Страница 230 из 235
Манька прицелилась и выстрелила, еще прицелилась, еще раз выстрелила… Около десяти оборотней лежали у избы, истекая кровью. В основном кровью самоистязания. Дьявольские стрелы не убивали, они вносили разлад между человеком и зверем, но зверь в оборотне был сильнее человека, поэтому совесть ее не мучила.
До самого восхода луны ни один из оборотней больше не рискнул приблизиться к избушке. Ночью все еще горевший лес выглядел зловеще. Звери-оборотни нападали вяло. Их серебристая шкура щетинилась, они скалились, но на открытое место не выходили. Поляна была вся пропитана серебром, и даже вода, которую они пили, стала для них отравой, настигая через какое-то время.
Среди выживших начался мор. Видели, как они оттаскивали своих, сбрасывая в реку. Они уже не рвали их, обожравшись кровью и плотью, но выли, когда кто-то обнаруживал мертвого родственника. И мимо избы, покачиваясь на волнах, проплывали трупы. Некоторые плыли на наскоро сколоченных плотах, видимо, оборотни надеялись подобрать своих в безопасном месте, чтобы похоронить по-человечески.
Плоты Маньку и Борзеевича не обрадовали. Оба понимали, что нападать будут и спереди, и сзади. Оборотней оставалось не так много, как вначале, но силами превосходящими. С таким численным превосходством в рукопашной схватке, признал Дьявол, выстоять двум бойцам против двенадцати сотен не удастся, хотя не все были профессиональными бойцами, таких было чуть больше трех сотен.
Борзеевич предложил подключить водяных, Дьявол тут же осерчал, запретив даже думать об этом. С плотов оборотни могли и стрелять в водяных, и бить их баграми. Перевернуть плот можно, но как подобраться?! В открытой схватке водяным было не место, их и так осталось меньше, чем реки того требуют, и текли они бесхозными и беспризорными, обрастая консервными банками и ржавым железом, и рыба из реки уходила.
Оказалось, что все водяные у Дьявола были посчитаны и к делу важнее, чем Манька, приставлены. Не сегодня-завтра человек вымрет, его слепить, раз плюнуть, а водяному надо новую ментально-материальную основу готовить. И размножались они не как человек, а яйцом — а в яйце одни русалки — толку никакого. Русалки поливали деревья, кусты, траву, помогали выплодовке рыбного хозяйства, поднимали водяным настроение. К тому же, как заставишь водяного снесть мужского полу яичко, когда вот-вот придет пора впасть в спячку или поджариться? Редкий представитель водяных выживал в экологически неблагоприятной обстановке: не успел слово вымолвить — пересох, избавленный от воды запрудою или плотиною, или живьем в землю закопали.
— Изб тоже только две, — попробовала Манька обратить внимание Дьявола на уникальность изб.
Но Дьявол только руками замахал.
— Это человеку было добро, а на что они, если человек не нуждается?
— Я нуждаюсь, — обиделась Манька.
— Я две избы на водяного не променяю! — отрезал Дьявол.
Борзеевич разговор мотал на ус и шмыгал носом, жалеючи и себя и Манькины избы, но лизоблюдно признавая правоту Дьявола. Духи должны помогать человеку, но не в ущерб себе, там более имея от падения людей неплохую доходность, несмотря на то, что по вине нечисти многие из них и погибали.
— Ну ладно, — устало вздохнула Манька, смирившись. — Тогда, пожалуй, попросим избы встать, если совсем будет худо.
— Не помню, говорил ли я тебе, — обескуражил ее Дьявол, — что у земли есть своя военная доктрина? Если изба встанет, то вам не еще день и одну ночь простоять и продержаться, а все время, пока против нас оборотень стоять будет. Там за горами, за лесами, образумленные вампиры страшно удивились, что голодные оборотни не умничают как обычно, а головы свои подсчитывают. И по Ее Величества хотению, по Его Величества велению, собралось сюда войско малюсенькое, но современное и обученное копать могилу человеку. И летят сюда птички-невелички, и несут в своем чреве не сомневающихся в себе опытных бойцов, которым велено вызнать, что оборотней так напугало и молиться заставило, и тактические умные головки, которые настроены разнести избы в щепу, — Дьявол покачал головой. — Через день-два эта свора будет здесь. И раньше послезавтра избы ноги из земли достать не смогут, потому что руководят процессом изучения материализации оборотней и изготовления вакцины, которая, если не убьет зверя, то хотя бы обезопасит.
— ??? — Манька обнаружила, что погромные мероприятия не столько важны численностью падежа, сколько продолжительностью по времени.
— Понимаешь, Манька, неугасимое дерево и избы, как два близнеца, который думает, что он думает, а на самом деле думает другой, а по отдельности они как избы и дерево, — сцепив руки перед собой, поведал Дьявол. — Вот, Манька, прошла по твоему телу болезнь, а потом у него своя хитрость против болезни появилась. Так и земля…
— Они точно чего-то надумают? — спросила она, заметив, что Борзеевич, понял ровно столько, сколько она. Он смотрел на Дьявола с интересом и чесал затылок, пытаясь переварить новость.
— Не могу знать, — ответил Дьявол. — Болезнь, знаешь ли, по части выздоровления нередко бывает непредсказуемой. Кто-то переносит ее бессимптомно, нарабатывая иммунитет, а кто-то умирает.
Манька расстроилась в конец. Стрел оставался еще целый арсенал, но не сказать, чтобы много. Она раскладывала их так, чтобы если отступить, то под рукой обязательно нашлось другая. Но как угадаешь, что будет, когда оборотни нападут в образе человека? Манька мало знала людей, которых бы смогла побороть. Впрочем, сроду она ни с кем не боролась, разве что в школе, а если били, закрывалась подручными средствами и пыталась нападавшего образумить.