Страница 20 из 235
— Что — жизнь? — въедливо поинтересовался незнакомец.
— Несправедливая какая-то, — Манька поежилась. — Неправильная. Не сложилась. Но ведь это не у всех, другие не жалуются.
— Жизнь — она или есть, или ее нет, — твердо произнес собеседник.
— Значит, я неправильная… — осудила она себя. — А Дьявол… Дьявол не стал бы со мной разговаривать. Кто я ему? Он одного парня дураком сделал, и дела ему до него нет. Дети камнями в него кидают, люди смеются, а когда хотят унизить, обязательно сравнивают с ним. Родился больной. Батюшка Фекл сказал, это дьявольские козни, а лечение дорогое, не собрать столько в деревне. Так и живет… Но вы ведь не такой?
— Это не Дьявол, это люди его покалечили.
— А Батюшка говорил…
— Кем бы был Бог, если бы слушал батюшек?
— Батюшку-то?.. — Манька растеряно потерла лоб. — Но и батюшка Дьявола точно не стал! У него на такой случай и крест, и кадило с ладаном есть. Дьявол их как огня боится — все это знают!
— М-да? Очень интересно. Я идиот, чтобы лезть к тем, кто меня привечает крестом и кадилом? — похоже, незнакомец уже начал сомневаться в ее умственных способностях, разочаровано смерив взглядом.
— Нет… но... — растерялась она. — Непонятно, до чего вас такие мысли доведут. Вам бы к батюшке… Все к нему идут, когда плохо… Или в больницу… Но ждать долго, да и лечат так себе… — она многозначительно взглянула на золотую цепь на его груди. — Но вас точно вылечат.
— И помогает? Отец Фекл?
— Не знаю. Наверно. Если обращаются. Но лучше в больницу. Там ни в Бога, ни в черта не верят.
— Было бы любопытно взглянуть, как меня будут убеждать, что я не существую.
Дьявол заложил руки за спину, и внезапно пред Манькой предстал кабинет, в котором за столом, в кожаном кресле, в белом халате, с зеркалом на лбу и фонендоскопом на шее, сидел Дьявол-врач. Она даже почувствовала носом запах кофе, который Дьявол-врач прихлебывал из белой кружки с красным пронзенным стрелой сердцем. Кресло, стол, свет в кабинете, будто там был день — все соткалось из воздуха, как по волшебству, и эта картина напоминала разрыв, как дыра в пространстве, а вокруг оставалось все то же поле, лес, тающие сумерки и грязь под ногами. В кабинет вошел еще один Дьявол, боязливо присевший на краешек стула. Хмурый и недовольный Дьявол-врач приготовился слушать убитого болезнью и сомнениями Дьявола-пациента.
Манька потрясенно уставилась на пространственное другое измерение, мысленно перекрестившись. Кабинет казался настолько реальным, что, казалось, при желании она может спокойно шагнуть в кабинет.
Не зря батюшка пугал: первый признак того, что человек попал в лапы к Дьяволу, всякие видения, а видения — следствие того, что у человека веры не осталось. В такую реальность она бы без труда поверила. Ее прошибла холодная испарина: скорее всего, справиться с Дьяволом только Святым Отцам под силу, но раз психиатрические лечебницы оставались переполненными, значит, даже они не всем помогали и не всегда побеждали. Каков же будет ее конец? Попала так попала, из огня да в полымя.
Внутри все сжалось от ледяного страха.
Она зажмурилась, прочла «Отче Наш», открыла глаза. Кабинет с двумя Дьяволами исчез, но незнакомец остался. Она видела сквозь него стволы деревьев, кусты, даже небо, но, когда она смотрела на него, все становилось смазанным, а когда на предметы, эфемерным казался уже он, точно муть на стеклах очков.
Но нет, не призрак, она ни разу не слышала, чтобы призраки могли показывать что-то иное, кроме себя…
Дьявол не Дьявол, а за демона вполне мог сойти…
Тогда почему он с нею вообще разговаривает? Обычно, одержимые страшно ругались, бились в падучей, изо рта шла пена. Даже людей иногда убивали. И никто самих демонов или Дьявола не видел, хватало того, что они с человеком творят. А этот вежливый, умный, обходительный, по виду, одерживать ею не собирался, да еще предстал лицом, не хоронясь.
Что же он задумал?
— Если вы — Дьявол, значит, это вы Святых Отцов поносите матерными словами из одержимых людей? — напрямую спросила она.
— Бесы, — с улыбкой ответил незнакомец. — Но они не всегда ругаются, некоторые только радуют — ни один батюшка худое слово про них не скажет… А может, Дьявола нет? — собеседник ее с ехидцей прищурился. — Спаситель Йеся одержал верх, всех сделал счастливыми, ушла неправда с земли… Вот ты, оскотинилась, и перестал любить: ни денег, ни счастья, ни судов праведных, а была бы человеком…
Манька почувствовала, что незнакомец задел за живое.
— Он почему-то меня еще в детстве невзлюбил, — раздосадовано пожаловалась она, пожимая плечом. — Наш кузнец… Господин Упыреев, говорит, я грешить не умею... Осознанно. А разве так бывает? Человек сам должен строить свою жизнь, Спаситель только показал, что счастье есть. И мне казалось, я правильно его понимаю, а как послушать дядьку Упыря… и вроде права я, а как посмотришь по сторонам, что-то не сходится.
— Интересная версия, — задумался незнакомец. — А сам-то он был счастлив?
— Наверное. Был бы не счастливый, не стал бы людей спасать.
— Значит, ты от счастья подбирала брошенных собак?