Страница 12 из 117
— Хозяйка! — донесся громкий голос с улицы, вырвав меня из раздумий.
Ладно, у каждого свои причуды — решила, захлопывая тяжелую обложку и устремляясь на выход. У крыльца меня уже встречал невысокий улыбающийся старичок, ведущий за собой трех мужиков, что дружно смотрели на меня жалостливыми взглядами.
— Работать пришли, — сообщил мне староста деревни, — Вона эти молодцы, — кивнул на горестно вздыхающих мужиков за спиной. — крышу тебе подлатают, окна, да электричество проведут. Пустишь, хозяйка?
— Здравствуйте. Конечно, — пожала плечами, спускаясь с дырявого крыльца и уже привычно перепрыгивая дырки. — Мне может помочь чем?
— Нету, что ты, — замахал руками дедушка. — Мы для наследницы Марьи Егорьевны все и сами сделаем! Уважали ее тут все шибко. Жалко бабу, — вздохнул, снимая старую шляпу и платочком промокая пот на блестящей лысине. — Ты уж только не зажмись, пару бутылок этим иродам купи к окончанию работы-то, они тебе так в три раза лучше все сделают.
«Ироды» согласно закивали, одновременно растягиваясь в беззубых улыбках. Я пожала плечами и заверила работничков, что к вечеру будет им пара бутылок. Мужички довольно переглянулись и метнулись к только что подъехавшему трактору, начиная сгружать с него штакетники и доски.
— А что, деньгами не надо совсем? — шепотом спросила у старосты, что в работе не учувствовал, но внимательно следил за действиями своих подопечных.
— Нет, что ты! — замотал головой мужчина. — Говорю же, уважали мы очень Марью Егорьевны. Ты уж просто проследи за хозяйством-то ее и не дай ему сгинуть, вот и вся благодарность!
Я согласно кивнула, в душе радуясь, что не придется раскошеливаться на гонорар работникам. Последней зарплаты и тщательно оберегаемой заначки оставалось не так много, и, сейчас стоило поэкономить и задуматься о пополнении собственного денежного капитала.
Я мотнула головой, пообещав себе непременно поразмышлять над этим важным вопросом завтра, а пока просто решить, куда сходить на время ремонта. Тут я явно буду мешаться, а больше идти и некуда. Съездить что ли пока за обещанной водкой в уже знакомые «Погорелки»?
Решив так и сделать, я со вздохом залезла в салон старенькой машинки. Уже потянула руку к рулю, но замерла, замечая выходящего из соседнего дома Максима. В руках соседа была большая спортивная сумка, но вот к джипу он, почему-то, не пошел. Вместо этого, осторожно озираясь, парень направился прямиком в лес.
Ну и что это значит? Вчера не соврал: на самом деле маньяк, а сейчас вытаскивает останки своих жертв? Какого черта он забыл в лесу в совсем не рабочей одежде и с такой сумищей?
Я пригнулась, прячась за рулем, когда парень проходил мимо моей машины, и закусила губу, пытаясь придумать, что делать дальше. Скука и любопытство победили и, подождав, пока Максим скроется за деревьями, я выскочила на улицу. Следуя по пятам за соседом, я клятвенно пообещала себе, что ни в коем случае не иду подсматривать. Просто прогуляюсь, быстренько вернусь и сразу же отправлюсь в Погорелки…
***
Ага, конечно, быстренько. Лесницкая, когда ты научишься сначала думать и только потом делать?! Куда ты пошла «прогуляться» в незнакомый лес со своим топографическим кретинизмом?! На что вообще надеялась?!
Конечно же, Максима я так и не догнала, а тропинку спустя всего несколько минут потеряла. В руках ни телефона, который разрядился еще вчера в пути, ни даже бумажной карты, оставшейся в бардачке моей ласточки, не было. Сколько я бродила, понятия не имея, куда меня ведут собственные конечности, не знаю. Просто редкий по началу лес неожиданно сгустился и стал почти непроходимым. Солнце с трудом освещало путь сквозь высокие кроны деревьев, а я уже предчувствовала истерику.
Здесь же на самом деле наверняка водятся волки или медведи! Сейчас вот наткнусь на кого-нибудь из них и все. Было и нет Русланы Лесницкой двадцати пяти лет от роду. А я ведь даже замужем еще не была! Не познала радости и горести счастливой семейной жизни, детишек не родила! В Испанию не съездила, а ведь так мечтала!
Тряхнув волосами, я села прямо на поваленное дерево и натурально заревела, сетуя на свой идиотизм и горькую судьбу. Нет, ну правда. Что я такого сделала, чтобы вот так жестоко и бесславно умереть? С детства была паинькой. В школе носила очки, брекеты и исключительно пятерки в аккуратном дневнике, радуя родителей. Самостоятельно поступила в престижный институт в Москве, окончила его и по распределению попала в небольшой городок в Подмосковье, где и осела. Разгульный образ жизни не вела, половину зарплаты стабильно перечисляла во Владивосток семье, и каждый день в двенадцать часов ночи по расписанию видела яркие сны, чтобы в семь уже встать на работу…
Вспоминая прошлое, я даже плакать неожиданно перестала. Жизнь моя внезапно оказалась настолько бесполезной и скучной, что даже ярких воспоминаний не оказалось. И что, спрашивается, у меня перед глазами должно проноситься в последнюю секунду жизни? Осознав эту истину, мне стало еще грустнее умирать вот так глупо и некрасиво. Я снова всхлипнула, собираясь окончательно впасть в уныние, но меня отвлек странный крик, послышавшийся издалека.
Резко вздернула голову, прислушиваясь и молясь, чтобы это были не глюки. Повторившийся визг уведомил меня, что окончательно шарики за ролики еще не заехали, и я все еще пребываю в относительно здравом уме. Вскочила с дерева и со всех ног бросилась на звук, защищая лицо от ранящих встречных веток.