Страница 13 из 117
Крик повторился, и на этот раз я даже разобрала, что кричали.
— Отпусти меня, ирод несчастный, — верещал женский голос. — Ух я тебе, супостату, рога-то вправлю!
Я сглотнула, почему-то очень не вовремя понимая, что вообще-то не стоит влезать в подобные разборки, тем более в глубокой чаще незнакомого и темного леса, но ноги уже сами вынесли на круглую поляну, на которой и собрались участники громкого скандала.
Высокий сухонький старичок тянул за собой молодую девушку в странноватом сарафане в пол, стилизованном под старый русский наряд. У девушки были связаны руки, но она отчаянно брыкалась, пытаясь доказать собственному похитителю, что он не прав. Старичок же (и откуда в нем только силы столько, на вид дунешь — развалится) игнорировал фальцеты барышни, продолжая тащить ее за собой в чащу. Во мне, при виде всей этой картины, мгновенно проснулся защитник слабых и невинных (близкий друг идиотизма), и я, недолго думая, понеслась к странной процессии.
— А ну стоять, — рявкнула, до чертиков пугая и дедушку, и барышню, синхронно обернувшихся, и, собственно, саму себя. — Отпустил девушку сейчас же!
— Вот именно! — мгновенно поддержала меня похищаемая. — Быстро! Я все Кощеюшке расскажу! Уж он то с тобой разберется!
— Ты еще кто такая? — по-прежнему игнорируя связанную, просипел старичок, осматривая меня сверху вниз. — Я тебя ишмо не встречал! Откуда будешь?
— Из Гринписа, — выдала первое, что пришло в голову, направляясь ближе и поднимая с земли толстый сучок.
Нет, драться с дедушкой я ни в коем случае не собиралась (хотя, судя по всему, извращенец он еще тот), но припугнуть стоило. Вдруг старческий мозг решит, что я не слишком весомый противник и не захочет отпускать пленницу.
— Откуда-откуда? — прищурился дедуля, то ли не расслышав, что я сказала, то ли не поняв.
Впрочем, объяснить дремучему назначение этой чрезвычайно важной организации я не успела. Находчивая барышня, резко замотала головой в разные стороны, разгоняя спокойно лежащую до этого на груди толстенную косу и пуская ее в полет. Дедулина голова встречи с женской гордостью не выдержала. Отвлекшийся на меня старичок не успел увернуться и был отправлен в полет этим, несомненно, грозным оружием, подаренным самой природой. Девушка же, поняв, что ее больше ничего не держит, кинулась ко мне, прячась за спиной и крепко вцепляясь связанными в запястьях руками в мое плечо. Ух, силачка, наверняка синяки останутся!
Дедуля тем временем, кряхтя поднялся, смотря на нас рассерженным взглядом и упирая костлявые руки в бока, обтянутые лохмотьями.
— А ну, вернись! — приказал он беглянке, сдвинув густые брови. — Все равно поймаю!
— Не дождешься, — фыркнула та, все еще прячась за моими плечами.
— А ну-ка! — старичок было метнулся к нам, но я вовремя выставила перед собой палку, мысленно прося у пожилого человека прощения.
— Я владею ушу и каратэ, — осведомила растерянно моргнувшего противника. Знаю, что врать плохо, но вдруг испугается. — Имею черный пояс по тхэквондо, — добавила, замечая, как задумывается дедуля, хмуря и без того морщинистый лоб.
— А чтой это? — так и не вырвав из собственного разума никакой информации по поводу данных слов, наконец, сдался собеседник, почесывая лысеющую макушку.
— Колдовство! — сглотнув, соврала я, надеясь на тёмность и пугливость местных жителей. — Особенное!
Дедуля меня не подвел и испуганно попятился, а девушка позади захихикала.
— Леший с вами, — сплюнул он, — но я ишмо вернусь! И тебя я запомнил!
Он ткнул в меня корявым пальцем и шмыгнул в кусты. Я удивленно проводила взглядом больно шустрого пожилого человека и развернулась к блондинке, все еще стоявшей за моей спиной.
— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила, начиная развязывать запястье бедняжки.
— Ага-ага, — неожиданно весело отозвалась та. — Экмо ты его ушибла то! Поделом, ироду окаянному!
Я осторожно перевела взгляд на чересчур радостную девицу и выдавила из себя улыбку, окончательно освобождая ей руки. Как только дело было сделано, она мгновенно бросилась мне на шею, обнимая так крепко, что у меня быстро закончился кислород.
— Спасибо тебе! — благодарно выдохнула она, наконец, отпуская и позволяя наполнить опустошенные легкие. — Век не забуду!
— Да ничего страшного! — хрипя, подняла я руку, кашляя и стараясь не подпускать к себе любвеобильную особу ближе. — Пустяки!
— Я — Вася, — протянула мне руку девушка, дружелюбно улыбаясь.
— Руся, — отозвалась, пожимая ладонь в ответ.