Страница 9 из 22
– Это «Мей Флауэр». Ну как ещё американцы могли назвать галеон, – продолжила Кира. – Там есть ржаные и пшеничные поля, теплицы в которых овощи и фрукты дают по пять урожаев в год, молочные фермы с настоящими коровами и фермы где с помощью клонирования выращивают искусственное мясо. Есть даже заводы по производству колбас, консервов и полуфабрикатов. На них работают сами пассажиры галеонов. Это выгодно. Не надо увеличивать команду или использовать старательных, но слегка бестолковых роботов. А будущие колонисты отрабатывают почти половину стоимости безумно дорогого билета и обеспечивают себя всем необходимым в течении перелёта.
Впрочем толстосумы из первого класса всё это время, как правило, беспробудно развлекаются. Развлечений на галеонах тоже хватает, как и работы.
– Через год я наверняка полечу на таком на Марс, – сказал Чжиган. – Вообще то уже мог бы полететь на этом самом «Мей Флауере». Но не хочу оказаться на чужой планете один и с голым задом.
На следующем витке вокруг планеты от «Мей Флауера» отстыковались последние транспорты и заправщики. Полыхнули сопла термоядерных двигателей. Корабль покидал орбиту Луны. Начали разворачиваться невероятно огромные сияющие солнечные паруса. Туристы спешно увеличивали масштаб просмотра напротив своих столиков. Солнечные паруса галеона имели настолько гигантскую площадь, что с поверхности Луны казалось, будто в небе вспыхнуло новое маленькое солнце.
Несмотря на почтенный возраст «Мей Флауер», как и другие галеоны, был быстроходным кораблём. Первым экспедициям надо было лететь от восьми до девяти месяцев, чтобы достичь Марса. Галеон же проделывал тот же путь в пятьсот миллионов километров за два-три месяца. Когда он разгонялся до максимальной скорости догнать его в пространстве мог разве что новейший лунный лайнер «Звёздная игла».
Чжиган читал, что молодой марсианский инженер Наполеон Анара недавно запатентовал двигатель использовавший энергию антиматерии, который мог бы сократить время космических путешествий ещё больше. Но корабли с такими двигателями пока не строились, так как никто не мог придумать эффективную защиту от метеоритов на таких скоростях.
После сытного ужина в дорогом ресторане обоим было влом возвращаться в своё тесное непризентабельное жильё; у него капсула в кубрике вахтовиков, а у неё крохотная каютка на корабле. Двухместный номер в «Шанхае» с большой кроватью, как оказалось, стоил не так уж дорого.
Глава 3
За два месяца они углубились в пещеры на три километра, проложив трубы для подачи воздуха и воды, электрические кабели и канализацию. Прожектора постепенно выхватывали из темноты всё новые участки лунных подземелий. Здесь был до странности ровный пол, как будто его отполировали великаны с помощью гигантских полировочных машин и ни одного сталактита или сталагмита, какие украшают земные пещеры. Зато своды поддерживали колонны необъятного диаметра, в расположении которых просматривалась некоторая математическая упорядоченность.
Первое странное происшествие случилось в смену, когда Чжиган не работал, за что потом поблагодарил всех богов, и китайских и русских и прочих, без особого разбора. Его разбудил необычный шум. Он высунулся из своей капсулы и увидел вернувшихся раньше времени рабочих в сильном возбуждении. Проснувшиеся вахтовики наперебой интересовались что стряслось и на какую тему шмон. Рабочие вытащили из каких то тайников две контрабандные поллитровки, хотя хранение и употребление водки в «кубрике» было строжайше запрещено. Но на этот раз ситуация допускала исключения. По мере того как все пьянели картина случившегося начала проясняться.
– Это была электромагнитная волна. Причём охрененно мощная, – говорил Коля Холодков, закусывая второй стопарь консервированной кетой, которая выращивалась на подводных фермах где раньше работал Чжиган. – На всей технике стоит защита от электромагнитных волн. И вырубить её ой-ё-ёй как не просто. Я вообще то побаиваюсь высоты, а тут бабах и ласточкой лечу в пропасть в полной темноте. Как только скафандр не загадил со страху ума не приложу.
– Ну это ничего, – сонно произнёс Мани, молодой человек недоучившийся год или два в каком-то запредельно престижном университете, и потому хорошо разбиравшийся в технике. – Система жизнеобеспечения всё бы переработала в различные полезные субстанции.
Из дальнейших рассказов Чжиган узнал, что в самый разгар работы, когда все четыре антигравитационных плота парили на стометровой высоте, вдруг послышался гул, такой сильный, что стены пещер завибрировали. И невесть откуда вдруг нахлынула электромагнитная волна вырубившая на две или три секунды всю технику и осветительные приборы. Люди и плоты тут же рухнули вниз и неизбежно разбились бы, но мгновенно сработали аварийные системы. Антигравитационные установки загудели, энергоснабжение скафандров восстановилось, а обильный мат запустил страховочные системы. Скафандры были оснащены небольшими реактивными двигателями на металлическом водороде, позволявшими человеку взлетать на высоту в несколько десятков метров или плавно приземлиться в случае потери опоры под ногами.
В общем, случилось чудо – все остались живы.
– Откуда это хреновина взялась? – ни к кому конкретно не обращаясь спросил Чжиган.
– На Луне много странного происходит, – ответил ему бригадир Залман Берг, живший на спутнике Земли ещё с бурных криминальных времён и немало повидавший на своём веку.
В ближайшие дни правдивость его слов подтвердилась. Чжиган оказался в самом эпицентре второго из странных и пока ещё не объяснимых наукой происшествий. В ту смену он не висел на антигравитационном плоту под потолком пещеры, а стоял на полу, рядом со сложенными секциями труб и мотками толстых электрических кабелей. Вдруг поверхность резко скаканула вверх. Мгновенно прореагировавшие сервомеханизмы не дали Чжигану упасть, но второй толчок обрушил на него стройматериалы. Необыкновенно сильные руки экзоскафандра пытались сдержать всю эту груду сверхпрочных полимеров и металла. Серводвигатели выли от напряжения, но борьба была неравная и в конце концов Чжигана погребло под ней.
Лунотрясение – крайне редкое и совершенно экстраординарное явление. До описанных событий его первый и последний раз зафиксировали семьдесят лет назад учёные на исследовательской базе в Море Паров. Тем не менее, привыкшие ко всяким аварийным ситуациям вахтовики, сработали быстро и чётко. Жигу вынули из под завала спустя минут пятнадцать после того как перестало трясти. Экзоскафандр с честью выдержал испытание. И хотя требовал значительного ремонта, находившийся в нём человек остался невредим.
Когда он лежал на госпитальной койке, больше конечно для проформы, чем по необходимости, ему позвонила Кира.
– Я только что вернулась из рейса на Землю. Слышала о лунотрясении. Ты цел?
– Ну да. Помяло малость. Но в общем цел. Спасибо экзоскафандру.
– Весь лунопорт гудит. Я разговаривала со своим знакомым геологом. Он говорит, что хотя вулканы на Луне потухли толи миллиард, толи полтора миллиарда лет назад, но возможно там, под поверхностью, жидкое ядро как у Земли. Поэтому время от времени и происходят эти лунотрясения.
Из госпиталя Чжигана отпустили уже на следующее утро. Со всеобщего одобрения, за то что он получил трубами по башке, Игорь Олиенариевич дал ему два внеплановых выходных. Когда они с Кирой встретились, та сообщила что в турзоне тоже ощутили лунотрясение. Не так как в пещерах конечно, но ощутили. Купол и здания под ним впрочем были построены на совесть и потому не пострадали.
– Наши конструкции тоже все целы, – сказал Чжиган девушке. – Однако работу пока остановили. Говорят где-то в глубине в стене пещеры образовалась огромная дыра. А что за ней – бог знает. Послезавтра идём туда в разведку.
Кира только что получила зарплату и от этого пребывала в прекрасном настроении.
– Я вот что подумала, – девушка застенчиво покраснела, что совершенно не вязалось с её отнюдь не застенчивым характером. – У нас в секторе сдаётся комната. Маленькая конечно, но всё ж побольше чем моя каюта или твоя капсула. Если снять на двоих, то будет недорого.