Поручик

  Снаряд рванул совсем рядом и из окопов послышались крики - зацепило кого-то из бойцов.

   - Санита-а-ар! - орал кто-то.

  Я выскочил из блиндажа суматошно огляделся, отметив краем покосившееся здание полустанка на фланге нашей линии обороны, жмущихся к стенкам окопов солдат, задранное вверх покореженное дуло пулемета и иссеченный осколками кустарник между нашими позициями и позициями лоялистов.

  И как нам было обеспечить выгрузку?

   - Вишневецкий!

   - Я! - молодой комвзвода возник как из-под земли.

   - Бери свой взвод, пару пулеметов и дуй к полустанку - укрепитесь там, зря не высовывайтесь. Мы ждем подкреплений, нужно продержаться, пока не прибудет поезд!

  Вишневецкий кивнул, козырнул, а потом спросил:

   - Господин поручик, а когда он прибудет?

   - Надеюсь что скоро, Вишневецкий, очень надеюсь...

  Я видел, как он пригнувшись бежит к своим людям, по пути рассказывая всем о подкреплении, как приободряются солдаты. Пожалуй, оставлю на него роту в случае чего... В случае чего? Тьфу ты, что за напасть в голову лезет?

  Пришлось быстро перемещать линию обороны, учитывая потребность прикрыть полустанок да и тот факт что гаубичная батарея лоялистов здорово пристрелялась по нашим позициям.

  Вторая линия обороны была хлипкой: неглубокие окопы, еле-еле укрепленные мешками с песком пулеметные гнезда. Ни тебе блиндажей, ни 'лисьих норок' - беда, в общем.

  Хорошо, что лоялисты дали нам передышку. Не знаю, что у них там происходило, а может мы их просто сильно потрепали, но позиции мы сменяли в довольно спокойной обстановке.

  Долго отдыхать нам не дали. Заняв позицию в окопе, я в бинокль наблюдал нестройные ряды синемундирников, приводящих себя в порядок под прикрытием небольшой рощицы. До нас доносился рокот моторов - значит, броневики были все еще здесь. И за холмами на горизонте не дремала гаубичная батарея.

  Лоялисты пошли в атаку под прикрытием огневого вала - гаубицы лупили метрах в пятидесяти перед первыми рядами синих мундиров. На удивление огонь прекратился недалеко от наших окопов. Я не сразу понял, что они бояться повредить железнодорожное полотно, берегут коммуникации для себя!

  Артобстрел кончился, но легче не стало: до нас добралась их пехота. Мы просто не успели остановить огнем наступающего противника, и на наших позициях завязалась рукопашная схватка. Я вытянул шашку из ножен и, наметив себе вражеского сержанта с саперной лопаткой в руке, бросился в атаку.

  Следующие несколько минут слились для меня в бесконечное багровое мгновенье, которое закончилось пронзительно-звонким свистком паровоза.

  ...Поезд мчался сквозь пелену дыма и грохот взрывов, на всех парах. Два аэроплана прикрытия, сопровождающие состав, сделали вираж и, нарисовав кровавый пунктир огнем своих пулеметов, проредили цепи атакующих лоялистов.

  С лязгом и грохотом состав остановился у полустанка, двери вагонов открывались, оттуда выпрыгивали какие-то люди...

  На нас пошла новая волна атакующих. Моя рота ответила залпами и гранатами, которых почти не осталось, штыками, прикладами и кулаками...

  В какой-то момент мне показалось что мы дрогнем. Слишком уж много было синих мундиров, слишком сильно устали мои бойцы... Стряхнув с шашки капли крови я оглянулся и остолбенел!

  Стройные ряды, черная форма, ротные штандарты реют на ветру. На рукавах - череп и кости, в глазах - молнии и громы, на лица - решимость, вера и преданность. Преторианцы! Личная Его Высочества гвардия! Лоялисты, тоже заметили нового врага и один за одним стали покидать поле боя.

  Офицер - усатый, в зубах сигара - прошелся вдоль строя преторианцев, взмахнул сверкающей саблей, и рокочущим, поставленным голосом скомандовал:

   - Когорта! С песней! Ма-а-арш!!!

  Грохнули сотни сапогов, преторианцы двинулись вперед: оружие наизготовку, шаг ровный... Впереди - песня. У меня голова закружилась от этой песни, я ведь слышал ее, давно, на древней виниловой пластинке... Только слова там были немного другие.

  Вставай, страна огромная,

  Вставай на смертный бой

  С враждебной силой тёмною,

  С проклятою ордой!

  Пусть ярость благородная

  Вскипает, как волна, -

  Идёт война народная,

  Священная война!

  Они так и шли, печатая шаг, не обращая внимание на выстрелы и взрывы. Крепкие глотки пели-орали слова этой будоражащей кровь песни...

   Как два различных полюса,

  Во всём враждебны мы.

  За свет и мир мы боремся,

  Они - за царство тьмы.

  Два броневика выкатились из-за леса, попытались развернуть свои башенки, залить свинцовым дождем колонны преторианцев - куда там! Связки гранат, ручные пулеметы - дымят броневики. И снова: