Туда, где небо чистое

– Итак, мои прелестные, как прошел ваш год? Чем живет свет Дербишира? Я желаю знать все!

– Ничем необычным, к сожалению, год не был ознаменован, тетушка. – Начала Эвелин. – Роуз много времени проводила за учебниками и кистями, а я практиковалась в теории музыки.

– Какие вы трудолюбивые! В этом у меня никогда не было сомнений. Ну, а как ваши пречудесные родители? Держу пари, мой достопочтенный брат не желал отпускать вас в этом году.

– Отчего же? – полюбопытствовала Розалин.

– Полагаю, он придерживается мнения, что здесь вы не учитесь, как бы он того хотел. Однако же я возражаю! Вы учитесь вести себя в обществе, а что еще нужно девушке, помимо прекрасного образования, которое уже у вас есть? По крайней мере, у тебя Эв.

Сестры переглянулись.

– Вероятно, вы правы.

– Безусловно! Безусловно, я права! В девятнадцать лет, как полагается, девушка обязана быть эмоционально зрелой, образованной и, конечно же, имеющей связи в высших кругах. Об остальном ей не целесообразно беспокоиться.

– Как печально сознавать данные ограничения. – иронично ответила Эвелин. – Мне думается, что дама должна обладать несколько иными качествами, чтобы по праву именоваться достойной леди.

– Хм, ты меня настораживаешь, дитя мое. Неужели ты наивно думаешь, что девушка без связей и без почтенного места в обществе сумеет составить выгодную партию состоятельному и уважаемому человеку?

– Я не вправе спорить, но все же, да, я так считаю. На мой взгляд, девушка в первую очередь должна быть смышленой, остроумной и деятельной, а уж потом высокообразованной и состоятельной. Привлекательность я бы поставила на нижнюю ступень.

– По-твоему, дама, которая дурна собой сумеет занять достойное место в обществе? – ужаснулась Роксана.

– Вне всяких сомнений, тетушка.

– Здесь я не могу согласиться. – с язвительной улыбкой отметила миссис Стенсфорд.

– Внешность не играет никакой роли, если девушка добра, начитанна и обаятельна. Да, обаяние порой важнее, чем красота.

– А как же умение жертвовать собой? – встрял Ленни.

– Что, мой друг? – восхитилась мать.

– Недавно мною было вычтено в одной из газет, что в качества верной супруги непременно должно входить то, что принято называть «самоотдачей», «самопожертвованием». Похоже на то, что жена обязана жертвовать своими интересами и предпочтениями во имя супруга. Его интересы должны всецело стать ее.

– Дорогой, полагаю, тебе нужно заниматься. – обратилась миссис Стенсфорд к младшему сыну. Тот поблагодарил присутствующих, поклонился и направился в свою комнату, будучи совершенно незаинтересованным пустой болтовней.

– Самопожертвование – то, чем занимается каждая замужняя женщина. Но здесь не обойтись без термина, о котором, увы, нередко забывают – «любовь». Любовь ведь и есть самоотдача и самопожертвование. Только глубочайшее чувство способно толкнуть человека на отречение собственного «я» во имя другого. – на секунду воцарилась тишина. – Или я не права? – скромно спросила Эвелин.

– Ты, безусловно, права, детка. Только вот любви порой бывает недостаточно для хорошего брака. И, кстати, разбираться в ней, тоже более чем недостаточно.

– Я вообще не разбираюсь в любви. – отрезала Эвелин и принялась за десерт, который был принесен с минуту назад.

– Да, мама, как же ты права… – миссис Стенсфорд с недоумением и суровостью посмотрела на сына. – Брак – это труд, а не только романтический флер. – Ну, а ты, Розалин? Что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, что ныне неподходящее время для обсуждений подобного рода тем. Я имею в виду то, что мне рано думать о браке. – она сконфужено опустила голову.

– Рано? Детка, многие в твоем возрасте уже рожают детей.

– Вероятно, у меня другой путь.

– Имею смелость заявить, что ты еще не до конца осознала свое предназначение.

– Оно в живописи.

– Безусловно, безусловно… – наигранно улыбнулась миссис Стенсфорд.

– А я не могу не согласиться с тем, что девушка должна непременно чем-то заниматься! – вставил Ленни. – Ты умница, Рози! Как приятно, когда юные леди увлечены чем-то помимо охоты за мужьями.

– С этим грех спорить! – отрезала звонко Роксана. – Что ж, не время ли нам выпить по чашечки какао?

Все дружно перенеслись из столовой в гостиную, где с минуту был привезен поднос с какао, пирожными и зефиром. В руках у всех мигом заблестели фарфоровые чашки с золотистыми ручками.

– Какие планы на вечер, мои любезные? – возобновила разговор миссис Стенсфорд.

– М! – дожевывая замычал единственный присутствующий мужчина. – Сегодня мистер Джеймс и прочие, состоящие в оксфордском яхт-клубе, приглашают на вечернюю игру в крокет. Буду рад, если мои прелестные кузины сопроводят меня.

– Ох, потрясающе! – отставив чашку, завопила Роксана. – Блестящая возможность познакомиться с местной молодежью! Вы непременно должны пойти!

Участники яхт-клуба все словно на подбор были заядлые холостяки (даже те, которые были женаты). Они приезжали в Блутаун в качестве местной элиты, которая только и делает, что расхваливает собственное состояние. Многие из них были уже в возрасте, но на семьянинов они далеко не походили. Они выпивали по несколько литров бренди в день, выкуривали по десять сигар и перемывали кости компаньонам и мужьям своих любовниц. В перерывах между этим они играли в крокет с юными жительницами города. В целом, их развлечения этим не ограничивались. Они, кроме всего прочего, любили посещать балы и званные вечера у именитых обитателей города. Самый яркий член клуба, Уолтер Джеймс был известен абсолютно всей элите Великобритании. Несмотря на юный возраст, он успел достичь невероятных высот: открыть свое дело (в содружестве с компаньонами отца), объехать весь мир, занять почетное место в оксфордском яхт-клубе и стать любимцем высшего общества и кумиром молодежи. Он был высок, даже слишком, однако был из тех, кого высокий рост безмерно красит, загорел, с вычурно зачесанными белокурыми волосами, огромными ясными глазами и белоснежной широкой улыбкой. С Ленни Стенсфордом он был знаком около года, когда тот приехал искать арендатора летней резиденции. Юноши моментально подружились и все прошлое лето проводили в кутежах и развлечениях. Уолтер приехал около трех дней назад, но уже успел основаться и даже выслать Ленни приглашение ему и его «пречудеснейшим сестрам».

– Уолтер Джеймс собственной персоной? – с круглыми глазами спросила тетушка Роксана.

– Что за Уолтер? – озадачилась Эв.

– Лучший из всех, кого я знаю! – пламенно бросил Ленни. – Вам непременно необходимо встретиться!

– Это все замечательно, но все же в такую жару невыносимо играть в крокет! – брякнула миссис Стенсфорд.

– Вам, матушка, душа моя, безусловно. – с льстивой улыбкой произнес Ленни.

– Я думаю, общение Эв пойдет на пользу. – подметила Роуз, взяв за руку сестру.

– Без тебя не двинусь с места! – поцеловав сестру, проговорила Эвелин.

– Что ж, тогда решено! – Ленни сорвался с места.

– Чудненько, чудненько! – захлопав в ладоши, заголосила тетушка Роксана. – Вы славно проведете время. Только, умоляю, возьмите зонтики!

– А как же вы, тетушка? Неужели вы откажетесь от возможности пококетничать с юными яхтсменами? – по-детски захихикала Эвелин, чей смешок подхватила сестра.

– Ах, моя язвочка, как же я скучала по тебе!

Через час все с веселым расположением духа выдвинулись на прогулку, тетушка же воодушевленно их провожала и давала девочкам наставления по поводу того, как произвести верное впечатление.

Глава IV

Бархатное солнце жгучими лучами опоясывало лужайки и побережья, раскинувшиеся вдоль озера. Раскаленный воздух был напоен травянисто-пыльными шлейфами, невозможно было вдохнуть ни глотка. Над водой пестрели блики стрекоз, тени деревьев, наслаиваясь друг на друга, создавали иллюзию прохладного местечка. Лазурное небо по своему обыкновению было чистым и безмолвным.