Страница 8 из 24
– Свои здесь не ходят…
– И то верно, – ответил я и бросил в его цепкие клешни мешок золотых.
Однако в закромах моего бытия не было свободных миллионов минут на болтовню с очередным пройдохой.
– Господин, вы еще вернетесь?! – крикнул мне вслед Квазимодо.
– Навряд ли.
Меньше всего хотелось встретить в пути еще какого-нибудь идиота. И вовсе не потому что мне жалко раздавать добро направо и налево. Просто вся эта суета отвлекала от главного. А что было главным? Ответить на этот вопрос было сложнее всего. Точнее умозрительно этот шаг был фактически невозможен. Но и само существование этого места входило в список из ряда вон происходящего.
– Но оно существует…, – прошептал я с некоторой опаской, словно боясь, что оно вот-вот исчезнет, испарится, улетучится, а также, возможно, сделает что-то еще, к чему я не готов, о чем я даже не догадываюсь.
И дабы убедиться, что самого ужасного еще не случилось, я осторожной ощупью дотронулся до стен коридора. Изъеденные веками, истерзанные отчаянием тысяч плененных ими душ они прятались здесь среди тьмы и одиночества. Даже вездесущие крысы покинули их, отправились куда-то еще, где есть тепло, живая плоть, где можно вкусить сладкую кровь и обглодать хрустящие кости. Да, их стада давным-давно убежали прочь, попутно проклиная всё и вся своим испуганным писком.
Внезапно я почувствовал ладонями нечто. Некое мимолетное ощущение, словно по стенам пробежала легкая дрожь. Будто после долгой спячки они наконец-то проснулись, немного потянулись и чуть-чуть поиграли усталой мускулатурой.
– Торопись…, – донеслось из темных и мрачных глубин.
Можно было и это списать на нечто кажущееся, но я знал, зачем пришел. И оно тоже знало. Оно ждало. И я заторопился.
Еще несколько пролетов по винтовой лестнице и я еще на дюйм приблизился к самому сердцу тьмы.
– Ты дразнишь меня!!! – закричал я, беснуясь во тьме.
– Конечно, – отозвалось не где-то, а прямо в моей голове.
– Сука, – сорвалось с моих обессиливших губ.
Я уже толком и не знал, что больше меня гнетет: бессилие и неспособность оправдать затраченные стремленья или же страх того, что тьма не простит мне слабость.
И этот страх заставил меня присесть, задуматься, осмыслить пройденное и прицениться к предстоящему. Рука легонько скользнула по чему-то влажному и я понял, что присел вовсе не на каменистый бордюр.
– Я нашел тебя! – вырвалось из груди.
В этом возгласе не было ни радости, ни восторженного трепета, и даже панический страх перед тьмой, перед ее тайнами и мрачными существами, населяющими ее просторы, вмиг улетучился. Осталась лишь горечь осознания, что все действительно так, как и предполагалось, что на самом деле даже долгожданная тьма не способна ни чем удивить меня новым.
– Ты кто?
Ах, опять все тот же глупый и никчемный вопрос.
– Я?
– Конечно.
Хозяин тьмы смотрел на меня и видел то, к чему стремился его гость.
– Когда-то меня звали граф Пихто. А что теперь? Все в прошлом. Колодец душ забрал меня с собой…
Напоследок мне хотелось увидеть лицо хозяина, того, кто существовал среди этих мрачных коридоров из века в век, без толики сомнений ласкающий пряные локоны тьмы и знающий о себе не больше, чем нужно.
– Я просто хотел…
– Знаю…, – отвечал хозяин, сжимая мой череп адской хваткой рук.
– Я…
– Не нужно лишних послесловий, – напевал он, заглушая мои крики и стоны, – И коль не суждено вам стать, не станете вы им…
И как бы наподобие восторженных оваций по стенам разлетелись склизкие мозги.
На этот раз меня никто не предупредил о новом сеансе мордобоя. Да и зачем? Лучше как есть. В форме сюрприза.
Об внезапном подарке судьбы я узнал едва мой череп случайным ненароком ударился о порог камеры дознания.
– Вы сегодня как-то не в форме! – воскликнул Геннадий Петрович, усмешливо взирая на меня сверху вниз.
– Иди в зад!! – брызгая негативом, ответил я.
Даже всецело понимая всю абсурдную безвыходность ситуации, я как-то все же пытался выглядеть достойно. И видимо поэтому не оставлял надежды съездить своим тюремщикам по мордасам. Но куда там… Их было больше, а стальные оковы прислуживали исключительно негодяям и подонкам.
– Хватит! – пользуясь превосходством обстоятельств, Ассистент мог позволить себе схватить меня за волосы и силой донести свое мнение, – Я хочу знать, что ты видел. И даже не пытайся запудрить мне мозг своей телепатией.
Пришлось харкнуть ему в рожу.
Ассистент молча утерся и дернул за рубильник. Помню, я еще подумал, что идея избавиться от лишних электролитов была не такой уж и дурацкой.
– Что получил, козлина?!? – экстазируя вопил Геннадий Петрович и практически пританцовывал твист возле моей электрической кушетки.
Когда рубильник вернулся в исходное положение, я попытался вернуться на уровень здравомыслия. Но разве нормальному человеку могут в дурдоме дать хоть минуту покоя? Тут же пристанут с расспросами:
– Ну как? Лучше соображается?
– Бесподобно! Что у нас дальше? Грязелечение???
Только вот врачебный консилиум имел свое мнение на мой счёт. Еще пара-тройка сеансов и я с трудом разбирал где лево, где право.
– Смотрите-ка, а кто это там побежал…
Ассистент направил взор туда, куда указывал мой скрюченный палец… Но ничего не увидел.
– Не смешно Мугамба. А скоро станет совсем печально…
Естественно, он мне не поверил. Да и с чего бы ему верить? Ведь даже я сам не верил в то, что маленький человечек может бегать по краю дверного окошка.
– На этот раз тебе конец, хохотун хуев! – гневно заявил Геннадий Петрович, протягивая руку к рубильнику.
– Ну, вот и все, – подумал я.
Оставались лишь миллионные доли мгновений, спустя которые меня ждало нечто новое, неизведанное. Остановка сердца, смерть…
Я хотел даже испугаться, но не успел. Что-то нежно тронуло мои руки, что-то мягким одеялом легло сверху, приютило голову у меня на груди и прошептало:
– Не бойся, милый… Не бойся…
И неожиданно мне стало так легко, так сладко, словно я только что…
– Гарри, ты готов?
Я знал, что дамочка не примет другого ответа. Да и зачем все портить, когда она так сладко ебется?
– Конечно, дорогая! – ответил я, выбираясь из постели.
– Не боишься?
Мысли клубились вокруг последнего вопроса: «Боюсь ли я?» И действительно, как насчет страха. Прикуривая сигарету, я еще масштабней расширил границы паузы.
– Так что?
– Наверное.
– И это все?
– Видимо.
Безусловно, я ждал чего-то необычного, сверхъестественного, потаенного… Это ожидание гнобило меня много дней и ночей… И лишь оказавшись на грани, я понял, что боюсь. Боюсь не кого-то или чего-то. Это был страх правды, боязнь увидеть реальность. И страх заставил закрыть глаза.
Она обняла меня. Нежно-нежно. Словно мягкое покрывало. Но стало трудно дышать, точнее вообще невозможно. Пришлось открыть глаза.
– Что за муть?! – прекрасная идея.
Но неудачная. Все встало на свои места. Муть есть вода, а призраки есть люди.
– Нет!!! – заорал я, но вода поглотила мой крик.
Истошные усилия, буль-буль и силуэты где-то там за пеленою мути.
Боль, страх и неспособность что-то изменить…
Нет, нет, еще раз нет!!!
Паника овладела мной. Но самым ужасным было то, что все они были совсем рядом и не понимали, что я еще жив…
– Прощайте, Гудини.
Ее прощальный поцелуй вскипятил меня в последний раз, а кто-то думал, что это всего лишь воздух…
Открыв глаза, я поблагодарил Бога, что все это было всего лишь сном, ужасным кошмаром. Но оглядевшись, осознал изрядную поспешность своих выводов.
Я лежал на полу. Кругом была кровь. Ни трупов, ни людей, ни кого-то еще. Только я, вездесущая кровь и электрическая кушетка, смятая в нечто несуразное.
– Да уж…
Пытаясь подняться, я ощутил дрожь во всем теле. Таковы бывают последствия лечебных процедур. Но нужно было торопиться. Чтобы здесь не произошло, меня вряд ли ждало теплое и душевное продолжение.