Страница 5 из 13
– Мы их задерживаем, – сказала Рита, глядя на мармелад и пряники. – Дежурных по кухне.
– Им все равно еще посуду мыть, – успокоила ее Нора. – Это час как минимум. Ты куришь?.. Герман, передай, пожалуйста, дамам пепельницу. И зажигалку. И сигареты.
Некоторое время все молча курили, прихлебывая чай и угощаясь сладостями. Чувствуя на себе любопытные взгляды соседей по общежитию, задержавшихся против обыкновения в обеденном зале. Ну еще бы, разве можно пропустить такой спектакль! Новенькой заинтересовались местные аристократы, и сегодня вечером решится ее судьба. Понимает ли она, что происходит? Вряд ли.
Не сказать, что на ферме процветал произвол «старичков» – после отъезда Надежды, которая долгое время верховодила на женской половине, все вздохнули свободно, – однако местная община жила по тем же законам, что и любая другая социальная группа, и в ней были свои альфы, беты, гаммы и прочие, взаимодействующие друг с другом довольно предсказуемым образом, в соответствии со своим текущим статусом. Изолированность от внешнего мира усугубляла положение. С другой стороны, она же была и благом: на ферме, в условиях регулярных физических нагрузок и при полном отсутствии искушений, выздоровление протекало гораздо быстрее, чем в специализированных клиниках больших городов.
Герман давно имел высокий ранг, подкрепленный уважением доктора Шадрина и любовью Леры, и когда бывший альфа Николай Кондратьев решил подвинуть его при помощи грубой физической силы, сумел дать ему и его прихвостням достойный отпор. Леонид тоже выстоял в битвах с двумя местными богатырями, и его способность входить в состояние берсерка начисто отбила у остальных охоту мериться с ним силой.
– Освоилась здесь? – спросила Нора, чтобы Рита не подумала, что их стесняет ее присутствие. – Или пока не очень?
– Не очень. – Глубоко вздохнув, рыжая стряхнула пепел с кончика сигареты. Покосилась на Леонида, который в это же самое время поднял голову и устремил на нее внимательный взгляд. – Девчонки хорошо ко мне относятся, но… я не хочу рассказывать о себе. Пока не хочу. И не умею болтать обо всем и ни о чем. Поэтому трудно. И еще. – Она покусала губу, и без того чуть припухшую. – Я уже в порядке… почти в порядке, но… мне все время хочется вмазаться. Извините.
– Героин? – улыбкой манекена улыбнулся Леонид.
Рыжая кивнула.
– Ты меня понимаешь?
– Понимаю.
– У тебя это прошло?
– Желание вмазаться? – Он покачал головой. – Нет.
– Что же делать?
Затаив дыхание, она ждала ответа. Леонид на миг прикрыл глаза.
– Учиться с этим жить. С желанием, которое никогда не будет удовлетворено.
– Ты научился?
– Надеюсь.
– Ни одного срыва?
– Ни одного.
Они сидели, не двигаясь, и молча смотрели друг на друга. Неужели короля пробрало?
– Это правда, – заметил Герман, вытряхивая из пачки еще одну сигарету. – Док считает, что у него железная воля. – Откинулся на спинку стула и, щелкнув зажигалкой, элегантно прикурил. – Я с ним полностью согласен.
Рита повернулась в его сторону.
– А у тебя? Тоже ни одного срыва?
– Я не джанки[4], Марго. И никогда им не был.
Ее голубые глаза расширились от удивления.
– Ни разу не пускал по венам?
– Да пускал он, – ответил ей Леонид, – и не один раз. Но не подсел. Такой счастливый метаболизм.
– Или тоже воля? Железная.
– Нет-нет, – решительно запротестовал Герман, – попрошу не вносить меня в список героев. Я самый обыкновенный человек. Закомплексованный, вздорный, непоследовательный, пораженный тяжкой формой мании величия…
– Легче, Герман, легче, – посмеиваясь, сказала Нора. – Ведь девочка может подумать, что ты это всерьез.
– А что из сказанного, по-твоему, не соответствует действительности? – осведомился Герман.
Сидя в непринужденной позе, он слегка щурился от дыма, поднимающегося с кончика сигареты. Приглушенный свет смягчил резкие черты его лица, сделав их размытыми, точно на акварели. Рубашка цвета хаки подчеркивала зелень глаз.
– Да только мания величия и соответствует!
– Ты слишком добра ко мне, дорогая.
– А тебе хочется строгости и жесткости?
– О, я помню предостережение китайских мудрецов!
– Какое еще предостережение? – удивленно нахмурилась Нора.
– Бойтесь своих желаний, – подсказал Леонид.
– Так значит, строгости и жесткости тебе все же хочется? – промурлыкала Нора, щекоча кончиками ногтей его запястье. – Но ты боишься в этом признаться. Я права?
– Какая настойчивость! Среди твоих предков случайно не было инквизиторов?
Слушая их перепалку, Рита улыбалась. Уже почти как нормальный человек. Только пальцы нервно теребили горловину футболки василькового цвета.
Нора попыталась взглянуть на все вокруг ее глазами. Глазами человека, попавшего сюда не так давно и еще не успевшего прижиться и привыкнуть. Эти шторы с бахромой, вазочки, скатерочки – душераздирающее зрелище, если вдуматься. Нарочитый уют. Избыточный. Пародия на домашний, вот что… Отвлекающий маневр. Давайте забудем о том, что привело нас сюда, давайте сыграем в игру «мы в фешенебельном отеле». Судя по тому, каким смятенным время от времени становился взгляд Риты – смятение с оттенком отвращения, – примерно такие мысли ее и посещали. Что было в общем понятно. И только болтовня новых знакомых ее немного расслабила.
– Так что, Герман, ты собираешься делать признание?
– Нет. Мне не позволяет природная скромность.
– Черт, иногда я жалею, что среди моих предков не было инквизиторов…
Через полчаса Катерина, помощница Зинаиды, выглянув из кухни, намекнула им, что пора закругляться.
– Марго, ты должна быстро принять решение, – понизив голос, проговорил Леонид. – К тебе или ко мне?
Рита поперхнулась последним глотком чая.
– Смелее, смелее! – Он смотрел на нее в упор. – Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на всякие идиотские ритуалы. Особенно в нашем случае.
Она торопливо кивнула. Вытерла рот салфеткой.
– Наверное, лучше к тебе.
– Правильное решение. – Не спуская с нее глаз, Леонид начал подниматься с места. Он был очень красив в эту минуту, охваченный желанием. – Потом я провожу тебя, чтобы ни один шакал не посмел тявкнуть.
– Спасибо, – пробормотала Рита, вставая вслед за ним.
Обойдя стол, он взял ее за руку.
– Пойдем. Не думай ни о чем плохом.
Сидя без движения, без звука, Нора и Герман провожали их глазами.
Девчонка ниже Леонида всего на полголовы. Худая, но не бесформенная. Круглые ягодицы, туго обтянутые джинсовой тканью, соблазнительно перекатываются при ходьбе. Длинные ноги. Тонкая талия. Мысленно Нора пожелала Леониду всяческих успехов.
Почти от самой двери он неожиданно обернулся и, глядя на Германа, произнес:
– Мой ответ: да. Я пойду с тобой. Дай знать, когда будет пора.
– Ну вот, – прошептал Герман, когда они исчезли за дверью. – Завтра у нее уже не будут дрожать руки.
– Согласна.
Что бы ни говорил теперь Леонид о своей любовной связи с Надеждой, готовность выйти за ворота фермы и зажить полноценной жизнью появилась у ее именно благодаря этой связи, тут двух мнений быть не могло.
День выдался холодный, вечер еще холоднее, поэтому прогулку по территории пришлось сократить.
– Три раза вокруг корпуса.
– Один раз! Смотри, у меня пар идет изо рта. У тебя, кстати, тоже.
– Ладно. Два раза и домой.
Обойти неспешным шагом длинное двухэтажное здание Первого корпуса, которое в плохую минуту его обитатели называли Бараком, меньше чем за пятнадцать минут не удастся. А если дважды…
Произведя в уме эти несложные вычисления, Нора набирает побольше воздуха для решительного протеста, но Герман, быстро наклонившись, целует ее и шепчет:
– Я хочу попросить кое о чем, когда придем домой. Сделаешь?
– Ну, если моя природная скромность позволит…
Фыркнув, он запускает руку ей под свитер и щиплет за ребро.
4
Джанки – сленговый термин, обозначающий наркомана (от англ. junkie).