Страница 22 из 24
— Я был в невыгодном положении. У меня не было ни семьи, ни связей, ни поддержки. Мы пришли в этот мир, не имея ничего, кроме одежды на наших спинах и двух рюкзаков. Я пытался построить безопасное будущее для себя и для твоей матери. — Рудольф постучал пальцем по столу. — Дело осталось незаконченным. У меня были только крохи магии твоей матери. Она получила львиную долю, и мне пришлось довольствоваться объедками с ее стола.
— Мама тоже потерпела неудачу, — сказала Адира. — Гора потянулась к ней, пытаясь установить связь. Мама понимала, что от нее требуется. Гора нуждалась в защитнике, и вместо того, чтобы ответить на этот призыв, мама отвергла его. Она беззаботно порхала по миру, как бабочка. Ты хотел положения и власти, а она — внимания и восхищения… Нет, обожания — это более подходящее слово. Она играла с эмоциями людей, как с шариками, и когда поняла, что ее ждут последствия, то сбежала из мира, который принял ее.
— Вот именно! — Рудольф наклонился вперед. — Я так рад, что ты понимаешь. Она предпочла уйти. Она сама решила вернуться сюда. Но меня выдворили, когда она ушла. Я не могу вернуться. Я требовал, чтобы твоя мать открыла мне дверь.
— А почему, как ты думаешь? — спросила Адира.
— А какое это имеет значение? Я десять лет работал, чтобы что-то построить. Я был советником. У меня была власть, у меня было богатство, а она, эта глупая сука, отняла у меня все это. Я умолял ее вернуться. Умолял. Мне пришлось начать все сначала, и на смертном одре, измученная раком, она все еще отказывалась. Она утверждала, что пыталась войти, но не смогла. А потом она исчезла, и я понял, что она солгала. Она вернулась в Чатун и взяла тебя вместо меня.
— Это важно, потому что ты все еще не понимаешь. — Адира поставила свой стакан на стол. — Мама никогда не лгала. Она действительно не могла вернуться в Чатун, с тобой или без тебя. Каждый из вас сам по себе был недостаточно хорош. Вы двое должны были работать вместе, но потерпели неудачу, и Чатун больше не хотел ни тебя, ни ее. Мама должна была что-то предложить, чтобы купить себе проход. Она предложила меня. Ради того, чтобы заполучить меня, Чатун разрешил ей сопровождать меня. Мама не сказала мне, что сделала. Она не заботилась ни обо мне, ни о моей жизни. Она думала, что Чатун вылечит ее, но он позволил ей сгнить, и я заботилась о ней, эгоистичной, до самого конца, пока она не умерла. Ты понял дядя? Ты не представляешь никакой ценности для Чатуна. Он не хочет тебя видеть.
Рудольф отшатнулся.
— Ты говоришь об этой проклятой планете так, будто у нее есть душа.
Адира рассмеялась. Это прозвучало горько.
На лице Рудольфа появилось серьезное выражение. Он, вероятно, и понятия не имел, насколько фальшиво это выглядит.
— Ты права. Твоя мать была эгоисткой до самого конца. Но ты не такая. Сеньор Зеленой Горы удочерил тебя, сделав своей дочерью. Он поделился с тобой своей силой. Возьми меня с собой обратно.
Она снова улыбнулась.
— Зачем?
Рудольф снова наклонился вперед.
— Ты же моя племянница. Я единственная семья, которая у тебя осталась. Я был могущественным человеком, пока Чатун не выплюнул меня. Возьми меня с собой, и я помогу тебе подняться. Я буду заботиться о тебе.
— Дядя, ты здесь тоже очень влиятельный человек. У тебя есть все, что только можно пожелать. Оставайся здесь.
— Адира.
— Нет.
Последнее «нет» упало между нами, как кирпич. Молчание, угнетающе, затягивалось.
— Все это не имеет значения. — Рудольф снова оскалил зубы, и лицо его исказилось почти гримасой. — У тебя есть магия, поэтому ты не знаешь, каково это — потерять ее. Ты могла бы разделить этот мир со мной, но не станешь этого делать. Это не имеет значения. Я уже разобрался со всем. Я доберусь до Чатуна без тебя.
Дальний конец лужайки замерцал, словно горячий воздух вырвался из травы. Реальность перестала существовать, словно кто-то прорезал наш мир ножом, и за ним простиралась огромная зеленая долина. На траву вышел воин. Он был высок и облачен в черные доспехи с золотым рельефом. Его лицо было нечеловечески красивым, длинные белые волосы были заплетены в косички, собранные в конский хвост. Он нес меч длиной в пять футов, на котором были выгравированы странные символы.
Это было похоже на сцену из фильма. Великолепную и шокирующую.
Взрывная волна магии воина пронеслась по лужайке, подняв каждую травинку вверх, и встретилась с моей силой. Я проглотила ее и разогнала. Так много волшебства…
— Сеньор Ястреб из секты «Оникс». — Адира поставила свой стакан на стол. — Ты продал меня, дядя. Ты послал это сообщение, чтобы заманить меня с Горы сюда, где я буду уязвима.
— Ты не оставила мне выбора, — выплюнул он.
Позади воина материализовались другие воины в доспехах, словно тени, попавшие в фокус. Так много солдат…
— Ты ошибаешься. Выбор есть всегда. Просто он тебе не понравился. — Адира улыбнулась. — Когда я получила твое сообщение, я спросила себя, как человек может послать письмо на Чатун. Я спросила себя, чего же ты можешь хотеть. Ответ был очевиден.
Рудольф побледнел.
— Ты знала.
— Конечно. Ястреб явился к тебе и пообещал проход в Чатун за предательство. То, что сейчас произойдет, не касается тебя. Речь идет о том, чтобы я сделала заявление всем тем, кто считает, что мне нужна Гора, чтобы защитить то, что принадлежит мне. — Адира встала. — Не спускайте глаз с моего дяди, хранительница. Не позволяйте ему причинить какой-либо вред.
В моем ухе раздался голос Шона:
— Готов.
Я создала вакуумное поле. Самый высокий барьер, доступный хранителю, поле пустоты, что останавливало органические и неорганические снаряды и передачу энергии. У меня было целых три акра земли, воин с его армией, гостиница и портал. Пустое поле не пропускало ни одного звука. Теперь оставалось только поддерживать его.
Мы заранее обсудили нашу стратегию. Мы с Шоном будем вместе защищать гостиницу.
Адира встала перед столом.
Ястреб сердито посмотрел на нее с другого конца лужайки. Его голос был подобен грому.
— Подчинись.
Адира вздернула подбородок, ее голос был небрежным и легким.
— Не сегодня.
Она подняла руки с растопыренными пальцами, словно собираясь поймать баскетбольный мяч, и раздвинула их, извлекая невидимые ножны. В ее правой руке появился меч — тонкий, обоюдоострый клинок длиной в добрых четыре фута. Из его щитка торчали серебряные клыки, а навершие было похоже на рычащую самку льва.
Лицо Ястреба дернулось.
— Это не тот меч, который ты ожидал увидеть? — спросила Адира. — Мне не нужно Сердце Горы для тебя. Подойдет и Львиный Клык.
Черный клинок воина вспыхнул синим огнем. Магия вырвалась из него, окутав плотной броней силы. Его солдаты бросились в атаку, проносясь мимо него двумя темными потоками.
Внутренняя сила Адиры взорвалась. Магия ударила меня, сметая мою защиту в сторону. Я не могла дышать, не могла двигаться, и на секунду мне показалось, что я умерла. Ее плащ порвался и упал, разорванный в клочья. Она была одета в зеленую броню, которая льнула к ней, как вторая кожа. Красный, голодный огонь омыл ее клинок.
Рудольф начал подниматься.
— Двинетесь и умрете, — сказала я ему ровным голосом.
Он опять сел.
Адира пошевелилась.
Я видела, как сражаются невероятные фехтовальщики. Во время мирного саммита Арбитр привел в мою гостиницу гениальную фехтовальщицу. Ее звали Софи, и она убивала с такой красотой и точностью, что это превращало ее в искусство. Для нее связь, которую она чувствовала со своим противником как раз перед тем, как жизнь становилась смертью, значила все.
Для Адиры это ничего не значило. Это было не искусство, а грубая стихийная сила.
Солдаты бросились на нее, каждый из них был единым ураганом магии. Она взмахнула мечом, и они умерли, разорванные на части ее магией, как бумажные тигры, сожженные дотла. Магия молотила по пустотному полю, брызгая на него. Я стиснула зубы. Весь шквал дразири в их сильнейшем состоянии не имел и трети этого удара.