Живые и Мертвые

Прохор потер подбородок.

- Любезный, если вас не затруднит, подойдите к окну. У вас наверняка имеется образ, вы его можете сравнить с моей физиономией и убедиться, что сей почтенный муж говорит правду. Я действительно … король. Ненавижу это звание. Вот мой перстень, убедитесь, - Он перепрыгнул через перила и встал напротив окна, показав неизменный атрибут власти на среднем пальце правой руки.

Кружевная занавеска чуть отошла в сторону, видать, хозяин решил последовать совету незнакомца. Немногим позже раздалось лязганье замка.

- Вроде похож, но предупреждаю, если что, я за себя не ручаюсь! Входите медленно и держите руки перед собой, чтобы я видел.

- Я первым не пойду, - проскулил Фрэд.

Дверь со скрипом отворилась, и в темноте показался силуэт хозяина: им оказался крепкого вида мужик, лет пятидесяти, лысоватый с трехдневной щетиной на щеках, в сапожищах, потертых портках и холщовой рубахе. В руках он держал вилы и был готов дать отпор в случае нападения.

- Ты, который назвался королем, - шмыгнул носом староста, - заходи первым. Куртку распахни.

Прохор медленно расстегнул колет и отвел в стороны борта, показывая, что у него нет оружия.

- Мы вас не тронем. Я в самом деле Правитель Серединных Земель, бывший шут Прохор Первый и, тьфу пропасть, Единственный. Тот блондинистый – королевский изобретатель, а храбрец позади него – дворцовый летописец, - Прохор опустил руки, заложив пальцы за пояс. - Уважаемый, опустите уже свои вилы, пока вы меня ненароком к праотцам не отправили, в противном случае сюда явится гвардия и камня на камне не оставит от села. Вернее, доски на доске. Впрочем, вам будет уже все равно, ибо вы будете покачиваться на виселице. Мой генерал суровый малый. Цацкаться не будет.

Слова того, кто называл себя королем, возымели действие на старейшину, и тот отставил вилы в сторону, прислонив их к стене.

- Ты это, Вашество, извини старика. Душегуб этот треклятый страху нагнал, вот я и струхнул малость. Пес вас знает, кто такие. Односельчане по домам попрятались, сидят и носа не кажут. В городе-то попроще, но тоже не совсем спокойно. Да вы не толпитесь тут, в прихожей, идите в комнату. У меня, правда, не хоромы, так что…

- Полно, мы неприхотливые, приходилось и на улице спать.

Гости прошли внутрь, а старейшина почесал затылок и усмехнулся:

- Во дела, сам король!

Жилье оказалось ничем не примечательно. Осмотревшись, Прохор подметил, что все дома, в которых он бывал, похожи друг на друга, как две капли воды: шкаф для посуды, сундук для вещей, стол, несколько стульев, да кровать за занавеской, чтоб в глаза не бросалась. Ну и, естественно, камин, куда без него, особенно по зиме? В другой комнатке, поменьше, располагался кабинет, если это можно так назвать: перед окном самодельное бюро, сколоченное из досок, две лавки, вероятно для посетителей, у одной стены книжный шкаф, забитый под завязку старинными томами. Вторую стену покрывало огромное полотнище, на котором красовалась вышитая карта Королевства, а над дверью висел портрет Государя Прохора. Это была идея Фрэда – заказать в артели прядильщиц столько персон, чтобы хватило на все города и села.

Гости уселись на лавку и стали ждать, но хозяин куда-то запропастился. Появился только минут через десять, Прохор засекал, ибо начал нервничать. Где это видано, чтобы короля заставляли ждать, да кто? Простой староста. А у него, короля, дел невпроворот, между прочим.

Первое лицо села ворвался в комнату, тяжело дыша. Он занял место за столом, налил в кружку воды из кувшина, стоявшем тут же, и стал жадно пить.

- Простите, что заставил ждать. Надеюсь, вы не сразу покинете наше село, задержитесь до утра? А то я обежал все дома, сказал, кто у нас в гостях. Гульнем на широкую ногу. Нечасто к нам король заглядывает, тудыть ее в колено! Потом в баньку сходим, выпьем по чарке. Самогон у нас знатный! Вы уж не откажите в любезности, уважьте простой народ.

Прохор улыбнулся.

- Да мы и так собирались на постой напроситься, кости попарить, с населением пообщаться, проблемы обсудить и все такое. Надо же мне узнать, чем вы живете.

- Это правильно! – Он сорвался, словно ветер, и вылетел из комнаты, а через мгновение появился вновь, держа в одной руке четыре кружки, в другой тарелку с огурцами и помидорами. Под мышкой староста сжимал пузырь с какой-то мутной жидкостью. Он вернулся на место и поставил посуду на стол. После вытащил из бутыли пробку и стал разливать жижу по кружкам. – Ну, за встречу, так сказать!

Гости переглянулись.

- За встречу, - сказал Прохор.

- За встречу, - поддержал мастер.

- И вас туда же, - крякнул писарь.

Все четверо выпили. Староста привычно занюхал рукавом, Прохор поморщился и надкусил огурец. Даниэль кашлянул, глубоко, с хрипом, вздохнул и отправил в рот целую помидорину, а Фрэд покраснел, как вареный рак, и выпучил глаза, из которых полились слезы.

- Он нас отравил! – только и смог прохрипеть писарь и стал ладонями загребать в рот воздух.

- В первый раз, что ли? – ухмыльнулся староста.

- Непьющий он у нас, - сказал Даниэль.

- Это не есть хорошо, - покачал головой старик. – Настоящий мужик должен мочь чарку осушить не поморщившись, опосля в прорубь нырнуть и девку в бане того, ну вы поняли. Проруби у нас нет, ибо до зимы далеко, да и река неблизко.

Мастер кашлянул и подошел к карте.

- Кстати, я хотел спросить: почему Тихая заводь? До ближайшей воды несколько верст.

Староста вновь наполнил кружки.

- Раньше, лет пятьдесят назад, я тогда еще пацаненком бегал, тут было озеро большое. Местечко это звалось тихой заводью. Потом городские плотину на реке построили, русло пересохло вместе с озером, а еще через несколько лет наше село появилось, а название так и осталось. Меня, кстати, Лукьяном звать. За знакомство!

- Даниэль, - представился изобретатель.

Король промолчал.

- Фрэд, - вздохнул писарь и с обреченным видом взял посудину.

Кружки сомкнулись с глухим стуком, после чего самогон обжег горло столичных гостей. На этот раз и Прохор закусил основательно, а вот летописец наоборот, шмыгнул носом и потер ладони.

- Хорошо пошла.

По его раскрасневшемуся лицу и осоловевшим глазам стало ясно, что совсем скоро сознание бумагомарателя помутнеет, а сам он забудется крепким сном. Шутка ли, две кружки первача да еще на голодный желудок! Съеденное яблоко не в счет. Но Лукьян убрал бутыль под стол и поднялся.

- Ну что, гости дорогие, милости прошу на зады. Там уже столы накрыты. Сначала гульбище, а потом дела, ибо если наоборот, то все забудется.

- Не помереть бы, - вздохнул Даниэль, а Прохор покачал головой, закатив глаза. Чуял, что пьянка добром не закончится. Еще ни разу не случалось такого, чтобы все обошлось хотя бы без драки.

Такого друзья еще не видали: все жители села, от мала до велика, собрались на выкошенной за домами поляне за длиннющим столом, уставленным всевозможной снедью. Тут тебе и соленья-варенья, овощи свежие и тушеные, рыба копченая, утки запеченные да пороси жареные, бутыли с самогоном да кувшины с компотом. И когда только успели?! Женщины влезли в свои лучшие платья и повязали платки, мужики напялили чистые портки и рубахи, подпоясавшись кушаками. В общем, надели то, в чем собирались в гроб лечь.

Едва столичные гости показались, местные встали и одобрительно заулюлюкали, приветствуя Короля. Тот, в свою очередь, в знак приветствия помахал руками и воскликнул:

- Мое почтение, жители Тихой заводи. Долгих лет вам, урожая и всего самого-самого, - Даниэль согласно закивал, а Фрэд просто икнул.

Старейшина проводил к самым почетным местам во главе стола, сам сел рядом и подал знак. Тут же чьи-то проворные руки наполнили кружки, и Лукьян стал держать слово.

- Братья и сестры, дети, внуки и правнуки…

- Деды и бабки! – добавил какой-то древний старик с бородой до пупа, который сидел рядом с не менее древней старухой.

- Ну да, - поправился староста. – Все, короче говоря. Сегодня у нас с вами особый день: наше село посетил сам Правитель Серединных Земель – Прохор Первый со своей свитой, состоящей из королевского изобретателя и дворцового летописца, который занесет сегодняшний день в историю государства, если что вспомнит.