Страница 221 из 235
— Ну, — скептически согласилась Манька, окинув поле брани взглядом.
— Что ну? — всплеснул Дьявол руками. — Сапоги любую землю топчут. Стреляй! Утром они много сильнее станут! У этих хоть лапы, а у тех кирка и рукавички! Да в задних целься, не трать время! Передние и так подохнут, если не зеркалом, древесиной обожрутся…
Передние оборотни и в самом деле пробовали избы на зуб, вгрызаясь в бревна. Манька ухмыльнулась: избы три дня подряд пили живую воду из колодца, а, кроме того, она была пропитана серебряными растворами и надежно закрыта серебром. Но слова Дьявола ее задели — он всегда находил момент поставить ее на место, когда она этого не ждала.
— Я что, сам прославляешь себя стихами, думала, слушатель нужен. Иди, посмотри, дверь еще держится, или уже прогрызли? Интересно, как там Борзеевич…
Она схватила лук, стрелу и прицелилась. Опыт был невелик, но был: следующая стрела пролетела у самого уха оборотня, в которого она целилась, пролетела мимо, ранив по пути еще одного. Стая, увидев стрелу, вонзившуюся в дерево, бросилась врассыпную. Рядом полег еще один, но уже не от ее стрелы, а от руки Борзеевича. Стрелял он редко, но метко. Действие вина закончилось, и Манька, как перед тем Борзеевич, с выразительной завистью покосилась на бутылку в руках Дьявола. Взгляд от него не укрылся, бутылка исчезла в складках его плаща — и была, наверное, уже где-то на другом краю вселенной.
Оборотни, наконец, сообразили, что имеют дело с хорошо подготовленным противником. Четверть стаи грызла себя, еще одна четверть пыталась добраться до чердачного окна, прыгая на стену и сползая вниз. Стены были гладкими, и зацепиться когтями не удавалось, они съезжали обратно, отползали, пождав хвосты. Шипы, приготовленные Дьяволом в панцире избушки, ранили, оставляя серебро в их лапах.
В конце концов, еще одна четверть начала валиться на землю в агонии. Но те, что наблюдали за передними рядами, быстро умнели, преобразуя строй и пряча свои тела за стволами деревьев. После первой неудачи звери стали приходить в себя. Часть оборотней ушла в лес. Остальные чего-то ждали, сверкая красными углями глаз в темноте на опушке.
Теперь Борзеевич не стрелял вовсе, а Манька стреляла, но чаще промахивалась. Тот, кто руководил оборотнями, имел опыт ведения боевых действий, решив сохранить остатки своей армии.
Дьявол вылетел в окно, повисел снаружи, наблюдая за происходящим. Через пару минут он влетел обратно.
— Двери держатся пока, — доложил он. — А вот что думают те, — Дьявол указал пальцем в сторону леса, где сидело несколько огромных и спокойных зверей, беспристрастно наблюдая за происходящим, — мне бы хотелось подслушать да понять!
— Это вожаки?
— Да! — ответил Дьявол. — Верхушки. Именно они уважают вампиров более, нежели другие. И я, похоже, недооценил противника… Трое вожаков из личной гвардии Их Величеств.
— Это они разговаривают между собой? — кивнула она на вожаков, с сожалением примериваясь к расстоянию: стрелой противника было не достать. Оборотни то качали мордой, то будто кивали, то били о землю хвостом.
— Человека я мог бы послушать, но речь вампиров и оборотней необычна. У них такие голосочки есть, которые мысленные обращения друг к другу маскируют. Голосочек голосит одно, а вампир другое. Только они сами и могли бы его услышать. Я могу подливать масла, но против их огня мне свой голос не поднять, он через врата не пройдет. Они слышат только то, что Спасители велят…
— Они и мои мысли могут услышать? — удивилась Манька.
— В теле оборотней? Сомневаюсь. В своем собственном да, умеют. Но только вблизи, и когда человек укушен вампиром. Но интуиция у них необъяснимая, человека и вампира не путают. Кроме того, могут поднять собственную нечисть в уме человека, чтобы заставить угодить себе. Вот страх, интуитивный, откуда он берется у человека? Иного оборотня достаточно побить палкой, чтобы вылечить... Он, конечно, полностью не излечится, но нарываться на сильного не станет, но люди боятся и не связываются, предпочитая промолчать.
Дьявол посмотрел на Маньку с великой любовью.
— Твои мысли вампирам и оборотням ведомы, но не все. Один укус на тебя пришелся, когда ты еще не родилась. В какой-то степени у тебя выработался иммунитет. Он начинает разбрасывать их мысленные посылы, и ты то одну волну слышишь, то другую, но не всегда именно ту, которую вампир планирует. Или твой ум закрывает все посылы и отключается, а ты живешь на автопилоте, как голое сознание. Только ты не я, ты не можешь существовать независимо от земли, и все твои знания, твой опыт лежат в земле. М-да, иммунитет сослужил тебе не самую добрую службу: вампир-душа учился у головы твоей раньше, чем попал к Благодетельнице. Стать для него вампиром — было лишь делом времени.
— Это что же, получается, я виновата, что он стал вампиром? — удивилась Манька.
— Дыма без огня не бывает. Все так думают: вот я пойду и обращу гнев на ближнего, а ближний-то давно из отравленной реки мертвую воду пьет... Поэтому и надо обрезать крайнюю плоть своего сердца, чтобы не строить козни ближнему. А если строил, за ближнего ответ придется держать.
— Ой, смотри, они избушку обходят! — вскрикнула Манька, заметив, что оборотни тащат лодки.
— Покажи-ка нам, избушка, что они там творят? — попросил Дьявол, подхватывая стрелы и Манькин лук, отодвинув ставни закрытого оконца на другой стороне чердака.