Кукловоды

Одевшись, Марина постепенно избавилась от сжигающего её стыда и ощущения абсолютной беззащитности перед этими незнакомыми парнями, которым на вид было лет по двадцать пять или даже больше, и оба имели хорошо накаченные мышцы. Подобных им ей доводилось видеть немало и на дискотеках, и в кафе, да где угодно в городе. Они выглядели как типичные "братки", выставляющие напоказ свою крутизну. Она всё ещё боялась их, но страх немного притупился. Раз уж её и Анжелку не изнасиловали сразу, когда они лежали почти бесчувственными и голыми в камере, то вряд ли их станут принуждать к сексу теперь. Однако в поведении и разговоре парней было много странного и непонятного. Марина чувствовала, что её и Анжелку спас от насилия лишь чей–то строгий запрет, ослушаться которого парни не смели, отчего ограничились только лапанием и похотливым созерцанием их голых тел.

"Кажется, они о чём–то таком намекали… – подумала Марина. – Ну да, кто–то из них сказал, что не тронут нас, потому что нельзя. Значит, кто–то запретил им делать это. Кто?.. Эти козлы всего лишь "шестёрки" – исполнители. Наверное, есть и хозяин, и другие. Вот вляпались! Тут целая банда. Что им нужно от нас? Хотят получить выкуп?.. Но ведь у Анжелки и в самом деле предки не богаты… И зачем нас переодели? Тряпки не из дешевых… Что всё это значит?.." Набравшись храбрости, она осторожно спросила надсмотрщиков:

––Что вы хотите с нами сделать? Вам нужны деньги?

––Деньги всем нужны, детка, – с усмешкой ответил один из них. – Только не напрягайся, вы здесь не ради выкупа.

––Тогда зачем?.. Мы… заложницы? – растерянно и неуверенно спросила Марина.

––Вы – куклы.

––Куклы?.. В каком смысле?

––В прямом.

––Я не понимаю…

––Ты, наверное, дура? Не знаешь, что такое "кукла", и что с ней делают?

––Знаю. С куклами играют… С нами тоже?..

––Надо же, сообразила!

––То есть как?

––Как захочет ваш хозяин. Всё, девки, больше никаких вопросов. Вот шоколад и "Фанта", – сказал надсмотрщик, небрежно бросив на тумбочку две плитки и ставя пластиковые бутылки с напитком, – подкрепитесь и в "витрину"…

ГЛАВА 7. "СМЕРТЬ МАНЬЯКА".

В небольшом, уютном зале, погруженном в интимный полумрак и слабо освещенном мягким жемчужным светом настенных светильников, сидели за накрытым столиком трое мужчин, неторопливо смакуя изысканные вина и не менее изысканные закуски. Прямо перед ними, всего лишь в трёх метрах от стола, за стеклянной стеной на маленькой сцене стояло главное "блюдо", ради которого они и собрались здесь. Впрочем, это пикантное "блюдо" предназначалось только одному из них – гостю в шикарном кожаном костюме с холёным, но неприятным лицом, скорее напоминающим маску жестокости. Его выцветшие глаза, как два кусочка льда, зловеще поблескивали из–под светлых бровей, пожирая взглядом стоящих за стеклом девушек. Извращенная фантазия уже рисовала картины изощрённого секса с юными красотками, возбуждая в нём ненасытное кровожадное чудовище, но гость всё ещё не мог сделать окончательного выбора между парой очаровательных и прелестных "куколок", скованно стоящих в столбняке на подиуме и недоумённо со страхом пытающихся увидеть за поляризованной витриной свою судьбу.

––Прекрасно… – сказал гость по–немецки и скривил губы в довольной ухмылке. – Не ожидал, что вы так быстро и точно исполните мой заказ.

Молодой мужчина в очках, похожий на аспиранта, быстро перевёл сказанное другому – невысокому и невзрачному сорокалетнему господину с жидкой, тёмной шевелюрой, тщательно постриженной и уложенной в аккуратную прическу. Хозяин, а это был он, любезно улыбнулся и ответил:

––Наше заведение, как вы убедились, всегда поставляет только элитный товар. Согласитесь, эти "куколки" стоят той суммы, которую мы запросили за них. Они доставят вам незабываемое наслаждение, и при этом у вас не будет никаких проблем.

––Надеюсь, что ваши гарантии – не блеф.

––Не сомневайтесь, наш бизнес существует уже довольно давно, и ещё ни разу не было проколов. Вы удовлетворите своё желание и уедите домой, а мы здесь живём. Не в наших интересах допускать брак. Мы рискуем всем, вы – ничем. Кстати, в Европе вам бы грозило пожизненное, а у нас вы можете реализовать любые свои фантазии, всего лишь заплатив за это.

––Потому и плачу… Господа, вы правы – такая возможность предоставляется нечасто, и я готов купить обеих, если вы предоставите скидку на двадцать процентов.

––Это не серьёзно. Мы же не дешёвых проституток предлагаем. И потом, вы же заказали категорию "А", что означает одноразовое использование товара, а утилизация и подчистка следов очень дорого нам обходится. Если вы не в состоянии заплатить за пару по категории "А", то выберете одну из них. Время вашего пребывания у нас не ограничено, так что вы сможете растянуть удовольствие довольно надолго, если не станете спешить и не сломаете "куклу" сразу.

––Хорошо, беру обеих, – наконец, решился гость. – Подготовьте сегодня шатенку. Надеюсь, вы изготовили то, что я просил?

––Конечно. У нас всё готово, – ответил хозяин и, щелкнув пальцами, подозвал к себе дюжего охранника, стоящего у двери зала. Тот быстро и бесшумно подошёл к нему, и хозяин распорядился: – Отведите ту, что слева, в третий бокс. Блондинку верните в камеру.

–– Ну вот, куколка, мы и пришли, – сказал охранник Марине, открывая перед ней дверь в какое–то подвальное помещение и подталкивая в спину. – Иди, иди, теперь ты собственность клиента, а ему нетерпится поиграть с тобой.

Марина испуганно оглянулась и упёрлась, страшась входить в мрачное подземелье.

––Нет! Не хочу! – крикнула она в отчаянии. – Я не кукла!..

Охранник лишь коротко хохотнул и грубо втолкнул её внутрь, с грохотом захлопнув за ней дверь. Марина схватилась за кованное кольцо и стала судорожно дёргать за него, но, услышав, как лязгнул замок, поняла, что путь назад отрезан. Девушку охватила паника. Сердце трепыхалось в груди загнанной птицей, и Марина, преодолевая ужас перед неведомым, заставила себя обернуться. Она не знала, что её ожидает, но инстинктивно ощущала смертельную опасность, нависшую над ней, которая витала в самой атмосфере просторного подвала со сводчатыми потолками и колоннами, выложенного из необработанных булыжников, что напоминало средневековый замок времён инквизиции. Эту мрачную и жуткую ассоциацию дополняли и усиливали горящие свечи в канделябрах на стенах и большой деревянный крест странной Х–образной формы, подвешенный к блокам в потолке четырьмя тросами и висящий в метре от пола. Ещё она увидела огромную кровать, застеленную белой простыней, и появившегося из–за колонны незнакомого мужчину в одних трусах. Ей всё стало ясно, лишь только она встретилась взглядом с его глазами, жестокими и похотливыми, с безумным ледяным блеском.

––Боже, меня продали извращенцу, – едва слышно прошептала Марина, прижавшись спиной к двери.

Она заметила в руке у насильника хлыст и сжалась от ужаса, ожидая неотвратимого истязания. Мужчина медленно двинулся к ней, с садистской ухмылкой рассматривая жертву и упиваясь своей властью над беззащитной девушкой. Он остановился в паре метров от неё и с минуту в упор разглядывал Марину, словно просвечивая сквозь тонкую материю платья. Потом он что–то отрывисто пролаял ей на непонятном языке и неожиданно нанёс удар хлыстом. Обжигающая боль заставила её вскрикнуть, и Марина метнулась прочь от насильника, пытаясь укрыться и увернуться от беспощадных жестоких ударов, которые он наносил ей, сопровождая избиение диким хохотом сумасшедшего. Вопли и крики девушки всё сильнее распаляли больное сознание, доводя его до иступленного маниакального желания людоеда растерзать её юную нежную плоть. Теперь он преследовал её по подвалу с явным намерением схватить, и Марина, поняв это, как затравленный зверёк, из последних сил боролась за свою жизнь, ловко уворачиваясь от мучителя и убегая от него. Но силы были неравными, да и бежать было некуда. Девушка понимала свою обреченность, и всё же не хотела сдаваться. Даже когда хлыст заплел её ноги, и она упала на пол, Марина продолжала отчаянно отбиваться от навалившегося на неё мужчину. На вопли и плачь уже не было сил. Она лишь хрипела и охала, перенося его тяжёлые удары, и остервенело царапалась и кусалась, как дикая кошка, пока очередной удар в висок не помутил её сознание. Марина уже не могла сопротивляться и только чувствовала, как мучитель схватил её за волосы и поволок по полу к кровати. Потом он бросил её лицом вниз на простыню, разорвал на спине платье и придавил своей тяжестью, заломив руку. Острая боль пронзила тело девушки. Она хрипло с надрывом закричала и забилась под насильником, совершающим над ней постыдное извращенное надругательство, и затихла, раздавленная и опустошенная, когда он кончил. От омерзения и нервного стресса Марину била дрожь, но бедняжка ещё не догадывалась, что перенесенное ею – ничто по сравнению с уготованными ей адскими муками.