Страница 51 из 58
— Аминь, — тем временем произнес капитан, дочитав молитву, и отдал икону вместе с библией одному из стюардов.
— Ну как ты? — спросил ее Максим, когда пассажиры стали расходится.
— Уже лучше, — Настя постаралась улыбнуться, об ожившей иконе она решила ему не говорить. — Только мне очень хочется отвлечься от назойливых мыслей о…
— Я понял, — тоже улыбнулся Максим. — Хочешь, я проведу для тебя экскурсию по кораблю?.. Несмотря ни на что, здесь много интересного…
— А давай! — девушка энергично мотнула головой. — Когда еще представиться возможность прогуляться по легендарному «Титанику»?
— Скорее всего — никогда, — усмехнулся Макс и предложил ей свою руку.
— Мы находимся, как ты поняла, в первом классе, — начал Максим, когда они двинулись вдоль палубы. — Здесь меньше всего укачивает и не слышно шумов двигателей и винтов. Кают этого класса, если не ошибаюсь, триста семьдесят… Самые роскошные каюты находятся на палубах В и С. Они оформлены в различных стилях — начиная от королевы Анны и Людовика XV и заканчивая итальянским возрождением. Есть еще два люкса — в них четыре комнаты и собственная прогулочная палуба, представляешь? В одном из них живет директор судоходной компании, к которой принадлежит сам «Титаник», в другом — миллионерша Шарлотта Кардеза с сыном. Каждый из люксов стоит по теперешним меркам около пятидесяти тысяч долларов. Каюты попроще — начиная от полутора тысяч… Пойдем на палубу G. Смотри, здесь есть зал для игры в сквош. Это что-то типа бадминтона или тенниса. Кстати, теннисный корт здесь тоже есть. Не хочешь сыграть?
— Нет, спасибо, — усмехнулась Настя. — Я не очень люблю эту игру…
— Тогда можем сходить в бассейн. Есть еще турецкие бани, можно сделать массаж. Как тебе это?
— Нет. Как подумаю, что мне еще предстоит сегодня искупаться, так вообще не хочется думать о воде, — со вздохом отозвалась девушка. — А за турецкими банями я потом слетаю в Турцию…
— Договорились, о воде и банях — больше ни слова. — кивнул Макс. — Так, а вот обеденный зал… Но мы уже здесь сегодня бывали… Кстати, по вечерам тут устраивают танцы или концерт… На корабле есть еще ресторан и кафе с одним и тем же названием — «Паризьен», там конечно, шикарный интерьер и просто обалденное меню…
— А ты, оказывается, гурман и эстет, — заметила Настя. — Когда ты успел там побывать?
— По долгу службы, — ухмыльнулся на это Максим.
— Или пользуясь служебным положением? — с иронией уточнила девушка.
— Могу пригласить тебя туда на обед…
— А если я соглашусь?..
— Я буду просто счастлив! — Максим склонился перед ней в шутливом поклоне, и Настя не удержалась от смеха.
Ресторан «Паризьен», действительно, оказался роскошным: стены, отделанные под орех, колоны с позолотой, шелковые шторы, лепной потолок, мягкие диваны и удобные столики. Блюда, которые себе заказала Настя, тоже были изумительны.
Пока они обедали, Максим рассказывал Насте о некоторых пассажирах — известных в высшем обществе людей. Среди них оказалось несколько мультимиллионеров, кто с женами, кто с любовницами, еще владелица лондонского дома мод — некая Люси Гордон, актриса Дороти Гибсон, а также пара-тройка популярных журналистов и писателей.
После обеда, Макс повел Настю показывать салон, где пассажиры отдыхали за чтением книг, беседами или игрой в карты. Там они вновь встретились с Наумовым. Тот сидел в одиночестве в самом дальнем углу зала, а в руках у него было наполовину опустошенная бутылка виски.
— Юра, что ты делаешь? — озабоченно поинтересовалась Настя, присаживаясь напротив него.
— Не видишь? Пью, — мрачно ответил он.
— Не лучшая идея, — заметил Максим.
Наумов никак не среагировал на это замечание и сделал большой глоток из бутылки.
— Все бесполезно, — так же мрачно проговорил он потом. — Они меня словно не видят… Я трижды разговаривал с капитаном, а еще с его старшим помощником и даже с радистом… Я пытался сказать им… — тут Наумов тяжело вздохнул и обреченно махнул рукой, в которой держал бутылку. — Ничего не вышло… Они забывали о моих словах ровно через минуту… Похоже, мы и в правду ничего изменить не можем… Этот корабль приговорен… И мы вместе с ним…
— К чему такой пессимизм, дружище? — Макс положил ему руку на плечо. — Ведь достаточное количество людей спаслось и…
— Третья часть, — отрывисто прервал его Наумов. — Всего треть спаслось… И среди них — в основном женщины и дети… Нам с тобой, Макс, рассчитывать особенно нечего… Хотя бы Настя спаслась… Я же не собираюсь занимать место какой-нибудь женщины или ребенка в шлюпке…
От этих слов у девушки внезапно защипало в носу. Она не ожидала услышать от Наумова ничего подобного. Неужели и он способен на благородные поступки и самопожертвование?.. Значит, она не так уж ошибалась в нем, когда была влюблена?.. Или его так изменило это путешествие?.. Как жаль, что им все придется забыть…
Будто подслушав ее слова, Наумов вдруг произнес:
— И еще, ребята… Раз мы оказались в такой ситуации… и собрались здесь… Я хотел бы кое-что вам сказать… Настя… Прости меня за все, что я сделал тебе плохого…
— Юра, не надо… — запротестовала было Настя, но тот не дал ей договорить.
— Не перебивай меня, пожалуйста…, — попросил он. — Я знаю, что причинял тебе боль многими своими поступками… И в прошлом, и в настоящем… И даже во время этих чертовых перемещений во времени… Иногда я вел себя как настоящий подлец… Например, струсил, когда мы с Максом шли к индейцам тебя спасать… Меня потом долго мучили угрызения совести… Хотя, что я говорю, мне до сих пор стыдно… И, слава богу, что Макс оказался не таким, как я… Сунулся в логово к этим аборигенам… вызволил тебя… И абсолютно правильно, что ты выбрала его… Он — достойный человек… И он тебя любит… Макс, — тут Наумов повернулся к Максиму. — Ты оказался настоящим другом. И я рад, что мне довелось с тобой познакомиться… Мне очень хотелось бы пожелать вам с Настей долгих лет счастья, но приходится желать лишь часов… Поэтому забирай эту девчонку отсюда поскорей, веди ее куда-нибудь в укромное место и удели все оставшееся время только ей…
— Спасибо, — Максим благодарно улыбнулся и похлопал Наумова по плечу. — Я так и сделаю… Только, как ты будешь без компании?
— Я справлюсь… — снова махнул рукой Наумов. — Мне так даже лучше… хочу побыть наедине с самим собой… А вы идите отсюда… Время уходит…
— Спасибо еще раз, Юра… Да… И я тоже рад был познакомиться с тобой… — Максим поднялся и протянул Насте руку. — Пошли…
— А, может, мы все-таки…? — Настя была настолько расстроена и растеряна после этого разговора, что не знала, как лучше поступить: ей самой хотелось провести эти часы с Максимом, но и Юру оставлять не хотелось.
— Иди, — прикрикнул на нее Наумов. — И даже не появляйтесь ближайшее время мне на глаза…
— Юра, — девушка не удержалась и прежде чем уйти, порывисто обняла бывшего возлюбленного. — Я не сержусь на тебя, — шепнула она ему быстро на ухо. — И я простила тебя за все…
— Спасибо… — Наумов слегка прижал ее к себе, а потом резко оттолкнул, жестко повторив: — Уходи… Осталось совсем немного времени…
***
— Уже скоро? — тихо спросила Настя, напряженно посматривая на громоздкие позолоченные часы, висящие на стене.
— Осталось сорок пять минут, — также тихо отозвался Максим.
Настя кивнула и села на постели. Последние шесть часов они провели у себя в каюте, посвятив их только друг другу. Даже ужин заказали у стюарда.
— Я хочу пойти на палубу, — отрывисто проговорила она потом. — Я хочу быть там, когда все… начнется…
— Хорошо… Только оденься потеплее… К ночи еще больше похолодало… — голос Максима звучал глухо, и Настя поняла, что он сейчас испытывает те же чувства, что и она — смятение, страх и боль от приближающейся разлуки.
В последние несколько часов Максим даже перестал шутить и улыбаться. Он просто прижимал Настю к себе, время от времени целуя то ее лицо, то волосы, то руки… Настя отвечала ему тем же, и они так и лежали, обнимая и целуя друг друга и не произнося ни слова.