Страница 3 из 52
1.2
К вечеру оживившийся город окончательно замело декабрьским снежком. Легкий и почти незаметный морозец пощипывал лицо, под ногами приятно хрустело, а машины на дорогах обижено фыркали, замешивая под колесами снежную грязь. До Нового года оставалось чуть меньше месяца, но в воздухе уже витала атмосфера приближающегося праздника. Почти на каждом повороте красовались наряженные ели, а мерцающий на деревьях и невысоких зданиях свет гирлянд приятно мозолил глаза.
По тротуарам улиц в центре всюду носились промоутеры в костюмах новогодних персонажей, донося до прохожих информацию о приближающихся праздничных скидках. Один из таких как раз направлялся к нам. Симпатичный парень, переодетый в Санта-Клауса, недвусмысленно нам улыбался, запуская руку в огромный мешок на своем плече.
— Девушки, — молодой человек обнажил все тридцать два своих белых зуба в очаровательной улыбке и прокашлялся, пытаясь сделать свой голос ниже на манер седого дедушки. — Хотите подарочки еще до Нового года?
Он обращался к нам троим, но взгляда не отрывал именно от Игнатьевой. Ника, что как всегда выглядела сногсшибательно в своем белоснежном полушубке и с вечным высокомерным выражением лица, скривилась. Для нее парни, занимающиеся подобной работой, как мужской пол в принципе не рассматривались, впрочем, под сомнение ставилось и их принадлежностью к роду человеческому. Так что Санта изначально оказался в проигрышном положении, хотя лично мне показался очень даже обаятельным.
— Хотим, — дружелюбно улыбнулась Лиля, которая, как и я, ничего предосудительного в подобном занятии не видела.
Промоутер, которого холодный прием Вероники ничуть не смутил, весело подмигнул Синицкой и извлек наружу три завернутых в бумажные пакеты пирожка. Сверху к ним была приклеена листовка, гласящая, что неподалеку открывается новое кафе, и, в честь сего события, там действуют грандиозные скидки. Парень раздал нам по пакетику и снова уставился на Игнатьеву, которая держала угощение в двух пальчиках и подозрительно принюхивалась.
— Вам точно понравится! — расхваливал молодой человек, не переставая улыбаться. — Вот увидите, наши пирожки заставят вас позабыть обо всем на свете!
Лиля поблагодарили парня, а Ника, неожиданно застыла, уставившись куда-то в одну точку перед собой. Кончик носа у нее подозрительно задергался, а я начала подозревать неладное. В голове мелькнула догадка и я, едва сдерживая смех, приблизила завернутый пирожок к носу, безошибочно определяя приятный запах известной каждому пряности. Игнатьева, которая учуяла его раньше меня, застыла истуканом и из последних сил пыталась сдержать лицо. Она крепче сжала челюсти и нервно трясущейся рукой сунула пакет обратно в руки опешившему работяге.
— Вам нехорошо? — удивился тот, замечая, как лицо сдерживающей дыхание блондинки покрывается неровными красными пятнами.
Девушка кинула на промоутера тяжелый взгляд. Было видно, что будь у нее возможность, она бы в красках расписала пареньку, как именно ей нехорошо и куда ему следует идти, чтобы ей стало лучше. Но Ника решила оставить разборки на потом, жестом указывая хихикающим нам на ту сторону дороги и первой бегом устремляясь к пешеходной зебре. Я сквозь слезы сдерживаемого смеха наблюдала, как подруга на высоченной шпильке преодолевает расстояние до безопасного места со скоростью опытного спринтера, а паренек следил за ней, рассеяно почесывая голову.
— Что это с ней? — озадаченно поинтересовался он, когда Ника уже оказалась на той стороне и согнулась, не сдерживая-таки чихание и распугивая прохожих вокруг.
— Как ваше кафе называется? — постаравшись успокоиться, поинтересовалась я.
— «Утро с корицей», — рассеяно отозвался тот, а мы с Лилькой дружно захохотали, ловя на себе разозленный взгляд Игнатьевой с той стороны дороги.
— Это провал, парень, — похлопала я озадаченного промоутера по плечу, возвращая ему свой пирожок.
— Почему?
— У Ники сильная аллергия на корицу, — вместо меня ответила Лиля, с улыбкой протягивая ему и свой пакетик. — Чувствует ее запах на больших расстояниях и на дух его не переваривает.
Это еще слабо сказано. Игнатьеву скручивают такие приступы чихания, что девушка почти на час выпадает из жизни, а потом злиться и проклинает всех вокруг себя.
— Извини, — дружно пожали мы плечами и, оставив озадаченного беднягу в гордом одиночестве, понеслись вслед за подругой. Ника уже уняла приступ (благо, запах был едва заметный, а к самому пирожку девушка даже не притронулась) и теперь взирала на нас раздраженным взглядом.
— Чего вы там телитесь? — пробурчала она и тут же добавила: — помешались они все на этой корице. Орудие пытки. Адская смесь.
Синицкая бросила на меня веселый взгляд, а я в очередной раз затряслась от смеха под обиженным взглядом Ники.
— Смейся-смейся, — цыкнула блондинка, разворачиваясь на каблуках и почти бегом направляясь к неприметной кафешке за углом. — Вот подкину тебе как-нибудь черного перца в суп, будешь знать, как над подругой издеваться.
Я тут же перестала смеяться и сглотнула. Угроза Игнатьевой вполне могла быть осуществима, а я на черный перец реагирую примерно так же, как она на корицу. Хорошо, хоть не пригрозила орехами накормить. С ними у меня вообще отдельные взаимоотношения.
Кафе, к которому мы направлялись сейчас сильно отличалась от других хотя бы тем, что коричных запахов в его зале никогда не витало. Уж не знаю, что послужило тому причиной: похожая на Никину аллергия у хозяина кафе или просто нелюбовь его к этой популярной специи, но это было чуть ли не единственное место в городе, куда Вероника могла прийти без риска. Мы нашли его еще на первом курсе и с тех пор стали частыми гостями в данном заведении под теплым названием: «Домик Уюта». Он располагался на первом этаже жилого дома, занимал небольшую площадь и всегда встречал гостей запахами теплого молока и ванильных сливок.
Колокольчик на двери весело звякнул, сообщая работникам о приходе новых гостей, а мы, попав в тепло с мороза тут же раскраснелись.
— Ну вот, — торжествующе проговорила Ника. — И никакой тебе корицы! Красота-а-а!
— Девушки, — тут же материализовался рядом с нами уже давно знакомый официант Матвей, — Ваш любимый столик свободен.
Парень галантно указал на места у дальнего окна, что открывало обзор прямо на тротуар и улыбнулся. Это и правда был излюбленный нами столик уже три года, но сесть за него удавалось все реже, учитывая резкий скачок популярности «Домика». Настроение стремительно поднималось, и я даже почти перестала думать о сводной сестре и ее сообщении утром. Вечер обещал быть прекрасным.
— У нас сегодня в меню новое пирожное, — когда мы расселись, торжественно объявил Матвей и добавил заговорщицким шепотом: — Сам пробовал, пальчики оближете!
— А как называется? — полюбопытствовала Лиля.
— «Шоколадное Дежавю».
У меня от слова «шоколад» засосало где-то под ложечкой, а слюни наполнили рот, заставляя облизнуться.
— Без орехов? — с надеждой поинтересовалась я.
Официант утвердительно кивнул и Ника, грациозно махнула рукой, подводя итог нашему разговору:
— Тащи. И кофе, как обычно.
Матвей едва сдержал смех, но послушно кивнул, удаляясь, а мы блаженно растянулись на мягких деревянных стульях с высокой спинкой.
За окном снова запорхал снег. Мимо окна проносились люди кутаясь в теплые шарфы и шапки. Кто-то шел медленнее, гуляя и наслаждаясь прекрасной погодой, а кто-то в спешке бежал, стремясь закончить только ему известные дела. Обстановка в «Домике» была как всегда уютной и теплой, и я окончательно позабыла про неприятности сегодняшнего утра. Тем более, я уже в университете решила, что, раз Рита попросила меня прийти домой пораньше, значит я должна сделать все, чтобы не выполнить ее просьбу. Андрей с мамой уехали на три дня к его родителям, и от этого становилось гораздо легче. Может, вообще пойду ночевать к Лиле с Никой. Они обе не с нашего города, поэтому уже три года снимают квартиру в паре кварталов отсюда.