Страница 26 из 32
Ирса, дочь Хальвдана Черного, не стала ему прекословить, только тяжко вздохнула и покинула хозяйские покои так же тихо, как и появилась в них.
«Вот, стало быть, как говорят люди… Может, оно и так, кто же знает наверняка? Но я никогда не видел Ирсу, дочь Хальвдана, такой светящейся, а Харальда, сына Хельги, таким задумчивым, какими они были утром после той ночи».
LII
Утром конунг Харальд Боевой Зуб объявил, что отплывает на Фьон, чтобы завладеть наследством Весета ярла, а затем на Селунд, где он возведет новую усадьбу, выше и краше прежней. Оттуда он станет следить за конунгом Оттаром Урожаем, ибо не верит в мир между ними. Там же он примет ярлов и лендрманов отца, изменивших ему, дабы разобрать вину каждого и назначить наказание. Для этих дел Харальд конунг возьмет с собой всех своих херсиров, гридей и воинов, кроме Харальда ярла и его людей. Сын Хельги останется здесь, пока не наведет порядок в этом краю, после чего может вернуться в земли отца. Там он примет на себя заботу о княжне до срока, когда конунг пришлет за сестрой корабль.
Как ни мечтал Харальд ярл о скором свидании с Герутой, он должен был исполнять приказ конунга. Начал он объезжать окрестные селения и назначать людям подати и работы104. Там, где хевдинги не спешили признать нового вождя, сын Хельги вызывал на бой каждого, кто посмеет оспорить его власть. Поскольку желающих выйти против него не находилось, Харальд ярл узнавал от хозяев дворов их обязанности и оставлял за ними прежние или назначал новые. Поскольку он не требовал от них невозможного, хевдинги приняли все его условия.
Бондам Харальд ярл пришелся по нраву тем, что сначала рассказывал им, почему Харальд конунг захватил земли их бывшего ярла. Затем он спрашивал жителей селений о том, нет ли у них до него каких дел. После этого выходили главы семей и просили ярла облегчить возложенное на них бремя. Харальд, сын Хельги, разбирал их дела, всякий раз принимая решение, которое многие считали справедливым. Нашлись люди, которые видели его прежде или слышали о нем. Они говорили соседям, что новый ярл в родном краю слывет правителем суровым, но заботливым, а уж лучшей защиты от разбойников им не найти. Когда все дела были улажены, Харальд Суровый к Вендам созвал первых людей к себе на пир.
В эти дни, полные разъездов, он редко виделся с дочерью Хальвдана, хотя она иногда порывалась поговорить с ним. Накануне пира ярл объявил женщине, что возвращает ей все права хозяйки усадьбы. Ирса подождала, не прибавит ли Харальд чего еще, но ярл молчал, и она обещала ему, что никто не уйдет обиженным. На другой день хевдинги края собрались в большой палате нового правителя. Слова привета им говорили Харальд, Ирса и даже малыш Виглейк, сидевший с матерью напротив ярла. Люди были рады видеть прежнюю госпожу в здоровье и почете и осушили не одну чашу, славя хозяйку под ее обильное угощение. Сытые и пьяные уходили они домой, говоря, что пусть Харальд ярл и явился сюда как захватчик, он был справедлив к ним и уважил вдову и сына их бывшего ярла.
Сам же сын Хельги решил, что выполнил волю Харальда конунга и что его больше ничего здесь не держит. Он объявил своим людям, что поведет их в родные земли, а здесь останутся лишь те, кого не ждут жены и дети. Был среди них человек по имени Хамунд, по прозвищу Волчья Пасть. Он служил еще Хельги, отцу ярла, который ценил его за преданность и бережливость. К тому времени Хамунд уже овдовел, и Харальд ярл оставил его с малым сыном смотреть за новой усадьбой, решив, что лучшего домоправителя ему не найти. Только обойдя с ним дом и отдав наказы, вождь зашел проститься с Ирсой, дочерью Хальвдана.
– Наверное, вернусь я не скоро, – сказал ей Харальд. – Если мой конунг затеет большую войну, мне будет не до здешних дел. А вот брат мой Фенгон вряд ли упустит случай сюда наведаться. Можешь испытать свои чары на нем, только знай, что и он умеет опутывать жен. Даже и не знаю, кто кого из вас одурачит.
– Не этих слов я ждала от тебя, – побледнев, ответила Ирса. – Делай, что хочешь, только от униженья меня избавь, ибо оно не принесет тебе славы. Я же никогда не стану твоим врагом, хотя и тяжко мне быть отвергнутой тобою.
Ранним утром, когда солнце спелым яблоком выглянуло из-за зелени уходящей ночи, Харальд ярл повел воинов на север. Они бодро шли по тропе, по которой затем пролегла дорога, известная ныне как «Ратный путь»105. Харальду ярлу так не терпелось увидеть Геруту, что он задержался только на ночлег. И воины, давно желавшие обнять своих жен и детей, не отставали от него ни на шаг.
LIII
Теперь надо сказать о том, как это время жила Герута, дочь Хрёрека конунга. Целый год она провела в усадьбе родичей Харальда, сына Хельги. Асгерд, мать Харальда, взяла не себя заботу о княжне, чтобы знатная дева ни в чем не знала нужды. Фенге, брат ярла, первое время нечасто бывал в усадьбе. Он отлучался, чтобы следить за порядком в крае после того, как разошлись вести о гибели Хрёрека Метателя Колец. Времена были тревожные, и бонды видели большое несчастье в том, что живут без конунга и должны сами защищать себя.
А студеной зимой нагрянули стаи волков, которые перешли по морскому льду из земель норгов. От голода звери стали такими лютыми, что никого не боялись, забирались во дворы даже днем и вырезали весь скот. Они задрали много коров и овец, а на дорогах и в удаленных местах загрызли до полусотни человек. Но пуще всего волки были охочи до лошадей, которых в ту пору было мало в Ютланде, и они высоко ценились. Люди не один раз устраивали облавы на зверей, только волки уходили от них в леса, погубив при этом немало загонщиков.
Хевдинги и бонды из селений, особенно страдавших от волков, пришли к Фенге, сыну Хельги, надеясь, что он избавит их от этой напасти. Фенге, в отличие от прежнего времени, рьяно взялся за это дело и, созвав многих людей, начал большую облаву. Трупы волков, убитых на охоте, он приказал развесить на деревьях, чтобы устрашить их сородичей. После этого звери сделались осторожнее, но набеги не прекратили. Тогда Фенге объявил людям, что можно покончить с волками, только принеся жертву Одину, который властвует над ними106.
Сын Хельги велел им в один день явиться в свою усадьбу, дабы не было недостатка в свидетелях силы его веры. Люди поступили, как он сказал, придя к Вересковой пустоши в великом множестве. На виду у собравшейся толпы Фенге вывел из конюшни белого коня и взошел с ним на вершину холма. Он трижды объявил, что приносит коня в дар Одину107, заклиная отца богов избавить свой народ от волков, после чего заколол его жертвенным мечом. Волки вскоре оставили их в покое, а Фенге заслужил большую славу и прозвище Годи Одина108.
Фенге хотел, чтобы люди надолго запомнили это событие. Он велел обнести ковшами браги всех мужей, кто пришел к его усадьбе. А на йоль пригласил первых людей края и угощал их отменными яствами и отборными медами. Во время пира Фенге заводил с ними беседы о делах, достойных внимания, и каждый поведал о битвах, местах и чудесах, которые видел сам или слышал о них от людей. Младший сын Хельги так старался всем угодить, что, по словам многих, он еще никогда не был столь гостеприимен и обходителен. Но имеющие мудрость догадывались, что все это было нужно Фенге, чтобы показать свою власть над людьми и прийтись по нраву знатной девице, которая гостила в его доме.
Фенге давно смекнул, что дочь Хрёрека конунга томится в его усадьбе, вдали от родного дома и привычных людей. И он был готов из кожи вылезть, чтобы приобрести доверие девушки и отвести ее думы от тех, кого не было рядом. Вскоре как чутьем, так и разумом Фенге понял, что более всего Герута ценит свою красоту и любит внимать словам о себе. Он подметил, как в праздничные дни княжна радуется восхищенным взглядам гостей. Сам Фенге, сидевший напротив, казалось, не смотрел на Геруту и не говорил с ней. Но во время застолий все его речи подводили к тому, чтобы гости не забывали чествовать дочь конунга.
104
В древнем обществе, при переходе от военной демократии к государственным объединениям, отношения между властью и народом основывались на «натуральном обмене». Власть должна была защищать народ от нападений врагов и обеспечивать внутренний порядок, а свободные люди – вносить вклад в содержание власти (уплата податей) и выполнять работы, распределенные между общинами. Правители, объезжавшие свои владения вместе с воинами, пользовались правом на «кормление» во всех селениях по дороге (норвежская «вейцла», русское «полюдье»), что сначала было платой за выполнение ими жреческих и судебных функций. Поселяне также должны были выставлять определенное количество человек для строительства укреплений, прокладывания дорог, вырубки лесов и т.д. Со временем появилась специализация, например, выделились «корабельные селения», жители которых отвечали за содержание, ремонт и хранение в зимнее время одного или нескольких кораблей.
105
«Ратный путь» – торговый путь, проходивший по Ютландии с юга на север и связывавший Данию и Норвегию со странами Европы.
106
Волки имели особое значение в культе Одина. Волки Гери («Жадный») и Фреки («Прожорливый») были его спутниками. Волк был подвешен над «дверью закатной» Вальхаллы. Наконец, в последней битве Одину суждено быть убитым чудовищным волком Фенриром.
107
Заклание коня считалось священной жертвой у многих народов мира.
108
Годи (goði; от Goð – бог, а также goð – благо) – общинный вождь в древней Скандинавии, выполнявший административные, религиозные и судебные обязанности.