Недоумённый контакт

— Капсулы пошли!

Хоть, по словам Лины, сопротивления не ожидается, десантники всё равно взяли тяжёлое вооружение — бронетранспортёры, полевые лазерные пушки. Конечно, на барже их бы снарядили гораздо лучше, но увы, увы…

— Мостик, по нам открыли зенитный огонь!

Проклятье! Вот уж что Неисчислимые отлично умеют, так это усыплять бдительность.

— Манёвры уклонения не помогают, щит на сорока процентах. Запрашиваю орбитальный удар!

— Отказано. Источник зенитного огня слишком близок к местонахождению аварийного маячка. Даже удар одиночного ламилазера может сорвать спасательную операцию.

Оглядываюсь. Народ на мостике уже отошёл от непредставимого удара Неисчислимых. Щит восстанавливается, прямой угрозы нет, всё в порядке, все заняты своим делом. Экипаж корабля готов выполнить приказ.

Знать бы ещё, каким он должен быть, этот приказ.

— Отряд один, код оранжевый, аварийная посадка. Капсула не способна ко взлёту, повторяем, не способна!

— Отряд три, код зелёный. Приступаем к разведке местности и поискам пилота.

— Отряду один — двигаться на соединение с отрядом три.

Сосредоточиться. Сосредоточиться, ещё немного Транса, совсем немного. Необходимо как можно быстрее забрать Лину и убраться прочь с этой проклятой планеты.

Под полуприкрытыми веками встаёт картина сухой, холодной, ядовитой поверхности. Вот истребитель с работающим аварийным маячком. Вот дочка, запутавшаяся в паутине переходов. Я едва могу ощутить её искорку, проклятый гипершторм, тут и без него сложно работать! Капсулы приземлились неудачно: первый отряд отнесло далеко в сторону, третий угодил в гигантскую воронку… нет, это карьер. И самое худшее — туман. Густой, непроницаемо-чёрный, он протягивает свои щупальца, готовится объять огоньки человеческой жизни, сжать, погасить их. Навсегда.

— Десанту — приготовиться к отражению атаки!

Выслушиваю короткие и ёмкие рапорты, и картина боя встаёт как наяву. Колоссальные машины, специально спроектированные для боя. Тяжёлый и неостановимый прилив металла. Огонь космодесантников неэффективен, они активируют плазменные мечи и идут в ближний бой. Уклоняются, контратакуют, парируют удары. Противник непривычен и страшен, его стиль боя непонятен, уязвимые места неизвестны, но разве способно это остановить десантников? Силовая броня неплохо держит удары, и вероятно, группе высадке удалось бы отразить натиск противника… если бы его не было настолько много!

А ведь это не всё. Далеко не всё. Там, в темноте, таятся трое… транспортов? Роботов? Существ? Чувства в Трансе путаны и неясны, но, судя по рапортам, эти монстры действительно грандиозны. Размером с эсминец, не меньше. Они послали своих миньонов на разведку и замерли. Затаились. Ждут. Неисчислимые очень хорошо умеют ждать. Ждать и делать вид, что не представляют никакой опасности.

Чувствую, как рот заполняется горечью, а внутренности сворачиваются в какой-то мерзкий клубок. Твари просто сделали вид, что забыли о дочке. Для них она — всего лишь наживка, наживка в ловушке.

— Лина, у десантников огневой контакт!

— У меня тоже!

Тоже. Тоже…

— Отряд три, нельзя ли ускорить продвижение?

— Никак нет, сэр. Броневики буксуют, нам до сих пор не удалось оседлать кромку карьера.

Ситуация плавно сползает к "катастрофе". Да, безвозвратных потерь пока немного, на данный момент они убили лишь Кенни Дженкинса, но долго такое везение продолжаться не может. У некоторых десантников повреждена силовая броня, а без сервомоторов в ней даже двигаться невозможно. Конечно, в капсулах есть и запасные комплекты, но они истощаются пугающе быстро. А сражаться с такими противниками в лёгкой броне — смерть.

А ведь у Лины даже лёгкой брони нет…

"Отличненько". Отличненько. Это значит — хуже некуда.

Бессилие. Чувствую, как сжимается кулаки. Полное и абсолютное бессилие. Я командую линейным крейсером, я могу стереть жизнь на целом континенте, и я ничего, ничего не могу поделать, чтобы спасти собственную дочь!

Могу… нет. Поздно. Слишком поздно. Если бы я подумал об этом сразу же, если бы не стал возиться с высадкой десанта… Это самое страшное слово — поздно.

— Лина!!!

— Я люблю тебя, папа. Прощай.

Связь разорвана. Искорка Лины тускнеет, она погаснет сейчас, сейчас, с мгновения на мгновение…

Машины словно взбесились. Не обращая внимания на потери, они устремились вниз по склонам карьера. Пара гигантов приземлилась на верхнюю часть капсулы и принялась её крушить. Их быстро удалось зарубить, но теперь средств эвакуации у десанта не было. Вообще.

Отряд один смог прорваться к отряду три, и космодесантники заняли оборону по кромке карьера. Огонь трёх полевых пушек сдерживал вал машин, и это было единственной хорошей новостью на данный момент.

Единственной. Потому что Лина так и не умерла. Её жизнь теплится, но явно не собирается угасать. Это может означать только одно: она в плену. Моя дочь в плену, и скоро машины поработят её разум и навеки заточат её душу!

Даже смерть. Неисчислимые отобрали у моей дочери даже смерть.

Я испепелю эту планету. Пусть это потребует месяц, два, три, но я залью огнём ламилазеров каждый уголок этого проклятого шарика!

Но пока надо спасти парней, что застряли там, внизу. И это вполне реально. Это даже до жути просто. Значит, пригнали трёх чудовищных монстров и успокоились? Решили, что зенитная батарея собьёт что угодно? Что же, попробуйте справиться вот с этим!

— Приказываю начать процедуру посадки на планету.

С этого и следовало начинать. Именно с этого, а не жертвовать десантниками…

Правда, и это решение имеет свою цену.

Крейсера садятся свободно. Линкоры вообще никогда не прикасаются к поверхности, разве что в виде пылающих обломков. Линейные крейсера занимают промежуточное положение. Теоретически их можно посадить на планету. Практически же… это не рекомендуется. И не практикуется. Да, "Неустрашимый" раздавит любое сопротивление (в прямом смысле слова), да и десантников на борт возьмёт. Но вот со взлётом будут некоторые проблемы.

По корабельной сети раздаётся меланхоличный голос механика:

— Запрашиваю подтверждение приказа, капитан, сэр. Напоминаю, что птичка не в лучшем состоянии. После столь сурового испытания ей потребуется серьёзный ремонт, несколько дней в лучшем случае.

Вдохнуть. Выдохнуть. Лина всё ещё жива и по-прежнему без сознания, её стремительно несут куда-то прочь. По-хорошему я должен подарить ей удар милосердия — но ночь, гипершторм… Я чувствую биение её сердца, но понятия не имею, где она находится. В ста километрах от места боя? В тысяче? Больше? И в каком направлении?

Прости меня, доча. Твой папа не смог тебя спасти. Даже милосердную смерть, и ту дать не смог. Но я всё ещё могу спасти хоть кого-то.

— Приказ подтверждаю.

7. Ключевое решение / НФ

Автоматика не медлила и не колебалась. Она просто не знала, как это делается.

Медицинский дрон совершает молниеносный прыжок и закрывает лицо пострадавшей дыхательной маской. В момент разгерметизации скафандра она инстинктивно задержала дыхание — но даже при столь удачном стечении обстоятельств женщине требовалась неотложная медицинская помощь. Через полминуты её удалось подключить к аппаратам искусственного кровообращения и искусственной вентиляции лёгких и стабилизировать состояние, после чего во весь рост встал вопрос, что делать дальше.

К счастью, процедура по "срочной эвакуации бессознательного пациента из угрожаемой зоны в условиях полного господства противника на орбите" входила в штатный набор программ для чрезвычайных ситуаций.

Техника пошла в атаку, отвлекая на себя внимание гориллоподобных дронов. Тем временем одна из свиноматок совершила плавный разворот и начала разгон. Конечно, как показали события минувших суток, даже столь могучая машина была бессильна перед орбитальным ударом. Поэтому, разумеется, свиноматка играла роль приманки — никакой пациентки на её борту не было. Её погрузили на свинку — небольшое, но скоростное судно на воздушной подушке — и отправили в другом направлении, предпринимая все возможные меры маскировки.