоны. О делах поговорим позднее.

Гарденберг вместе с помощником вышли из гостиной, оставив Брянцева в одиночестве. Аппетит совсем пропал, и Анатолий лишь выпил чашку кофе, не притронувшись к бутербродам с лососиной, ветчиной и салями, лежащими аккуратной горкой на тарелке. Встав с дивана, он подошёл к окну, размышляя над словами Гарденберга. "В хорошенькое дельце мы вляпались, – подумал он, завидев на стриженой лужайке двух здоровенных и свирепых на вид кавказских овчарок. – Комфортабельная тюрьма, да и только. Значит, ребят тоже содержат… на дачах. Причём раздельно. Иначе бы уехала одна машина. Чего боятся эти господа? К чему все это психологическое давление? Хотят расколоть нас, чтоб мы сдали покупателя? Вряд ли. Тогда что все это значит?"

Глава 5

Неожиданная встреча

"Порше" тихо скрипнул тормозами и остановился у тротуара неподалеку от залитого яркими весёлыми огнями входа в роскошный ресторан. У дверей стоял солидный швейцар в ливрее, преисполненный достоинства и важности, но без тени самодовольства и чванства, присущими многим российским коллегам по профессии. Он любезно впускал богатую публику в шикарный холл, но при этом не заискивал за чаевые, которые, впрочем, было не принято давать в таких респектабельных заведениях.

Судя по количеству припаркованных поблизости дорогих автомобилей, ресторан уже был почти полон, но Алекс не испытывал по этому поводу беспокойства. Он заранее заказал столик, решив сделать для Жени сюрприз – отметить последний день пребывания в Швейцарии в одном из самых престижных ресторанов Женевы.

Взглянув на свою ослепительно красивую подругу в прекрасном вечернем платье от Версаче, не скрывающем великолепную грудь, на которой сверкало и переливалось всеми цветами радуги изящное колье из бриллиантов и сапфиров, Алекс не сдержал восхищенной улыбки и негромко сказал:

––Приехали, дорогая… Надеюсь, тебе здесь понравится.

Женя ответила застенчивой и нежной улыбкой, заинтригованная многообещающим началом вечера. Но уже у входа, взяв мужа под руку и шутливо поправив ему бабочку, игриво сказала:

––Что ж, мой рыцарь, я жду от вас новых подвигов. Поразите же

воображение вашей королевы!

Как и предполагал Клёнов, публики в зале оказалось много. В основном богатые туристы со всего мира, но были и деловые люди, отмечающие со своими партнёрами удачные сделки. Алекс безошибочно, хотя и интуитивно, выделял таких по чисто мужской компании, поднимаемым тостам и выражениям лиц, даже в такой обстановке несущих на себе отпечаток деловитости и лёгкого самодовольства.

Подошедший метрдотель проводил их к столу, и едва они сели, как возле них возник официант и предложил меню. Они выбирали недолго, так как Алекс заранее продумал и этот вопрос, а Женя целиком полагалась на выбор мужа. Сделав заказ, они стали делиться впечатлениями о достопримечательностях города, которые осматривали весь день, и осваиваться в обстановке изысканной роскоши и аристократизма, окружавшей их в этом зале. Женя ещё не привыкла к своему новому положению богатой дамы и была похожа на Золушку, попавшую на бал во дворец. Она смущенно и немного растерянно поглядывала из–под длинных густых ресниц на спутниц миллионеров, хотя и увешанных драгоценностями, как рождественские елки, но в сравнении с ней выглядевших жалкими, невыразительными куклами. А вот её скоро заметили, и множество мужских и женских глаз, кто с вожделением и восхищением, а кто с ревностью и завистью, скрестили на ней свои взгляды. Почувствовав к себе повышенное внимание, Женя смутилась ещё больше и опустила глаза. На её щеках заалел легкий румянец. Алекс тоже заметил эти взгляды и реакцию жены и решил ободрить её, сказав негромко, но с нескрываемым удовлетворением:

––Малышка, ты произвела здесь фурор. Только посмотри, как все на тебя смотрят. Еще бы, разве могут сравниться с прекрасной розой эти божьи одуванчики?!

––Алекс! – укоризненно прошептала она, но в глазах вспыхнула благодарность и нежность. – Не надо…

––Ну почему же? Ведь это чистая правда. Моя жена – самая прекрасная женщина на свете, и я этим очень горжусь. Тебе нужно привыкать к вниманию общества и принимать его как естественную реакцию на свою красоту. Здесь, на Западе, это редкость. Я давно убедился в этом.

––Так, значит, ты всё же приглядывался к европейкам? – спросила Женя с игривым лукавством. – А мне говорил, что не искал себе подругу, пока мы не встретились. Какое коварство, сэр, с вашей стороны, – она рассмеялась, и смех мигом снял её скованность и неуверенность.

Клёнов ответил широкой улыбкой, довольный тем, что смог расшевелить её, и хотел продолжить их шутливый разговор, но в кармане запищал пейджер. Прочитав сообщение, Алекс сказал жене:

––Извини, дорогая, мне нужно срочно позвонить… Манфред просит связаться.

––Хорошо, милый, – ответила она мягко. – Надеюсь, ты недолго?

––Да, конечно. Разве я могу позволить скучать своей королеве в одиночестве?

––Вряд ли мое одиночество продлится долго, ведь здесь есть и свободные мужчины, – желая подразнить его, сказала она. – Так что поторопитесь, мой рыцарь.

––Непременно, дорогая. Но ты всё же предупреди потенциальных ухажёров о возможных для них последствиях.

Алекс быстрой упругой походкой прошёл через зал, на минуту задержался у метрдотеля, коротко переговорив с ним о чем–то, а затем скрылся в дверях. На сцене появился оркестр, и заиграла музыка. Под лёгкие аплодисменты публики на сцену вышла довольно интересная блондинка в сверкающем красном платье и запела что–то лиричное и красивое на французском.

Женя стала вслушиваться в слова песни. Она не заметила, как к свободному столику позади неё подошли четверо мужчин и молча расселись на стулья, не обращая внимания на певицу. Их лица были серьёзными и сосредоточенными, словно они пришли не развлекаться, а были заняты каким–то важным делом. Прочесав зал настороженными цепкими взглядами, они поближе придвинулись к столу и завели негромкую беседу, прервавшуюся лишь при приближении официанта. Один из мужчин, коротко спросив своих спутников, сделал заказ, при этом другой выполнял роль переводчика. Когда официант удалился, они продолжили разговор.

Музыка смолкла, и певица, поклонившись, ушла со сцены под скупые аплодисменты. В наступившей тишине Женя вдруг услышала за спиной странный диалог, который вёлся двумя мужчинами через переводчика. Причём один из говоривших был её соотечественником, да и переводчик переводил по–русски. С другой стороны в диалоге участвовал скорее всего араб, но Женя никак не могла понять, на каком именно языке он говорит. Тем не менее она стала прислушиваться к их беседе. Ей очень хотелось обернуться и посмотреть на собеседников, но что–то удерживало её от этого. Она достала сумочку, вынула из нее пудреницу, в которой было зеркальце, и с его помощью стала осторожно рассматривать мужчин, делая вид, что поправляет свой макияж.