Зло

— Проскочили. Щиты — восемь процентов. Совершаю маневр уклонения, — Вергилий, забыв про излюбленную жеманность, начал отбивать фразы, дублируя свои действия. — Выход на заданную точку через…Ухожу вправо, выход на прежнюю траекторию затруднен. Наблюдаю плотный огонь из нескольких десятков установок. Обратное уклонение.

Искин продолжал тараторить, выведя на экран ещё одну картинку — изображение шлюзового отсека. «Регул» стоял у открытого входного люка, за которым зияла черная бездна космоса. Полусфера забрала брони была затемнена, а все вооружение приведено в боевой режим. Эпос готовился к прыжку. Остальную часть обзорного экрана заполнила громада дредноута. Черные пластины его брони смыкались у огневых установок. Массивные турели плевались в сторону Вергилия голубыми сгустками смерти.

— Пятисекундная фокусировка. Готовлю точку высадки. Залп из «Кронида» через два, один…

Участок пространства, где совсем недавно располагалась одна из плазменных турелей корабля чужих, перестал существовать. Пожиратель материи вырезал из обшивки дредноута и лежащего за ним отсека почти идеально ровный кусок. Все это Киллиан увидел за секунду до того, как корабль резко бросило в сторону. Гравикомпенсаторы Грядущих не справились с нагрузкой, и Сивар на себе почувствовал силу обрушившегося на корабль удара.

— Гадство, — искин выругался. Сейчас он казался совсем живым. Не было чванливости и снобизма, которыми он отгораживался от людей. Во время броска к дредноуту он предстал почти человеком, почти как человек нервничал. — Вот поэтому его нечасто используют.

— Доложи обстановку, — Айзек вышел на общий канал связи. Магнитные подошвы все — таки смогли удержать его у люка.

— Ненадёжные вы, люди, вещи придумываете. Область поражения «Кронида» захватила его самого и часть артиллерийской установки. Орудий правого борта больше нет. Щиты на нуле. Заращиваю повреждённый участок обшивки.

— Сможешь выйти на нужную траекторию?

— Через пятнадцать секунд будем в точке сброса.

— Принял.

Айзек отключился, оставив Киллиана наедине с самим собой. Отойдя от удара, он не сразу понял, что ремни — фиксаторы, срастившие его тело с ложементом в единое целое, ослабли. Его правая рука, извернувшись ужом, выбралась наружу и ощупала край кресла пилота. Оно видоизменилось, обзаведясь "штурвалом". Кожа пальцев окунулась в вязкую жидкость. Нейрогель, позволявший Райбергу чувствовать состояние корабля, сливаться с ним почти воедино, жадной пастью накинулся на теплую плоть Сивара. Киллиан не стал сопротивляться. Он хотел почувствовать корабль. Хотел если не принять участие в сражении, то хотя бы его увидеть. Его тело пропало, став кусочком другого, куда более сложного организма. Без слов и указок он почувствовал рану на теле Вергилия. Не увидел — почувствовал. Он ощущал все естество этого инопланетного чуда, ощущал биение жизни внутри этого непостижимо сложного существа. Киллиан чувствовал его боль, звенящую в правом боку, на месте где чужеродный "имплант" — встроенная в тело Вергилия установка «Пожирателя материи» — дал осечку, вырвав из тела корабля несколько кубометров плоти. Он чувствовал лихорадочный бег его мыслей — расчетов. Чувствовал его страх.

— Выбрасываю "мишуру", — Вергилий говорил с Айзеком, нога которого уже стояла на перемычке люка, — прыгай следом.

За словами последовали образы. Киллиан увидел, как в левом боку серебряного наконечника появляется крохотная прорезь. Сотни миниатюрных термобарических снарядов устремились к дредноуту. Беззвучные вспышки взрывов скрывали полет интеллектуальной брони, уже устремившейся к поверхности корабля кордов. Если бы Киллиан верил хоть во что — то в этом мире кроме силы страха и власти, он бы непременно начал молиться. Начал бы просить всех известных, забытых и ненайденных богов об удаче этого прыжка.

Вергилий уже совершил поворот, продолжая свой полет параллельно антрацитовый поверхности дредноута, а Киллиан все смотрел как серая точка «Регула» прошивает "мишуру". Полоса самовоспламенившейся аэрозольной смеси топлива и окислителя скрыла интеллектуальную броню Эпоса.

Слившиеся в единое целое корабль и человек должны были кружить вокруг оружия Возмездия кордов в надежде на успех Райберга. Ресурсов на повторный маневр по преодоление силового барьера у Вергилия не осталось. Серебряный наконечник стрелы принялся метаться вокруг обшивки дредноута, уворачиваясь от выстрелов артиллерийских установок кордов. Плазма и когерентное излечение, торпеды и ракеты, тахионные снаряды — все виды вооружения детей Мортема шли в ход. Чужие не жалели боеприпасов и стремились во что бы то ни стало уничтожить назойливый корабль, который словно комар, мешал размеренной атаке на планету. Мешал и жалил. Уклонившись от очередного залпа, Вергилий резко развернулся и устремился к самому борту дредноута. Киллиан почувствовал, что левая артиллерийская установка приготовилась атаковать. Сделав поворот вокруг оси, дар Грядущих ударил. Лазерная установка средней мощности поцарапала чернильный бок инопланетного колосса и сожгла одну огневую позицию. Плазменная турель кордов превратилась в черный огарок, понуро склонив голову.

"Одной целью меньше." — мысль, проскочившая в голове Киллиана, передалась кораблю.

"Осталось каких — то пару сотен, — Вергилий ответил на позыв слившегося с ним человека. — И число растет."

Только после этих слов мемор воспринял укол тревоги, уже давно пульсировавший на задворках его сознание. Это было что — то вроде зуда или зубной боли, которая из ноющей переросла в острую. С противоположного борта дредноута в сторону Вергилия двигалось небольшое облако. Киллиан не видел его очертаний, не понимал природу этого объекта, но чувствовал исходящую от него опасность. Облако начало распадаться. Эфемерная масса расслаивалась на составляющие — истребители кордов. Дредноут выслал за ними охотников. Около пятнадцати черных трезубцев облетали своего прародителя с нескольких сторон. Округлые в задней части, они тремя острыми носами — лазерными установками грозили впиться в серебряную плоть Вергилия. Секундная передышка в безопасной зоне закончилась.

Корабль Райберга начал отдаляться от брони и вышел в простреливаемую зону. И вновь вокруг ничтожной по космическим меркам серебряной точки заиграли зарницы бушующих энергий. Плазма и излучение били совсем рядом с их броней, но каждый раз Вергилий успевал увернуться. Каждый раз непостижимым образом он уклонялся и летел в другом направлении. Маневры корабля были похожи на безумные пляски пьяного танцора — дар Грядущих мотало из стороны в сторону по ведомым только ему алгоритмам. Алгоритмам действенным — система интеллектуального наведения кордов терпела неудачу за неудачей, но это не могло продолжаться вечно. Понимал это и Вергилий, все дальше отдаляясь от огневых точек чужих. Он все сильнее жался ко внутренней границе силового поля дредноута, надеясь на удачу своего капитана.

Райберг не выходил на связь. Он давно уже должен был проскочить во внутренне пространство корабля чужих и пустить Легион в дело. Попав в системы дредноута, нантос преспокойно мог вывести почти всю технику кордов из строя, оставив их дожидаться прибытия флота человечества. Но силовое поле не спадало, турели искали мечущуюся точку Вергилия в своих прицелах, а ракеты продолжали лететь. Самонаводящиеся боеголовки густым шлейфом плелись за своей целью, пока их не уничтожал один из выстрелов её артиллерийских установок. Некоторые из снарядов не дожидались момента, когда их сожжёт плазма или излучение никак не желавшего издыхать кораблика и детонировали в полете. Один из таких взрывов едва не поглотил Вергилий и слившегося с ним воедино Киллиана, разросшись зловещей сферой термоядерного взрыва. Ослепительный свет огненной вспышки выхватил из космической тьмы пять хищных объектов — облетев взрыв с разных сторон, на след Вергилия встали истребители чужих.

"Скорей бы уже господин Райбер выполнял свою часть плана. От этого не особо дружелюбного квинтета так просто не оторваться, особенно на этом носовом платке."