Страница 29 из 221
- И ничего он не грязный! – выпалила я, отчего-то обидевшись за Фыра. – Не бойтесь, он ничего не уронит и не разобьёт, он ловкий и аккуратный… когда хочет.
- Всё… – простонала бежавшая следом девушка и тихо сползла по стене.
Владелец магазина, наливаясь дурной кровью, начал медленно вставать из-за стола.
- Что это значит? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился он. – Вы что себе позволяете?!
Я успокаивающе вскинула руки.
- Прошу прощения, это все мой кот! Он почему-то забежал в вашу лавку…
- Эми! Я, кажется, ясно дал понять, что не потерплю в моем доме этих тварей! – алхимик указал зажатым в руке пером на важно восседающего в кресле Фыра. – Тебе что, зарплата не нужна?! Выгони его! Немедленно!!!
От его вопля зазвенели хрустальные висюльки на люстре. Кот негодующе фыркнул, раздраженно помахивая хвостом. Я тоже фыркнула, ничуть не хуже пушистого. Это ж надо быть таким невоспитанным! Ладно внучка Мелиссы, та еще совсем ребенок, но уж взрослый-то, хорошо поживший уважаемый человек, хозяин такой большой лавки – это ни в какие ворота не лезет. Я осуждающе покачала головой, потом обернулась и увидела сидящую, привалившись к дверному косяку, уборщицу, которая, похоже, от избытка эмоций потеряла сознание.
- Она вас не слышит, – констатировала я. – По причине нахождения в обмороке. Так что кричать не имеет смысла, лучше помогите бедной девушке. А вообще, должна сказать, что вы ведете себя крайне некрасиво!
Фыр поддержал меня согласным мяуканьем.
- Тебя не спросил! – весьма невежливо буркнул алхимик, неловко выбираясь из-за стола. – Забирай своего кота и проваливай! Имей в виду: если он что-нибудь разобьет или испортит, ты мне все до медяка выплатишь!
- Не захочет – не разобьет, – отчеканила я. – Уверена, он и иначе напакостить может.
Алхимик, важно прошествовав мимо меня, склонился над потерявшей сознание девушкой и начал трясти ее за плечи.
- Эми! Эми, очнись немедленно!
Да уж, эксперт в медицине.
- Он точно алхимик? – спросила я Фыра. – Ты не ошибся?
«Я никогда не ошибаюсь», – говорил весь вид кошака. Но мои сомнения он не развеял.
- Здесь есть нашатырь? – спросила я толстяка. – Или что-то похожее?
Тот оторвался от хлопанья по щекам бедолаги уборщицы.
- Нашатырь? Это что? – Ансельм Тоббер потер лысину и достиг, наконец, просветления. – Ах, нюхательная соль! Посмотри, там, на полке, должен лежать мешочек.
Мешочек с солью действительно нашелся в указанном месте.
- Сейчас, детка, потерпи! – бормотал толстяк, подсунув под нос девушки щепотку едко пахнущих кристалликов.
Веки девушки дрогнули, она слабо застонала.
- Эй, помоги! Надо пересадить ее в кресло!
Вдвоем мы усадили безвольную, как кукла, Эми в свободное кресло. Толстяк бросился к шкафу, достал мензурку и начал капать в неё пахучие жидкости из стоящих на каминной полке флакончиков, а я не придумала ничего лучше, кроме как обмахивать девушку найденной на столе у толстяка газетой.
- Ну-ка, помоги! – скомандовал Ансельм. – Подержи ей голову.
Вдвоем мы влили в рот девушки содержимое мензурки. Эми вздрогнула и, выпучив глаза, зашлась кашлем.
- Ничего, детка, ничего, – Ансельм заботливо постучал ее по спине. – Сейчас полегчает.
Он был прав: щеки девушки порозовели, взгляд стал более осмысленным.
- Простите, – прошептала она. – Мне жаль. Я пыталась им помешать, честно.
- А, не бери в голову, – махнул рукой толстяк. – Всяко бывает в нашей жизни.
Ничего себе переход! Впрочем, может, этот Ансельм не такой уж и противный? Потом он вспомнил обо мне и о Фыре, но, увы, не о хороших манерах.
- Девушка, моей служащей нездоровится, так что вам лучше удалиться. И кота с собой заберите.
Фыр зевнул во всю пасть, потянулся, взмахнул хвостом, потом спрыгнул с кресла и прошествовал к столу алхимика.
- Эй, поймай его!
- Меня зовут Искалоть, – машинально представилась я, внимательно наблюдая за котом. – Можно просто Лотя, я уже почти привыкла. Но не Калочка – убью.
Толстяк согласно кивнул, но тут же опомнился:
- Забери этого зверя! Лотя, немедленно! Я требую!
Кот фыркать хотел на его требования. Он встал на задние лапы и нажал на одну из резных завитушек. Из-под столешницы с внешней стороны выехала деревянная панель, исчерченная какими-то символами. Приглядевшись, я поняла, что символы – это буквы, цифры и еще какие-то загогулины, что они выстроены кругами. Самый большой образуют цифры, средний загогулины, а малый цифры. А в центре доски находится небольшое приспособление на колесиках, со стрелкой. О, а толстяк увлекается спиритизмом! И, похоже, не хочет, чтобы кто-то знал о его увлечении. Судя по отвисшей челюсти, он никак не ожидал, что Фыр знает о его маленьком секрете. А откуда он знает, кстати?