Колдун

Никто меня не потревожил, зря дергалась, и вымылась я знатно, хоть и в тазу. И даже не замерзла. Впрочем, в доме Колдуна было очень тепло, несмотря на допотопный способ отопления.

Как он вообще живет в таких диких условиях? И что может заставить человека сознательно выбрать такое? Или Колдун вынужден был так поступить? А может, он скрывается в тайге от кого-то? Например, от правосудия. Ох, что-то меня не туда заносит на нервной почве. Думаю о всякой дикости, тогда как есть более насущные вопросы. И один из главных – как мне поступить с работой? Теоретически, отпуск за свой счет я могу взять и на месяц. Ну так то теоретически. А на практике меня могут просто уволить. Ладно, завтра попрошу Олесю похлопотать за меня. И даже не по телефону попрошу, а в телеграмме. Не иначе, как каменный век вернулся.

Уезжая из дома на две недели, я прихватила с собой даже махровый халат, которому сейчас безумно радовалась. И в этом тоже была заслуга Олеси – если бы она не предусмотрела и не продумала все до мелочей, то я бы половину нужных вещей забыла. А так у меня имелся даже фен, от которого в хижине Колдуна толку было мало. Потому и пришлось как можно тщательнее вытереть волосы и гладко зачесать их. Впрочем, собственная красота меня мало интересовала – соблазнять никого точно не собиралась. Да никому тут это не было нужно. А вот моего тела хотели, да и то не потому что оно привлекательно, а потому что, видите ли, имелась необходимость пополнить уровень гормонов. Ну не пошлость ли это в чистейшем проявлении?

Из каморки я попала все в ту же большую комнату, которая на мое счастье пустовала. Какое-то время я топталась под дверью спальни, прежде чем рискнула ее приоткрыть. Ожидала увидеть шкуру медведя на полу или еще какого зверя, заменяющую кровать, и очень удивилась, когда разглядела вполне себе обычное ложе и даже довольно просторное. И ложе это пустовало. Где бы ни находился сейчас Колдун, я была ему благодарна, что дал мне немного форы.

Не мешкая, я скинула халат и забралась под толстое и теплое одеяло. На миг стало очень хорошо, пока я не вспомнила, на что подписалась. Снова захотелось повыть, но порыв этот я в себе сдержала и затаилась в ожидании.

Пахло яичницей. Запах, идущий из детства. Мама частенько готовила на завтрак глазунью или омлет. А еще мазала бутерброды слегка подтаявшим маслом. И будила меня к накрытому столу. Но то было давно. И с тех пор как жила самостоятельно, яйца я ела очень редко. Так откуда же тут взялся запах детства?

Я распахнула глаза, чтобы сразу же закрыть их снова, ослепленная яркими солнечными лучами, проникающими сквозь открытое окно. В комнате было холодно, но под одеялом я не мерзла. И сразу же я вспомнила, где нахожусь.

Минуточку! У меня же вчера должен был состояться сеанс секса с Колдуном. Что же получается, что он передумал? Радоваться раньше времени опасалась. Но очень надеялась, что увидев меня вчера спящей и лохматой, этот мужчина меня расхотел в качестве секс тренажера.

– Проснулась? – заглянул объект моих мыслей в комнату.

Не дожидаясь ответа, прошел к окну и плотно закрыл то. Стало чуточку теплее, и солнце по-прежнему радовало глаз.

Надо было что-то сказать или сделать, но теперь я отчего-то стыдилась собственного сонного вида. Если я его не напугала вчера вечером, то сейчас уж это случится точно. Но и лежать дольше в постели я не рискнула – не отлеживаться сюда явилась. Впрочем, как и не заниматься сексом с этим мужчиной.

– Симпатичная пижама! – в голосе Колдуна послышалась насмешка.

Плевать! И пижама у меня не просто симпатичная, а шикарная. Не так давно я ее купила в дорогом бутике, а до этого долго мечтала о такой – шелковой, шоколадного цвета, с длинными рукавами и штанишками в пол. И любимые тапочки я тоже прихватила – бархатные и на толстой подошве. А посему смело поблагодарила за комплимент. Но лучше бы я это сделала не глядя на Колдуна. Он же беззастенчиво рассматривал меня с головы до ног. Делал это лениво и даже похотливо. Пожалела, что не надела вчера бюстгальтер под пижаму. А когда увидела сонно торчащие соски, то и вовсе побыстрее натянула на себя халат.

– Ты всегда по утрам такая неразговорчивая? – поинтересовался Колдун, пока я деловито застилала ложе.

Интересно, спал он рядом со мной? Судя по вмятине на подушке, спал. Ну а я, по всей видимости, эту ночь провела в летаргии, а не простом сне. Спала как убитая, без сновидений и ни разу за ночь не проснулась. Такое со мной случалось редко, если вообще когда-нибудь случалось.

– Я бы хотела одеться, – бросила я быстрый взгляд на Колдуна, не зная куда себя деть от все возрастающего стеснения. Не понимает он, что ли, что так пялиться на едва одетую женщину неприлично?

– Само собой, – кивнул он и направился к двери. – Жду тебя на кухне. Обед сегодня готовишь ты, – бросил через плечо и скрылся за дверью к моей неописуемой радости.

Не тратя время на размышления, я быстро переоделась в свитшот с джинсами, стянула волосы в хвост и посмотрела на себя в зеркало. Не мешало бы умыться перед завтраком. А почему, собственно, нет? Где у него так называемая ванная я уже знала. Там ведь должна быть чистая вода? Должна! А вот потом мне придется поинтересоваться, где находится уборная – со вчерашнего дня там не была, и сейчас меня уже поджимало. Стыдно, но деваться некуда.

– Туалет на улице, – буднично сообщил мне Колдун через несколько минут, даже не взглянув на мое пунцовое от стыда лицо.

Я же уже так хотела в тот самый туалет, что выскочила из дома, в чем была. Ну и вернулась изрядно подмороженная.

– Пей чай и больше так не делай! – строго велел Колдун, ставя в центр стола сковороду с яичницей. – Здесь тебе не город и не квартира в городе. Быстро отморозишь причинное место. Ну а мне придется его лечить, – лукаво добавил, снова вгоняя меня в краску. – И, налетай! – кивнул на сковородку.

– А где тарелки? – перестала я растирать руки, да и согрелись уже те на натопленной кухне-то.

– А зачем они нам?

– Как? Будем есть прямо из сковороды? – удивилась я.

– Я не брезгливый. И тебе не советую, – усмехнулся Колдун.

– Это еще почему? – скептически поинтересовалась.

– Зубы у меня здоровые, – изобразил он зубастую улыбку (ну да, белые и ровные как на подбор). – А брезгливость – это грех.

– А ты, значит, верующий, – не сдержала и я усмешки.

– Я верю, но не в бога. И хватит болтать, а то мой труд пойдет насмарку.

Ну, хватит, так хватит. Я взяла вилку и зачерпнула ею из сковородки. Вкусно, но ничего особенного. Я бы приготовила вкуснее. Впрочем, свой кулинарный талант мне предстоит проявить в обед, – вспомнила я слова Колдуна.

Мне нужно спросить! И не просто нужно, а жизненно необходимо. Если не спрошу, то умру от неудовлетворенного любопытства. Вон, даже кусок в горло не лезет…

– Хватит изводить себя! – прикоснулся Колдун к моему подбородку и заставил посмотреть на себя. Он улыбался и делал это по-доброму. – Я не стал тебя вчера будить. Ты спала как ангелочек и выглядела ребенком. А я не зверь и понимаю как никто, что значит устать в дороге. И да, я спал рядом, но не прикасался к тебе. А теперь можешь закрыть рот, – весело рассмеялся.

Я и закрыла, да так, что зубам стало больно. А от того, как те лязгнули, смех Колдуна стал еще громче.

– Ты читаешь мои мысли? – поинтересовалась, когда он отсмеялся.

– Нет, – как-то очень серьезно и после непродолжительного раздумья ответил он. – Это нельзя назвать чтением мыслей. Просто, я вижу и понимаю гораздо больше, чем любой другой человек.

Интересно и довольно исчерпывающе. Я не нашлась, что сказать в противовес. Но уверение, что мысли мои он не читает, немного успокоило.

– А тебя на самом деле зовут Колдун? Или так тебя называют по роду занятий? – спросила я еще через какое-то время.

Странным образом, но разговаривать с ним мне было легко. И отвечал он всегда так по-простому, что все вопросы мне казались очень правильными.