Невротички

  Женщина цеплялась, осуждала и оценивала каждый вздох и выдох ранее горячо любимого человека, который теперь стал ей отвратителен. Домашние скандалы давно вошли в привычку, опоносить друг друга перед друзьями или соседями - приемом, с помощью которого хотелось показать, какое ничтожество годами приходится терпеть. Ежевечерний ужин превращался в поглощение отравы в компании давно чужих и глубоко обиженных людей.

  Однако пара продолжала оставаться идеальной конструкцией - каждый чувствовал себя жертвой другого. Семейная жизнь стала похожа на борьбу кажущихся противоположностей, где научной диалектике места не было, ведь Зоя с Женей были одинаково несчастны и ненавистны друг другу. Эта война двух мироощущений походила на вторую мировую, где каждый день отчаянно дрались за первенство у обеденного стола, в кровати или на балконе коммунизм с нацизмом. Однако история уже давно доказала - в борьбе зла со злом не факт, что выиграет добро.

  В юности особо не спрашиваешь - кажется, что и так знаешь как правильно и чего хочется. Зрелость приводит к вопрошанию, ведь жизнь почему-то не соответствует чаяниям юности. В старости, если повезет, можно найти ответы и заплакать. Ведь оказывается, что всю жизнь прожил невеждой, продолжая кутить на одних граблях, надеясь станцевать новый танец.

  Зое было плохо. В любом доме, самом дорогом и обустроенном по вкусам женщины, ей было тошно. Она получила юридически оформленную собственность, так как вся недвижимость принадлежала ей на случай, если Женя решит уйти, но так и осталась бездомной собакой, которую когда-то по неосторожности забыли на остановке. Автобусы с разными номерами проезжали мимо, но ни один не привез любящего хозяина, который вернулся бы за ней и отвез домой. Еще учась в ПТУ Зоя по выходным приходила с закадычной подругой на железнодорожный вокзал. 15-летние девчонки ходили туда-сюда у поездов, приезжавших "с родины" в столицу. А вдруг кто встретится? Знакомых лиц не было, но Зоя не унывала и ехала через большой город на вокзал снова. Так всю жизнь на том вокзале и простояла.

  ***

  На маминых похоронах Зоя не плакала. Наблюдала за воплями сестры, но близко не подходила. Та орала за чем-то очень нужным, но безвозвратно уходящим, однако Зоины глаза как будто пересохли. Видеть видели, но ничего не излучали, хотя обе женщины прощались за одной и той же матерью. Бросила в яму земли три раза, как полагается, и пошла руководить обедом за упокой души - достаточно ли блюд, стаканов и не лежат ли у тарелок вилки, ведь любой банкет, тем более прощальный, должен быть традиционным и по правилам.

  По-настоящему болеть начало через несколько месяцев. И за отсутствие боли на похоронах в том числе.

  "Мамочка, где ты? Почему не снишься? К Вере, говорит, часто приходишь, а ко мне почему нет? Поговори со мной хоть немножечко. Мне очень одиноко. Зачем ты бросила меня? На кладбище становится еще хуже - там только гранит и стихотворение с обратной стороны о том, как все тебя помнят и скорбят. Даже на фото ты другая, словно чужая. Иногда слушаю нашу песню, звучавшую, когда ты лепила вареники с вишнями, а я малая игралась тестом. Ты ругала меня и отбирала, а я назло вывернула мешок с мукой на пол. Папа долго смеялся, а ты целый вечер подметала и причитала, какая я у тебя недотепа. Потом я дергала тебя за подол халата и ты, простив, взяла меня на руки. От тебя пахло ягодами. А помнишь, как ты пошила мне и Вере по розовому пальто с вышивкой, а я в тот же день залезла в нем на орех у сарая и разодрала дырку на спине? Ты так долго плакала, ведь пришлось раскромсать свое на нас. Прости за все, мама. Так хочется, чтобы ты хоть пожурила. У меня все есть, а тебя нет. Я так скучаю! Я так скучаю по тебе, мамочка..."

  - Ты чего не смотришь на меня? - Зоя была раздражена. По детской наполненной солнцем площадке носился внук, а рядом на лавке сидела Полина, которая молча смотрела в непонятном направлении. Так глядят только внутрь.

  - В смысле?

  - Чего сидишь и молчишь?

  - Та просто наблюдаю за детьми, нормально мне, солнечно. Чего ты?

  - Что я сделала не так? Чего ты сторонишься меня? - глаза быстро наполнились водой, и Зоя заплакала.

  - Мама, чего ты завелась? Можно красиво посидеть молча?

  - Тебе матери нечего сказать? Спросить ничего не хочешь? Знаешь, я неправильно тебя воспитала, раз ты так со мной. Как ты с подругами своими вообще общаешься? Ты очень сложный человек, - Зоя всем своим видом демонстрировала боль, на которую Полина отчего-то не реагировала.

  - Если ты хочешь поговорить - говори. Если есть вопрос - задай. Если хочешь сбросить негатив - обратись за помощью. Я устала от твоих наездов. Я хочу иметь возможность сидеть на лавке и наслаждаться летом. Твои манипуляции с чувством вины бессмысленны и, если честно, только раздражают, - Поля забрала сына и уехала домой, где ее никто не строил и не обвинял в неподобающем отношении, за которое непременно должно быть стыдно.

  Зоя в злости, обиде и слезах побрела к себе. Вечером поскандалила с Женей из-за несоответствия супруга внутрисемейным ценностям и безнравственного поведения - мужчина каждый вечер употреблял за ужином водку, что выводило женщину из себя. Не пить рядом с Зоей было невозможно, а жить без проблемы в виде спивающегося на глазах мужчины она себе позволить не могла. Идеальные отношения.

  Утром Зоя решила изменить жизнь кардинально и заняться здоровьем.

  Еженедельно сдавались общие клинические анализы в баночках, брались соскобы и выжидались столюдные очереди согласно талончиков на прием к кардиологу, гинекологу, эндокринологу, лору и окулисту. Помимо общих жалоб на состояние согласно возраста, врачи слушали предполагаемые диагнозы, симптомы которых пациентка ощущала ежечасно. Зоя пополняла картотеку талончиков уже на дополнительные углубленные анализы - печеночные пробы, МРТ головы, УЗИ органов малого и большого тазов. Доктор общего профиля, терапевт и по совместительству сводница Зои и врачей, к которым та хотела попасть, получала весомую благодарность в карман белого халата за каждый десяток талончиков. Меркантильность перевесила здравый смысл, согласно которому нужно было выписать всего один талончик к психиатру, и Зоя радовалась отсутствию свободного времени как дитя. Никакими болячками Зоя не обзавелась, но профилактически пила курсы таблеток и снадобий с недоказанной эффективностью для поднятия иммунитета, очищения печени и свежести стареющей кожи. Холодильник наполнился разнообразием масел, которые женщина употребляла по графику - до, во время и после еды. Заваривала какие-то листья, корнеплоды, жевала растения морских и пресноводных вод сомнительнокитайского происхождения без перевода этикетки на русский язык. Зоя была убеждена, что такими манипуляциями и рукой на пульсе здоровья продлит себе жизнь, но главное - займется чем-то полезным. Это действительно занимало, но почему-то мало помогало.