Страница 8 из 10
– Ну что Вы, полковник – я теперь такой же солдат, как все, так что давайте без церемоний.
– Прошу прощения у дам, – спокойно сказал Касаткин, глядя на Элизу и разведя руками, мол, вот уж такой я хам.
По-русски, как я заметил, Элиза говорила тоже превосходно, вообще без акцента. Возможно, она где-то неправильно ставила ударения, но мне это было пока незаметно.
– Как Вам угодно, – продолжал Одинцов, – можно и без церемоний. Так вот, у противника около пятидесяти, – он сделал паузу, и снова посмотрел на Касаткина, – «нахуэлей» – это аналоги имперских или ганзейских «мардеров».
– Ну, – не удержалась Элиза, – имперские «мардеры» всё-таки получше будут.
Глаза у неё были всё ещё красные, усталые. Успела ли она поспать хоть немного – кто знает.
– Перевесом «Крысы» не обладают, – продолжал Одинцов, кивнув головой в ответ на реплику Элизы, – это для них неприятный сюрприз. Скорее всего, их первоначальным планом была высадка и захват установок генераторов энергии около самого Екатеринодара. Тут они понесли первые потери.
– Хотели получить много энергии, аж пищали, – сказал Олег Касаткин, – иначе быстро технику не распакуешь, щиты на полную не используешь.
– Террисы высаживались в аварийном порядке, а не в боевой готовности, – пояснил атаман Зиньковский. – «Мачете», кажется, вообще не были снаряжены. Нам удалось сбить несколько этих самых «нахуэлей» установками экстренной коррекции погоды, в них было полно десанта, как мы поняли по перехвату переговоров. После чего десант рассеялся по большой площади, чтобы избежать потерь. Зона рассеивания десанта – вокруг фермы производства питания.
Зиньковский подключил личную сеть к карте и сопровождал рассказ наглядной подсветкой и маркерами. – Район рассеивания подсвечен красным. – продолжал он, – Нам удалось засечь, как они сразу поставили маяк пространственного сигнала, но сигнал SOS дать не успели. Алик со своими ребятами, тут же накрыли их батареями залпового огня.
– Они поставили заграждение типа «купол» слишком поздно, – пояснил Касаткин. – Мы успели отстрелять кассеты и уничтожить маяк.
– Это из хорошего, – сказал Одинцов. – А из плохого, даже очень плохого, это то, что заграждение «Купол» террисам всё-таки удалось поставить. Чуть позже. Подключили генераторы фермы, как я понимаю.
– Так что теперь только рукопашная, – уныло подытожил Зиньковский.
– Это сколько же наших людей ляжет! – вырвалось у Рязанцева.
– А пленные? У нас есть пленные? – быстро спросила Элиза, – Может условия обмена?
– Вряд ли, – ответил ей Одинцов. – Насколько я понимаю, террисам очень нужен факт совместной операции Альянса и Ганзы против sapiens. Как медиасобытие. На фон Касселя-то, – он кивнул на меня, – террисы согласились затем, чтобы было громкое имя. Sapiens против sapiens. Показать, что эта война – не способ забрать пространства, освоенные чужими руками. Показать, что дело не в разнице видов и не в разных моделях общества.
– Всё хорошее против всего плохого. Всё светлое и прогрессивное против устаревшего и дикого. – Ничего нового, – зевнул Рязанцев.
– Тогда логично, что Франциско будет ждать подхода ганзейских «кракенов» с десантом, чтобы вынудить их к совместным действиям против планеты, – предположил я. – Потом ещё можно будет разделить последствия кошмаров орбитальных бомбардировок Екатеринодара между Альянсом и Ганзой поровну. А через какое-то время приплести и Аахен, чтобы попробовать снять с себя вину. Зачем ещё нужны медиа-ресурсы в наше время?
– Согласен, – кивнул Одинцов. – Поэтому у нас всего-то местная неделя времени максимум, – до подхода «кракенов». Я думаю, что Альянс может перебросить сюда ещё одну терассаконтеру – или прислать целую эскадру – чтобы устроить какую-то жуть в качестве показательно – устрашающей мести.
– Ну, «Деву Марину» уничтожили без проблем, – довольно сказал Патрик Гордон.
– Нужно искать какой-то другой выход, – покачала в раздумье головой Элиза, – кроме штурма в лоб. Как по первым контактам – террисы хотят драться?
– Они всегда хотят и готовы, – ответил Зиньковский. – Люди они такие, нехорошие. Десантные группы с их сбитых боевых машин пытались драться даже в местах вынужденной посадки. Получается это у них очень хорошо. Пока размен шёл один к одному – но это с учётом их проблем с высадкой. В плен взять пока никого не удалось – да и ребята не брали – после орбитальных бомбардировок злые все стали, – продолжал Зиньковский, – Наши просто зажимали их прямо у машин. Помнишь, Игорь, нам попал груз с сетками «Фау»?
– Помню, – кивнул Одинцов, – это когда транспорт «Новый Иерусалим» случайно прошёл кубанскую точку перехода. В описании груза стояло: «оружие» – естественно я отдал приказ забрать всё. Триста тонн смирительных рубах образца «Фау-5» – те, которые пакуются в капсулы для заряжания, для борьбы с экзофауной.
– Да уж, – сказал Рязанцев, – террисы ещё та экзофауна…
– Ну вот, наших-то, из ополчения, концентрировалось около мест вынужденной посадки их «нахуэлей» намного больше. Этими рубахами, «Фау-5», мы и пуляли в упор из подствольников, – сказал Зиньковский. – Зажимали их огнём у машин, потом, когда они пытались в ближний бой – охотники их обстреливали. Маркер ставили на ноль – на максимальное сжатие сетки. Так что сразу всех в куски. Деморализует их личный состав хорошо. Они ж тоже живые.
Меня передёрнуло от представленной картины.
– Сколько на планете гражданских? – задал вопрос Рязанцев.
– Женщин и детей почти нет, – ответил Зиньковский, – разве что по недогляду. Только ополченцы. «Под ружьём» – тысяч семь-восемь. Экипирована наша пехота нормально, много тяжёлого пехотного доспеха, техника есть неплохая. Тут Игорь Иваныч постарался, – Зиньковский повёл рукой в сторону Одинцова.
– Ого, очень неплохо, – проявил интерес, молчавший до того Лютьенс, – а какая техника?
– Штук тридцать «гепардов» – но реально в боевом состоянии девять-десять, остальные после орбитальных бомбардировок с разной степенью повреждений, – сказал Одинцов, – Две командные шагающие машины типа «рубеж», по боевым машинам десанта у нас приблизительный паритет – тридцать пять-сорок в строю. Мы можем предположить, что по расчётам Франциско, «крысам» нужно продержаться неделю. Нам же нужно уничтожить их максимально быстро. Ещё до подхода ганзейских «кракенов». Потом, будем уходить с планеты в серые зоны.
– Всё-таки бросишь Кубань, полковник? – спросил Зиньковский грустно.
– Ты её тоже бросишь, Виктор, – ответил ему Одинцов. – Кубань – это люди. Люди – это надежда вернуться.
Алик Касаткин сказал тихо по-русски что-то про мать, я опять не понял, что. Похоже, это было нечто крепкое потому, что Одинцов резко рубанул рукой по воздуху:
– Всё, я сказал. Слушать. Мой план, исходя из того, что есть у нас и противника, следующий:
– Зиньковский и силы ополчения имитируют атаку на контур «купола». В случае успешного продвижения, под «купол» не входить, в рукопашную с террисами наших людей не пускать. Касаткин «рубежами» отыграет роль мобильных ПВО или артприкрытия. Вряд ли они успеют снарядить «мачете» за пару часов, в условиях дефицита энергии.
Я заметил, как Элиза одобрительно кивает головой, отмечая кивками пункты плана, излагаемые Одинцовым.
– Павел, – посмотрел он на Рязанцева, – тебе самое тяжёлое. Недалеко от фермы служебная вилла бывшего общественного управляющего этой самой фермы. Что с ним, мы не знаем – возможно он там, возможно вилла пуста. При доме находилась экспериментальная биолаборатория. У неё общий коллектор с фермой. Ты берёшь своих «гиен» и, если нужно, то моих «всадников». Твоя задача -попробовать пройти во время боя на ферму и нейтрализовать устройство «купол». Так хоть у нас будет какое-то преимущество. Вряд ли они успели обнаружить общий коллектор. Пока они не распаковали и не снарядили приземлившуюся с орбиты технику, время работает на нас. Но если дать террисам время – они нас в порошок сотрут. А самое скверное – если мы дотянем до подхода ганзейских «кракенов», находящихся в системе. Возможно, они в этом случае будут вынуждены вступить в бой на стороне Альянса, если «крысы» продержатся до их прихода.