Бродяги

Лейн пожал плечами.

— Понятия не имею. Ведет он себя, как ребенок, но это ещё ничего не доказывает. Многие мелкие фэйри до конца жизни так себя ведут. Ясно одно: его, скажем так, усовершенствовали до войны.

— Рыжик… ой, то есть, Диви, — Дилла протянула ему третий пирог, — а ты знаешь, сколько тебе лет?

Диви непонимающе похлопал короткими ресницами.

— Лет?

Лейн махнул рукой.

— У него память, как у стрекозы. Бесполезно спрашивать.

— Он просто не хочет вспоминать. Я тоже, знаешь ли, не часто вспоминаю, как сломала крылья.

Диви перестал жевать и заинтересованно уставился на Диллу.

— У тебя были крылья? Как у Живи?

— У кого? — переспросила Дилла.

— Его из черного кота сделали, — пояснил Диви. — И золотого варанчика из пустыни. А потом крылья пришили.

— Живоглот! — Лейн потер ладони. — Так, кое-что проясняется. Что ты ещё помнишь про Живи?

— Мы спали вместе… — Диви наморщил лоб. — Не в лесу. На одеяле. Он тоже молоко любил. Даже царапался, если ему мало доставалось. Но мы не обижались. А потом Живи её укусил, и его отдали.

Лейн и Дилла спросили одновременно:

— Кому отдали?

— Кого расцарапал?

— Он нам палатку сделал… — Диви запихал в рот половину пирога, с усилием проглотил и икнул. — И Живи забрал, чтобы с него шкуру не содрали. Она сильно злилась.

Он снова икнул.

— Бор! — удовлетворенно кивнул Лейн. — Что и требовалось доказать. Да перестань ты икать! — Он налил Диви воды в кружку. — Выпей мелкими глотками.

— Меня больше интересует, кто это "она"? — Дилла побарабанила когтями по столу. — Принцесса-ведьма?

— Возможно. Надо будет сводить его к той сгоревшей деревне. И к Дереву.

— Крылья! — Диви требовательно подергал Диллу за палец. Икать он перестал.

— А? — Она прислушалась к себе, пытаясь уловить хотя бы намёк на зуд в плечах. — Да, как у Живоглота, только побольше.

— А почему они сломались?

— Я в шторм попала. Знаешь, что такое шторм? Такой очень-очень сильный ветер, деревья с корнем вырывает.

Диви слез с табуретки, обошел Диллу и положил узкие ладошки ей на лопатки. Щекотно пошевелил пальцами.

— Должны быть, а нету, — огорченно пробормотал он. — Ле-е-ейни, скажи Дилле, что крылья отрастут. Как мне сказал про язык.

Лейн посмотрел на него долгим, нечитаемым взглядом.

— Да он уже… — неловко пробормотала Дилла.

— Хорошо, я скажу. — Лейн подошел к Диви и положил свои ладони поверх его. — Дилла, — с печальной торжественностью произнёс он, — твои крылья отрастут, как язык у Диви.

Он убрал руки. Диви довольно кивнул и вернулся на своё место. Просительно посмотрел на Диллу.

— Лопнешь ведь. — Она отдала ему последний пирог.

Диви ткнулся носом в душистую корочку, прикрыл от наслаждения глаза и заурчал на кошачий манер. Лейн отошел к очагу, заложил руки за спину и молча покачивался с носков на пятку. Только что блестевшие волосы неряшливо обвисли, хотя усталым он не выглядел.

"Неладно что-то в нашем королевстве, — тревожно подумала Дилла. И тут у неё зачесалось под лопатками. — Великий Хаос! Неужели?!"

— Лейн, — осторожно сказала она, — По-моему, у вас получилось.

Лейн колюче глянул на неё, потом на Диви.

— Это у него получилось, — прошептал он и выбежал из кухни.

Дилла догнала его у лестницы, ухватила за плечо.

— Лейни, подожди! В чём проблема? Ты сам сказал, что у Диви много сил. Это же замечательно, что он делится с тобой!

Лейн дёрнулся высвободиться, но она не отпустила.

— Я так долго старался и всё без толку, а он просто коснулся тебя!.. — Лейн закусил губу.

— Да он даже не смог отрастить себе язык, пока не поверил тебе! Ты замечательный учитель, Лейни. И разве плохо, что нас будет трое?

Он слабо улыбнулся.

— В этом всё дело, да? Ты хочешь ребёнка, а у нас не может быть детей. Мы ведь оба полукровки, к тому же очень разные.

— Ребёнка? — От удивления Дилла выпустила его. — Я вообще не думала об этом. Но раз уж ты сказал… Лейн, я согласна на что угодно. Хоть возьми Диви в ученики, хоть усынови его, только не падай больше в обмороки от истощения!

— Я и не падал. — Он немного повеселел. — Но ты права. Я разбудил его силу, и теперь я за него в ответе. Вот только, какой из меня учитель? Это всё равно, как если бы капля взялась учить тучу.

— Даже так? — Диллу прошиб озноб. Неужели этот смешной Диви настолько силён? — Тем более нельзя его бросать на произвол судьбы.

— Ладно, посмотрим, что у нас получится. — Лейн решительно устремился обратно на кухню.

Диви сидел за столом, положив голову на сложенные руки, и с тоской смотрел на недоеденный пирог.

— Не влезает? — посочувствовала Дилла. — Оно и неудивительно.

— Диви, иди сюда! — Лейн нырнул в кладовку и выволок панцирь черепахозмеи. — Видел когда-нибудь такую?

Диви старательно осмотрел панцирь, пошевелил в нём кости.

— Нет, а кто это?

— Узнаешь, когда мы ее оживим.

— Лейн, ты что?! — возмутилась Дилла — Это же некромантия!

— Не в большей степени, чем оживлять цветы. И вообще, Дилла, давай договоримся: ты не вмешиваешься в его обучение!

Дилла подняла руки, сдаваясь. Пусть попробуют. Если что, очаг рядом. Тварь небольшая, с ней и обычный огонь справится.

Сначала соединились друг с другом кости, образовались суставы, от них начали нарастать мышцы. Панцирь Диви держал, как бубен, отстукивая по нему ритм, и непрерывно гудел, выводя диковатую мелодию. Только когда тело химеры покрылось чешуйчатой кожей, он накрыл её панцирем. Погладил по безвольно вытянутой шее.

— Почему она не шевелится?

— Сейчас будет. — Лейн взял его руки, переплёл пальцы со своими, поднял шатром над неподвижной химерой.

Дилла кожей ощутила покалывания. Воздух под руками Лейна и Диви уплотнился, мелькнула яркая искра. И тут раздался стук в парадную дверь. Диви испуганно вскрикнул, вырвался и нырнул под стол.

— Как не вовремя! — Лейн нахмурился. — Дилла, подожди, не открывай. Это Бор. Но он всегда стучит в дверь черного хода. Мы так договорились. Если только…

— Он не один! — Дилла насторожила уши, проклиная себя за беспечность. Расслабилась, увлеклась зрелищем, вместо того, чтобы охранять! — С ним люди… Много людей! Так и знала, что он тебя предаст!

Лейн метнулся к двери, прислушался и что-то зашептал, прижавшись губами к доскам.

— Так, здесь они не пройдут! Дилла, собери еду и все свои вещи, быстро! Диви, помоги ей!

— Они окружили дом! — Окна заросли плющом, но это не мешало Дилле ориентироваться в происходящем снаружи.

— Сколько их?

— Сотня примерно. — Дилла оскалилась. — Это даже лестно!

— Именем короля! — глухо донеслось от парадной двери. — Откройте!

***

Бор страдальчески скривился, когда плеть золотого плюща вздернула не в меру ретивого стражника, полезшего дубасить кулаком по двери. Теперь они озвереют!

— Скажи им, чтобы открыли! — командор Клед эр Стейн покачал перед носом гоблина мечом.

— Лейн! — послушно закричал Бор. — Открой дверь! Отдай Кедару то, что ему нужно, по-хорошему. У них тут клетка. Ты же не хочешь сам в ней оказаться?!

Лейн наблюдал за происходящим из окна второго этажа — в щель между листьями золотого плюща. Клетка была полностью из железа. Оказаться в такой — адская пытка.

— Лейн, мы готовы. — В комнату вошла Дилла, полностью собранная, с котомкой за плечами и перекинутым через руку одеялом. Возле неё жался Диви, обнимающий вяло шевелящую лапами черепахозмею. — Открывай туннель.

— Не могу. — Лейн потер ноющие виски. — Они замкнули дом. Кедар — не дурак. Он принял меры.

— Это Бор наколдовал! — Дилла схватила прислоненный к стене лук. — Отойди от окна, я его пристрелю!

— Нет смысла. Гоблины медленно умирают. Его заклинание сразу не исчезнет, солдаты успеют выбить дверь.

— Ничего, коридор узкий и простреливается с лестницы. Продержимся.