Страница 20 из 24
Орро уставился на сцену. Гуманизатор делал все возможное, чтобы имитировать эмоции, но я не могла понять, что чувствовал Орро. Он был похож на оленя в свете фар.
Перерыв закончился, и запись возобновилась. Гарри устроил грандиозное шоу, вытащив утку из духовки.
— И вот мы здесь. Вы только посмотрите на это! Огонь и молния!
Рабочий сцены поднял карточку с надписью «Аплодисменты». Зрители в студии охали и восторженно хлопали.
Орро вскочил на ноги и проревел:
— Вы мошенник!
О, Боже мой.
Шон схватил его, пытаясь усадить на свое место, но Орро оттолкнул его.
— Вы никакой не шеф-повар! Эта домашняя птица — ложь!
Гарри резко обернулся в поисках оскорбителя, увидел разъяренного великана и начал пятиться назад.
— Да как вы смеете! — пробормотал Орро, тыча рукой-лопатой в сторону Гарри.
Охрана сошлась в ряд и двинулась вперед.
— Вы не годитесь даже для того, чтобы готовить собачий корм, мерзкий притворщик! — взревел Орро.
Шон ударил ладонью по виску Орро, слишком высоко, чтобы причинить ему реальный вред, если бы Орро был человеком, но именно там, где должно быть левое ухо квиллонца. Орро обмяк. Корос взвалил его на плечо, словно Орро ничего не весил. Шон рванул вперед, а медамот последовал за ним. Шон и охранники столкнулись в конце ряда. Послышалась возня, ноги и руки взлетели, когда тела повалили на пол, и Шон с Коросом выбежали из студии, неся Орро, как мешок с картошкой. Камера пронеслась за ними, и запись закончилась.
Я потерла лицо руками.
— Они вызвали полицию?
— Нет, — ответил Шон. — Я был очень осторожен. Я столкнулся только с парочкой из них. Никто не пострадал.
За исключением Орро.
— Ты поговорил с ним?
— Мы пытались. Он не отвечает. На обратном пути он не проронил ни слова.
— Я собираюсь поговорить с ним.
Шон кивнул.
— Ты была права. Это была плохая идея.
— Ты сделал все, что мог. И… возможно, это к лучшему. Я все время говорю ему, чтобы он не доверял всему, что показывают по телевизору, а он никогда не слушает. Получил ли Корос, по крайней мере, то, что хотел?
Шон кивнул.
— Он хотел знать, как предотвратить войну с Сокрушающей Ордой.
— Что ты сказал ему?
Шон вздохнул.
— Правду. Они будут сражаться со своим врагом до победного конца, но они отдадут рубашку со своей спины своему другу. Единственный способ избежать войны с отрокарами — это заслужить их дружбу.
Я прошла по коридору мимо атриума, заставленного ценными травами Орро, к зеленой двери. Я постучала в дверь.
— Можно мне войти?
— Да, — ответил глухой голос.
Я открыла дверь и вошла в комнату. Номер Орро был сделан им самим. Он показал мне то, что хотел, и я воспроизвела это так точно, как только могла. Это была комната разумного существа, но она казалась уютной берлогой какого-то маленького зверька. В комнатах не было острых углов. Мягкие стены, словно из яичной скорлупы соединялись с полом и потолком кривым изгибом, как будто пространство было выдолблено из бревна или выкопано из лесной почвы. Дверные проемы были сводчатыми, а большое окно слегка деформированным — ни кругом, ни квадратом. Африканские фиалки в симпатичных горшочках жили на подоконнике. Мебель была большая, плюшевая и изогнутая. Большую часть одной стены занимал огромный телевизор, а вдоль другой тянулись книжные полки, заполненные книгами, свитками, планшетами и другими носителями информации на дюжине галактических языков.
Посреди всего этого Орро свернулся калачиком на голубом ковре, с опущенными иглами. Мне даже не видно было его головы.
Я села рядом с ним и похлопала его по спине.
— Он оказался мошенником, — прошептал Орро.
— Мне жаль.
— Он лгал.
— Возможно. Он, наверное, хороший повар, и его рецепты хороши. Но это же телешоу. Оно создано для развлечения. На то, чтобы зажарить эту утку, у него ушло бы не меньше двух с половиной часов.
— Он должен был это сделать. Вместо этого он выставил утку, которую не готовил, и попытался выдать ее за свою собственную. Он намазал ее соевым соусом.
— Мне очень жаль. Как ты думаешь, почему он это сделал?
Орро оборвал себя на полуслове.
— Так она будет выглядеть лучше.
— Именно. Это же телевизор. Он не может воспроизвести, как что-то пахнет или каково оно на вкус. Можно лишь только показать, как хорошо оно выглядит. Это должно быть интересно. Мало кто мог бы высидеть там и смотреть, как он жарит утку в течение двух часов.
— Я мог бы.
Он был убит горем, и я не знала, что делать.
— Ты же не для того туда ходил, чтобы развлекаться. Ты ходил туда за едой, потому что ты отличный повар, Орро.
— Ты хочешь, чтобы я собрал вещи? — тихо спросил он.
— А зачем тебе собирать вещи?
— Я нарушил свое слово. Я обесчестил своих боевых товарищей. Я устроил сцену.
Я крепко обняла его. Иглы ткнулись в меня.
— Нет, я не хочу, чтобы ты собирал вещи. Ты мой друг, Орро. Тебе здесь всегда рады. Это твой дом настолько, насколько ты захочешь.
Он шмыгнул носом.
— Кроме того, ты величайший шеф-повар. Все остальные гостиницы завидуют мне. Где еще я найду такого потрясающего шеф-повара?
Он снова шмыгнул носом.
— Я лучший повар, чем Гарри Киз.
— В этом нет никаких сомнений.
Глава 8
Рано утром следующего дня я постучала в окно Адиры. Она стояла спиной ко мне, читая длинный свиток, но этот звук не испугал ее. Она медленно повернулась, улыбнулась мне и сказала:
— Входите.
Я отодвинула стекло и вошла внутрь. Адира посмотрела на простую серую мантию в моих руках.
— Вы заняты? — спросила я.
— Особо нет.
— Вы когда-нибудь посещали Баха-чар?
Адира нахмурилась.
— Нет.
— Тогда я предлагаю вам пройтись по магазинам, а потом позавтракать в Баха-чаре.
Адира посмотрела на меня, потом на мантию, а потом снова на меня.
— А какие магазины есть в Баха-чар?
— На любой вкус.
Адира взяла мантию и крикнула:
— Имур, если Зедас спросит, я отдыхаю и не хочу, чтобы меня беспокоили.
— Да, моя сеньора, — ответил женский голос из основной спальни.
Адира натянула мантию и последовала за мной через окно. Мы скользнули на первый этаж, вошли внутрь, прошли по коридору и подошли к двери.
— А что там в сумке? — Адира кивнула на большую потрепанную сумку у меня на плече.
— Мне нужно выполнить одно поручение, чтобы помочь другу. Это не займет много времени.
— А в гостинице без вас все будет в порядке?
— Мой парень позаботится об этом. Он устанавливает дополнительное оружие для вашей встречи.
Адира улыбнулась, как будто я сказала что-то забавное.
Дверь распахнулась, и в коридор хлынул солнечный свет.
— Что это такое? — спросила Адира.
— Пойдемте со мной и все выясним.
Мы шли под пурпурным небом, по залитым солнцем улицам Баха-чар, а над нами медленно поднималась разбитая планета. Мы глазели на странных существ, ныряли в маленькие магазинчики и торговались с лавочниками. Я отвела ее в оптоволоконный ряд, где продавались всякие нитки, ткани и пряжа. Она вошла в магазин размером с «Уолл-Март», заполненный мотками пряжи всех цветов, и не выходила оттуда в течение двух часов. Она купила пряжу, вернее, я купила ее для нее, но она обещала возместить мне расходы. Я купила короткий меч для Шона в маленьком ларьке через несколько улиц отсюда. Он казался очень старым, сделанным из странного темно-синего металла, но острым как бритва.
Потом, уставшие, мы сидели в маленьком кафе, охраняя ногами большой мешок с пряжей и мой меч, а официантка с четырьмя руками приносила нам высокие стаканы, наполненные зеленой жидкостью и пузырьками. Пузырьки вырывались на свободу и лопались с громким хлопком, разнося аромат хурмы.
Где-то между первым лотком с пряжей и покупкой меча Адира превратилась в человека. Она улыбалась и говорила, и ее глаза светились жизнью.