Варщик

Я продал тридцать пакетов гербухи, а значит шесть заработал. За четыре пакета я взял кредитами, получилось сто двадцать. Из них сотку отдал Тренеру. Будет он ставить на меня или нет — его дело. Но когда он спросил — стоит ли ставить на меня — я сказал, что стоит. Проигрыш означает смерть, а умирать я не собирался. К тому же, я подготовил план. Если всё получится, увеличу свои шансы процентов до сорока… Двадцать кредитов я оставил себе и взял два пакета гербухи.

— Зачем она тебе? — спросил Тренер, пересчитывая деньги, которые полежали у меня в руках всего минуту. — Захотел расслабиться перед боем? Не думаю, что это хорошая идея.

— Шустрик вам ничего не должен?

— Нет. Ты же вернулся.

— Ну и отлично.

… … …

У меня было два пакета гербухи, плюс полпакета остатков — лишние ингредиенты, которые я убрал из гербухи перед продажей, чтобы улучшить её качество. В общей сложности получалось два с половиной пакета смеси. Как ни старайся, из одного пакета гербухи, не получится сделать зелье с другим эффектом. Слишком мало вариаций. Стоит убрать часть серого — смесь станет непригодной для употребления, убрать часть бирюзового — препарат не подготовит нервную систему к основному эффекту, голубого — продукт и вовсе превратится в цветочный чай. Из конструктора на десять деталей не собрать самолёт, а вот если взять парочку конструкторов… Тогда границы возможностей раздвигаются.

За день перед боем в аквариуме витала почти трагическая обстановка. Пацаны нервничали, побаивались. Многие поглядывали на меня. Сочувствовали. Я же не раскисал. Не было времени.

Работать с гербухой у всех на виду — плохая идея. Единственное место в аквариуме, где можно уединиться — кабинка туалета. Пошёл туда.

Сел на крышку, положил на колени журнал с комиксами и высыпал на него содержимое. Начался творческий процесс. Отчасти это походило на подбор комбинации к кодовому замку. Не запариваясь с чистотой, я разделил траву на три составляющие: голубой, бирюзовый, серый. А затем стал подбирать комбинации препаратов, используя разные пропорции. Первые плоды я получил минут через пятнадцать. Использовал три четверти серого и по одной доли голубого с бирюзовым. Что-то получилось… Жаль, я не знал — что получилось… Судя по всему, из-за недостаточно развитой вторичной характеристики алхимии я не мог предугадать эффект. Причем, я отчётливо видел его. Ингредиенты объединились в целое и преобразовались в структуру, отличную от гербухи. Но не мог прочитать. Единственный способ узнать, что получилось — попробовать. Но этого я себе позволить не мог.

Неужели всё насмарку? Что бы я не скомпоновал, я не узнаю эффект, пока не попробую? Тогда какой от этого прок?!

К счастью, не все новые рецепты получались закрытыми. Ещё через десять минут у меня получилось сделать порошок, усиливающий слух. Его эффект я видел. Значит, предыдущий рецепт был сложнее для понимания. Поэтому я его не читал.

Время летело незаметно. Я напрочь отсидел задницу, но не собирался выходить. Дважды в туалет заходил Шустрик, узнавал — в порядке ли я. Временами в соседние кабинки заходили пацаны по нужде. Я выбрал не самое приятное место для работы. Но было бы из чего выбирать…

Наверное, прошло часа три, когда я постиг ещё одну истину. Не только пропорции ингредиентов определяли эффект конечной смеси, но и слойность. Название придумал сам. Суть в том, что даже при одних и тех же пропорциях, я получал разные смеси, если смешивал их в разной последовательности, разными частями. Как только я это понял, материя в груди шевельнулась:

Вторичная характеристика алхимия повышена до — 3.

Общий объём материи увеличен до — 1,34 относительных единиц.

С одной стороны, я обрадовался повышению вторичной характеристики алхимия, а с другой… Слойность увеличивала количество комбинаций. Три препарата позволяли собрать несколько сотен вариаций. Что же будет, если добавить ещё один ингредиент? Два? Пять? Придётся завести тетрадь потолще. Иначе их все не запомнить.

Впрочем, через полчаса я изменил мнение на счёт двух сотен комбинаций из трёх ингредиентов. Их было двести, но они не сильно отличались друг от друга. Просидев в туалете до самого обеда, я пришёл к неутешительному выводу. С помощью ингредиентов гербухи не получится сделать что-то противоположно новое. Я получал разные рецепты, но в конечном счете они выполняли очень схожие функции и крутились возле ощущений. Улучшение или ухудшение слуха, зрения, обоняния, остроты вкуса. Слойность влияла на мощность и длительность. Была обратнозависима. Чем выше мощность — тем меньше длительность. И наоборот. Знания полезные. И они обязательно пригодятся, если я переживу следующий день…

… … …

До самого ужина я не находил себе места. Несколько раз возвращался к смеси, но крутился возле одного и того же. Отсчёт пошёл на часы.

— Ты как?

— Не очень.

— Хотел бы дать тебе совет, — Шустрик тушевался и теребил кепку за козырёк. — Но ты знаешь лучше меня…

— Ага.

— Постарайся расслабиться, хоть это и не просто.

— Не просто.

— Можно попросить у Тренера колёса.

— А?

— Колёса! — Шустрик скрутил из большого и указательного пальцев дырочку. — Ну таблетки!

— Что за таблетки?

— Успокаивают и помогают для сна. Полагаются за день перед поединком.

— Таблетки…

— Да, я так и сказал — таблетки! — Шустрик сдвинул брови. — Ты меня слушаешь?

— Таблетки!

— Ясно, пойду возьму, — Шустрик махнул рукой. — Мы их не пьём, но тебе не помешают…

… … …

Интерлюдия

Бита устал. Устал давно и хронически. Год назад ему исполнилось сорок, но выглядел он старше пятидесяти. Бесконечная борьба за власть. Как же она его доконала. Чуть ли не каждую неделю в городе появлялся новый клан. Мало кто удерживался на плаву и отхватывал свой кусок пирога. Их мяли, оттесняли, душили и убивали. Бита в том числе. Амбициозные новички вспыхивали, будто яркие, звёзды, но также быстро гасли. Бита сочувствовал им, но уничтожал вместе с остальными. По-другому нельзя. Или ты — их, или они — тебя.

С каждым годом становилось тяжелее. Мозг Биты работал на пределе возможностей. Гербуху он употреблял, почти как лекарство. Стоит пропустить несколько часов… Стресс сожжёт, словно спичку. А всё потому, что у Биты не было материи…

Мир оказался к нему не справедлив. Бите приходилось вести неравную борьбу. Во главе всех сильнейших кланов стояли одарённые. Он был единственным исключением. Только головой покрывал разницу в способностях. Бита устал и хотел на покой. Впрочем, он слишком далеко зашёл, чтобы так просто уйти. Нужен сильный приемник. В противном случае — его клан раздербанят на части, разворуют, а людей прикончат…

Вынюхав, очередной пакет, Бита почувствовал себя лучше. Затуманенные стрессом мысли очистились. Он спрятал слабости и стал прежним Битой — человеком, который всё контролирует.

— Успокоился?

— Да, — Розовый поспешно кивнул, придерживая рукой окровавленный нос.

— Запачкаешь пол — заставлю убирать.

Кабинет главы клана походил на корабельный мостик. Деревянный пол, обитые вагонкой стены, картины, пара книжных шкафов. Через стеклянную стену на двадцатом этаже открывался вид на город.

— Рассказывай!

— Кажется, он одарённый, — шмыгая носом, ответил Розовый.

— Кто?

— Бегунок.

— Он ушёл?

— Да. Я взял четверых парней из клуба, как ты и просил. Хотели немного помять его, забрать деньги и товар, но…

— Что?

— Он отделал пятерых! — Розовый дёрнул челюстью и скривился от боли. — Я пушку достал, а он прыгнул прямо на ствол! Ублюдок мелкий! Малой совсем, но вообще без башки!

— Способности?

— Ничего такого не видел, — Розовый пожал плечами. — Просто хорошо дрался… Но он точно одарённый! Не мог обычный малолетка так легко с нами разобраться!

— Одарённый бегунок? — Бита посмотрел в потолок. — Интересно…

— Приставьте ко мне Питона! Следующей ночью мы выловим засранца и переломаем кости! А лучше — пускай Питон его грохнет! Совсем оборзели, мрази тупоголов…