Доска дьявола

Спустя некоторое время пришло еще одно голосовое сообщение. «Можешь считать меня дурочкой, но спать я сегодня буду со светом, – с нервным смешком записала Лиза. – Страшновато».

Соня накидала ей в ответ смайликов, Лиза ответила тем же, и добавила: собирается смотреть «Спанч Боба», чтоб развеяться немного. Соня отправила большой палец и подумала, что, может, и самой мультики посмотреть? Совсем не по себе стало.

За окном незаметно стемнело. В какой-то момент девушке показалось, что на нее кто-то смотрит снаружи, прильнув к стеклу лицом. Провалы пустых глаз обшаривают комнату, пасть расходится в ухмылке. Соня встала и задвинула штору, хотя прекрасно понимала, что на высоте шестого этажа к ней никто не заглянет. Разве что Слендермен или…

…или призрак.

Предприняв еще несколько тщетных попыток погрузиться в книгу, Соня наконец отложила ее в сторону и стала бездумно листать ленту «Вконтакте». Потом так же бездумно смотрела «смищные» видео с котиками на Ютубе. Сейчас они казались чересчур сладенькими, хотя еще вчера она бы умилялась.

Но все же такое времяпрепровождение помогло ей расслабиться, и Соня уснула.

***

Она очутилась в подвале. Просто знала, что находится там, видела в сумраке сырые стены, а запах плесени и гнили пощекотал ноздри. Откуда-то разносился эхом детский плач.

Больше всего хотелось броситься отсюда куда подальше. Однако ноги не слушались и шагали сами. А плач усиливался и становился многоголосым. Он резонировал так, что в ушах Сони пощелкивало, и она морщилась, прикрывая ладонями уши.

Она шла по длинному коридору, под ногами что-то хлюпало. Соня боялась опустить взгляд, смотрела перед собой вперед – туда, где в ореоле света застыл чей-то силуэт. Шаг, еще шаг – силуэт превратился в женщину, которая выдернула из темноты плачущего ребенка. Девочка! Маленького роста, длинные волосы. Женщина тянула девочку за собой, та упиралась и хныкала, повторяя «Мама, уйдем отсюда, уйдем! Мне тут страшно, мама!». Соня попыталась выдавить хоть слово, но не смогла. Язык будто онемел, женщина и малышка уже скрылись за поворотом коридора.

Соня побежала следом, на звук гулкого плача, отражавшегося от стен и потолка. Сердце колотилось, затхлый воздух с примесью лекарств и болезни совсем не насыщал кислородом легкие. Она завернула за угол, и очутилась в… подвале? По кругу горят свечи, в центре светится прямоугольник. Соня не могла оторвать от него взгляда: радужные цвета, похожие на северное сияние, они манили ее, гипнотизировали и обещали подарить вечный покой и забвение.

Внезапно плач резко оборвался, и из-за угла прямо на Соню вывернула высокая фигура, лицо которой нельзя было рассмотреть. Девушка застыла, а фигура, вытянув руки, пошла на нее, и из чернильного пятна силуэта к Соне потянулись рука с обломками ногтей. Из темноты показалась еще одна рука – она протягивала что-то. Соня пригляделась и увидела, что на раскрытой ладони лежит планшетка от доски. Почему-то совершенно не смущаясь, Соня потянулась к ней. Ее остановил резкий оклик девочки:

– Убегай! Или тебя заберут!

Тут вторая рука обхватила горло Сони, та захрипела. Во рту появился привкус крови. И в эту секунду Соня резко вырвалась из сна.

Сердце колотилось в груди. В голове до сих пор звенели отголоски сна. Когда Соня открыла глаза, то на долю секунды увидела силуэт из сна, нависающий над кроватью. Но сейчас никого.

Тяжело дыша, Соня откинулась на подушку. Во рту отвратительный привкус, горло пересохло.

Простыня под Соней сбилась и взмокла. Наволочка тоже мокрая, как и волосы. Нашарив кнопку ночника, девушка включила свет и буквально выдохнула, чувствуя, с каким напрягом сердце сделало очередной удар.

Откинувшись на подушку, Соня воздела глаза к потолку, тяжело дыша и приоткрыв рот.

Она как будто до сих пор слышит голосок той девочки.

Кошмар уже расползался на части. Еще немного, и растворятся в сознании последние осколки. Девочка, планшетка… «Убегай, или тебя заберут!».

Кто заберет и куда?

Подсознание точно хотело подкинуть ей какую-то подсказку.

Соня вдруг поняла, что голос девочки ей знаком. Только вот на чей же он был похож? На голос Лизы, что ли… Потому что перед сном Соня слушала ее голосовухи? Так бывает, когда сознание смешивает реальность с образами.

А еще она вспомнила, что дух почему-то не дал конкретного ответа насчет своего пола. Когда они спросили, призрак ответил «уже не знаю».

Соня поежилась. Она всерьез размышляет о том, что ей ответил дух. Боже, да сама мысль о том, что они общались с существом из загробного мира, – абсурдна.

Ветер слегка колыхал занавески. Соня встала и приложила ладонь к левой стороне груди. Сердце продолжало бешено колотиться. Вот так люди, наверное, умирают во сне.

Она сглотнула с трудом и, осторожно ступая, вышла из комнаты – дверь почему-то была распахнута. Наверное, мама решила открыть, чтоб был сквознячок. «З» – забота.

Соня прошла по коридору, снова отчетливо чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд, и толкнула дверь на кухню. Петли противно скрипнули. Взяла графин с фильтрованной водой и случайно уронила крышку, та загремела по столу. Соня вжала голову в плечи, морщась. Ну вот, сейчас мама проснется и начнет выговаривать.

Водрузив крышку обратно, Соня плеснула в стакан воды и жадно проглотила тепловатую жидкость. Надо будет заготовить бутылку и поставить в холодильник, а то такая жарища…

Откуда-то послышался тихий плач, и Соня оторопела. Теперь уже она не могла списать его на отголоски сновидения. Мелькнула мысль, что это мама все-таки проснулась… Но нет, она бы скорее в туалет пошла. Или на кухню, тоже из-за сушняка.

Кроме того, плач детский. Сразу возник образ из сна – та самая девочка. Это Соня четко распознала, несмотря на то, что хныканье было едва слышно.

Ослабевшие пальцы чуть не выпустили стакан. Соня поставила его на столешницу и вышла из кухни на подкашивающихся ногах. Плач шел из маминой комнаты. Но Соня не могла убедить себя в том, что плачет все-таки мама.

Откуда в ее комнате мог взяться ребенок?

Может быть, пока Соня спала, мама…

Да нет же, бред!

Нервно облизывая губы, Соня стояла на пороге комнаты, раздумывая, заходить или нет. Спина покрылась мурашками. Храп слышен отчетливо, накладывается на приглушенный детский плач и перекрывает его. Почему же тогда мама не слышит?

Ответ прост: спит слишком крепко.

Соня протянула руку и толкнула дверь, переступила порог.

В комнате стояла неожиданная прохлада, как будто работал сплит. Но нет, мама его на ночь не оставляет, запросто можно простыть.

Самое главное – плач. Теперь он доносился еще более отчетливо, притом Соня поняла, откуда именно.

Из шкафа.

В комнату проникал желтоватый отлив фонарей, к тому же мама не задернула занавеску как следует. Однако Соне все равно хотелось зажечь свет. Впрочем, делать она этого не стала и шагнула к шкафу. Собственное отражение в виде размытого пятна шевельнулось на створке двери. Соня протолкнула по горлу слюну и протянула к двери пальцы. Она сейчас откроет… Плач все громче, он врезается в уши, но его просто не может существовать. Или это тоже сон?

Наконец она резко потянула на себя дверь – и тут же закричала, потом отпрянула назад. Споткнулась о тапочки, стоящие у кровати, и повалилась прямо на спящую маму. Женщина тоже хрипло вскрикнула, выпутываясь из алкогольного забытья.

– Тхы… Ты чего, дочка? Да что с тобой?!

В открытом шкафу шевелилась тень. Соня услышала крик и чей-то смех. Потом поняла, что кричит она сама, а под ней шевелится мама, пихает ее ногами, тормошит и встревоженно о чем-то спрашивает.

– Да… все нормально.

– Ты как тут оказалась? Лунатишь? Да слезь уже с меня!

– Нет, мам… Мне показалось, что в шкафу кто-то… скребется, – подобрала Соня правильное слово, чуть не сказав правду.

Мама поморщилась и откинулась на подушку: