Клятва обмана (ЛП)

— Договорились, — сказал он. Они пожали руки.

И игра началась.

Его карты были сильными. В академии он играл часто, был хорош. Он опустил первую пару. Ари опустила две пары и улыбнулась, взяла еще четыре карты.

Он сглотнул, понимая, что она не уступит.

— Брат научил тебя играть?

— Нет, я его научила, — она бросила две карты и вытащила еще одну.

— Почему ты не говоришь о том, откуда ты, и какая твоя семья? — он опустил пару и взял еще две карты.

— Я не думала, что тебе есть дело.

— С чего ты взяла?

Она опустила пару. Еще одна, и она победит. Он поджал губы, пытаясь решить, бросать еще две карты или нет.

— Мы на задании, — ответила Ари. — Когда мы закончим, ты вернешься в Город императора, а я — в Лейксайд. Вряд ли наши пути снова пересекутся.

Савенек убрал две карты, вытащил одну и вздохнул. Не совпали.

— Ты не знаешь. Я могу получить задание, где твои навыки пригодятся. Может, мы снова будет работать вместе.

Она улыбнулась и опустила еще пару.

— Я победила в первом раунде.

Проклятье. Он не мог поверить, что проиграл.

— Ты не хочешь меня поцеловать? — ухмыльнулся он, стараясь не проявлять разочарование.

Она подняла карты и стала тасовать их.

— У нас три раунда, — напомнила она. — Мне нужно выиграть еще один.

Он заметил, что она ушла от ответа. Может, надежда была. Хотя, если они не увидятся после миссии, каким был смысл? Он смотрел, как она раздает карты, стараясь не пялиться на ее губы.

— Что такое? — спросила она.

— Ничего, — он поднял новые карты, и в этот раз было лучше. Меж двух карт был кусочек бумаги. Ари явно вытащила его из рукава и передала с картами. Он скрывал бумагу картами, прочел грубый почерк: «Шахты кеппера на севере в горах. Люди, которые туда уходят, не возвращаются. Это смертный приговор».

Он сделал вид, что закашлялся, сунул бумагу в рот. Разжевал и проглотил. Его учили всегда уничтожать улики.

Он проиграл в прошлом раунде, так что ходил первым. Он выложил пару, выбросил две и взял одну. У Ари не было пар, и она тоже бросила две и взяла одну. Заиграла музыка, тут же изменив атмосферу в таверне. Савенек поднял руку, заказал еще два эля.

— Как ты понял, что хотел быть… — она взглянула на него, явно не желая говорить «убийцей» при людях.

— Я стал тренироваться в академии с семи лет.

— Семи? — поразилась она.

Он пожал плечами. У него не было выбора. Его мама была мертва, а отец управлял академией. Он все время был с отцом. В семь лет Братство решило, что и Савенеку нужно тренироваться.

— Это глупо, — сказала Ари. — В семь нужно играть и учиться читать. А не учиться… — она махнула рукой, словно сжимала кинжал.

— Там настоящая школа. Нас учили читать и писать, — он не был идиотом. Он знал и историю с математикой.

— И все же, — она опустила пару. — Это не может выбрать ребенок. И родители не должны так его заставлять.

— Многие дети приходят к нам из необходимости.

— То есть?

— Родители мертвы, больны, и им больше некуда идти. Братство принимает их, кормит и одевает, — он опустил две пары и победил. Ари промолчала, взяла карты и стала тасовать. — Но это не важно, — сказал Савенек. — Я счастлив, что делаю это, и что хорош в этом, — он не хотел ходить в обычную школу и учиться быть торговцем или стражем. Он поежился. Эта работа была бы ужасной.

Ари раздала карты.

— Последний раунд. На кону победа.

Он потер лицо и взял карты. Не лучшие, но и не самые плохие. Он взглянул на Ари, пытался прочитать ее лицо. Она ничего не выдавала. Она была первой, ведь проиграла. Но она не стала вытаскивать пару, избавилась от двух карт и взяла одну. Савенек опустил одну.

Они играли и не говорили. Прошло пять минут, и Ари посмотрела на Савенека.

— Я победила.

— Ты еще ничего не выложила, — она опустила карты. Четыре пары. — Невозможно, — буркнул он. Она одолела его. Он не получит поцелуй. Черт.

Ее губы медленно растянула улыбка. Ее глаза хитро сияли, она прикусила губу. А потом медленно провела языком по губам. Глаза Савенека расширились, он чуть не упал со стула. Что она творила?

Ари рассмеялась.

— Прости, — сказала она, хохоча. — Не сдержалась.

Его лицо потеплело. Он никогда не краснел.

— Хватит, — он отодвинул стул и встал. — Ты танцуешь со мной. Сейчас, — он схватил ее за руку и потащил танцевать, а она все смеялась. Мелодия была веселой, и они не должны были касаться друг друга. Он хлопал и топал, забыл о ее губах, сосредоточился на ногах. И на ее смехе. Но в этот раз все было от трепета свободы и танца.

* * *

— Хочешь, чтобы я надела это? — спросила Ари, поднимая одежду конюха.

— Если нет идей лучше, — ответил Савенек. У нее не было одежды, которая подходила для разведки в замке, и он забрал штаны и тунику из комнаты со стиркой.

— Ладно, — она вздохнула. — Выйди, чтобы я переоделась.

Он ушел в свою комнату, надел свои самые темные штаны и тунику. Было сложно выбирать из вещей, что ему выдали тут. Он хотел бы вернуть свои вещи. И оружие. Он скучал по своему оружию.

— Не смейся, — сказала Ари, входя в комнату.

Штаны были короткими, а туника сидела туговато, но она выглядела чудесно. Он не стал ничего говорить, чтобы она не оторвала ему голову. Он вспомнил их первую встречу.

Он поманил ее к себе и шепнул:

— Мы пойдем в кабинет принца Паттеона. Мы ищем две вещи. Письма из Рассека. И что угодно про шахты кеппера. Понятно?

Она кивнула, убрала волосы назад, быстро заплела их и обмотала косой голову.

— Никаких разговоров.

— Я умею быть тихой и подкрадываться. Меня этому учили.

— Правда? — кто и зачем? Она была женщиной.

Ари пронзила его взглядом, словно читала мысли.

— Я маленькая и ловкая. И у меня есть доступ к тем местам, где могут быть не все люди.

Он не знал, что именно это означало, но доверял ее словам. И мысли о ее шпионаже стали не совсем приличными. Он покачал головой, чтобы сосредоточиться.

Сложнее всего было выйти из комнаты незаметно. Ари не хватило бы сил лазать по стене снаружи, придется выйти в дверь. Савенек задул свечи. Они с Ари сели у двери и ждали. Она не спрашивала, что они делали. Может, уже знала. Солдат в коридоре менял позицию раз в час. Солдат проходил к концу коридора, замирал, салютовал замене. Новый солдат проходил в коридор и занимал место. У них было окно в двадцать секунд, чтобы незаметно покинуть комнату. За те двадцать секунд им нужно было добраться до лестницы слуг в четырнадцати футах справа.

— Последний шанс остаться, — шепнул он.

Она покачала головой.

Еще три минуты.

Савенек заглянул под дверь, увидел, что солдат стоит в десяти футах левее от двери спальни Ари. Солдат стукнул пятками, повернул влево и пошел прочь от них.

Савенек встал, медленно повернул ручку двери, считая. Ари стояла рядом с ним. Когда он досчитал до тридцати, он открыл дверь, и она побежала к лестнице. Он тихо закрыл дверь и тоже побежал туда. Оставалось пять секунд. Ари успела. Четыре, три, две. Он ворвался на лестницу, тяжело дыша. Они застыли, не желая шуметь.

Шаги нового солдата звучали в коридоре. Когда стало тихо, Савенек решил, что солдат занял место. Ари пошла вниз по лестнице бесшумно, как убийца. Савенек — за ней. Когда они спустились на этаж, они повернули направо и нашли путь, который вел на этаж с кабинетом принца Паттеона.

Посреди ночи в коридорах почти не было слуг, и это было хорошо и плохо. Хорошо, что Савенека и Ари никто не видел, но если бы они с кем-то столкнулись, их бы запомнили.

Они вышли из коридора слуг и тихо зашагали дальше, остановились у двери Паттеона. Савенек прижал к ней ухо и прислушался. Он выждал две минуты, взломал замок и открыл дверь. Луна давала достаточно света, было видно стол и стеллажи. Савенек пошел к столу в поисках чего-то, связанного с Рассеком.

В стороне стоял столик с бумагой. Ари подошла посмотреть страницы.