Страница 37 из 42
- Ничего личного! - коротко ответила Лола.
После своих слов девушка отвернулась от мужчины, и направилась к выходу из богато оформленного зала.
- Лола, а как же последний поцелуй? - голосом, уже не таким властным как раньше, произнёс наркобарон вслед красавице. Несмотря на действие яда, на его лице появилась усмешка, а в руке - пистолет.
- Вот ещё! - не оборачиваясь, произнесла девушка, торопливо покидая зал.
Раздался глухой выстрел...
Снова стоп-кадр, и картинка опять потеряла объём. Постепенно она превратилась в карандашный рисунок на листе бумаги, лежащей на большом дубовом столе.
- Ну что, Лео? - произнёс знакомый голос. При этом личность собеседника так и осталась за пределами видимости. - Все персонажи твоих снов мертвы. Возможно, это тоже некая форма одиночества? Не находишь?
Масштаб изображения поменялся, и теперь стало видно сидящего в кресле человека в чёрном плаще, но его лицо скрывала широкополая шляпа.
- Ты кто? - услышал Леон собственный голос, хотя мог поклясться, что ничего не говорил и даже не собирался.
- Не напрягай свою больную голову, это сейчас не имеет значения, - произнёс незнакомец, будто прочитав мысли спящего человека. - Пожалуйста, не делай глупое лицо, тебе оно совсем не идёт, поверь!
Несмотря на малопонятные речи, сидящий в кресле мужчина почему-то нравился Леону и он хотел бы и дальше общаться с этим странным человеком...
В этот момент возникла судорога, резкой болью сводящая поясницу. Она не являлась продолжением сна, а пришла извне...
*конец сна*
<p>
* * *</p>
Помещение с розовыми стенами, специально предназначенное для временной изоляции провинившихся солдат вполне подходило и для содержания военнопленных. Правда, за всё время конфликта с Наргианом ни один солдат противоборствующей стороны здесь так и не появился. По какой-то непонятной причине пленники всегда успевали свести счёты с жизнью до того, как попадали в руки противника, что у синийцев вызывало бессильную злобу, и в то же время, уважение к врагу. Дикс понимал, что ему несказанно повезло, но он пока ещё не знал, как воспользоваться своим шансом.
Офицер корабельной Службы Безопасности стоял посреди помещения и наблюдал за спящим инопланетником, не желающим просыпаться даже после удара кованным армейским сапогом по туловищу. В том, что ему посчастливилось наконец-то увидеть живого нарга, майор Дикс не сомневался, и уже мысленно потирал руки от возможности пообщаться с врагом до момента, когда на Головной Крейсер Его Величества доберётся Имперская Контрразведка в лице штабс-капитана Крэпса.
Понимая, что допрос пленного шпиона напрямую не относится к полномочиям корабельной Службы Безопасности, он решил воспользоваться казуистикой Внутреннего Устава, позволяющего проведение первичных следственных действий в отношении вражеских лазутчиков. Конечно, возможность допроса шпионов без присутствия контрразведки предоставлялась только в исключительных случаях, и Дикс понимал, как сильно рискует, но перспектива неожиданного взлёта военной карьеры уже обретала в глазах офицера вполне реальные очертания. Несмотря на то, что майор никогда раньше не видел живых наргов, а только их союзников, в деле допроса военнопленных толк знал, поэтому и решил сделать рискованную ставку в этой игре, невзирая на возможные последствия. Его грубые манеры, настраивающие пленников на конструктивный диалог, всегда давали должный результат, так и сейчас, причин отступаться от эффективных методов он не видел. Если подопечный быстро заговорит - контрразведка останется с носом, а на кителе майора появится новая циркониевая пластинка, с соответствующим повышением по службе, а как следствие - спокойная обеспеченная старость в чине полковника. В противном случае, захват малого шпионского корабля - уже повод для скромного поощрения от лица Его Величества.
На спящего в углу нарга Дикс смотрел без злости и приязни, можно даже сказать, с откровенным равнодушием. Как только пленник расскажет о целях и задачах своего появления у планеты, являющейся столицей Империи и Главной Резиденцией Его Величества, незадачливого шпиона можно будет пустить в расход с формулировкой: "При попытке сопротивления", с обязательным, в таких случаях, подробным отчётом в Имперскую Контрразведку и копией в Главную Канцелярию. Далее последуют приятные ожидания нового звания со столь повышением в должности и переводом в столицу.
Радужные мечты майора даже не допускали варианта, что пленник будет молчать. Второй пинок армейским сапогом оказался значительно сильнее, вследствие которого медленно просыпающийся лазутчик ударился лбом о пластиковую стену. Теперь к ноющей пояснице землянина прибавилась ещё и головная боль.
Выждав пару секунд, офицер рявкнул:
- Шпион наргов, встать!
- Перестаньте кричать... - неразборчиво пробормотал пленник, находясь ещё где-то на полпути к бодрствованию. - Берите своего шпиона и уходите, а меня оставьте в покое...
- Повторяю последний раз! Встать немедленно! - приказал майор, всё ещё надеясь на разговорчивость нарга.
На всякий случай, чтобы понять смысл неразборчивых бормотаний подопечного, Дикс подошёл ближе и наклонился так, что его ухо оказалось как раз напротив рта пленника.
- Будь проклят тот день, когда я встретил Лолу! - неожиданно прокричал пленник.
От внезапного крика майор отшатнулся, и это притом, что всегда считал себя личностью невпечатлительной, повидавший всякое. Справедливо заметим, что пленный землянин, которого опытный офицер Службы Безопасности принял за вражеского шпиона, "всяким" тоже не являлся.
Потирая ладонью шишку на лбу, землянин поморщился и внимательно посмотрел на посетителя. Внешность инопланетчика по всем основным признакам вполне подходила под понятие "бравый космический генерал". Болтающиеся на груди майора блестящие чёрные прямоугольники он принял за боевые награды, да и плотное телосложение немолодого гуманоида, а также, обветренное красное и чуть опухшее лицо подразумевало участие неожиданного посетителя во множестве баталий галактического масштаба. Прибавим к этому хмурый неприветливый взгляд, а также, внешность типичного "космического волка", разбирающегося не только в стратегии и тактике, но и галактических картах. Все эти мелкие нюансы суммировались в больной голове Леона до звания не меньшего, чем Генерал.