Страница 15 из 21
Когда Ленни, держа сестру под руку, подошел к заветной тройке, они стояли в стороне, все же ловя на себе любопытные взгляды. Как только Эви и Ленни приблизились, глаза троих обратились к ним, но только взгляд одного словно вывернул всю душу Эв. Глаза. Как много скрыто в этом зеркале души. Потаенные желания и страхи, игры разума и козни сердца. Они не способны лгать, они не способны утаивать, в них всегда кроются ответы на любые вопросы. Глаза – спутники кочующих странников, мечтающих найти ключ от заветной двери. Наверно, эти проводники нехотя выполняют обязанность справочника, в котором можно узнать ответы на интересующие вопросы. Но не стоит взваливать на них слишком много обязанностей. Глаза порой могут играть в некую игру, целью которой является выдать ложное за действительное, под силу подобные хитрости лишь опытным игрокам с чувствами.
Взгляд Дэвидсона был для Эви пронизывающим, колким, словно он ведал всеми тайнами ее души, словно ничто не способно скрыться от его умных глаз. Что-то щекотало в горле, а в ушах звенело так, будто кто-то бил в набат, а она стояла под куполом. Ей это не понравилось. И все это сотворил один взгляд?
– Добрый вечер, господа. – начал Ленни. – Рэдмонд! Замечательное торжество! Мистер Дэвидсон! Мисс Дэвидсон! Я безмерно рад видеть вас сегодня! Прошу вашему вниманию мою прелестную кузину, мисс Эвелин Кренингтон. Она гостит в нашем поместье каждое лето с самого юного возраста. Мы практически выросли вместе.
– Здравствуйте, Эвелин! – с невероятной приветливостью и искренностью, мисс Дэвидсон сделала реверанс и пожала ее руку. – Как я счастлива знакомству!
Мистер Торндайк был сегодня в более веселом расположении духа. Он элегантно выглядел, его голубые глаза выказывали восторг от собственного творения и от обстановки, в целом. Возможно, он играл хорошо отрепетированную роль, кто знает. Он взглянул на Эви, и никто не мог сравниться с ней в его глазах. Как шло ей это платье, как прелестно обрамляет ее шею и грудь это колье, как красивы и изящны ее руки. Теперь он мог рассмотреть ее прелестный ротик, похожий на бутон распустившегося пиона, ее светлую кожу, янтарь ее волос, изящный изгиб ее бровей. Что-то царственное было в этой девушке, недоступное всем остальным в этом зале и в этом мире. С какой грацией она двигалась, как держала спину и голову – все в ней казалось ему чем-то невероятно притягательным и утонченным. Много позже он сравнит Эви с глотком хорошего вина.
– Мисс Кренингтон, вы прекрасно выглядите. Не могу выразить насколько я ослеплен вашей красотой. – он поклонился и впился в нее глазами.
– Полно, мистер Торндайк! Я счастлива быть здесь, торжество поистине великолепное. – улыбнулась Эв.
Торндайк не спуская с нее своих страстных глаз, продолжил.
– С превеликим удовольствием представляю вам моих добрых друзей! Мистер Джаред Дэвидсон, мисс Вивиан Дэвидсон.
Эвелин поймала на себе вдумчивый взгляд мистера Дэвидсона, и она окончательно смутилась, но ни коем образом этого не показала. Он, в свою очередь, также не мог не обратить внимания на ее слегка озадаченный и испуганный взгляд и на потрясающее умение скрыть всякую тревогу, которая явно очерчивалась в ее глазах.
– Джаред не любитель балов! – оправдала неучтивость брата Вивиан. – К тому же, у него какие-то неприятности… Вечные дела, которые не позволяют ему развеселиться.
– Вив! – мистер Дэвидсон одернул сестру. Он немного изменился в лице, выдавил учтивую улыбку и с поклоном произнес:
– Прошу простить мою грубость, миледи. Я весьма рад нашему знакомству. Полагаю, ваше пребывание здесь несколько скрашивает этот вечер моему доброму другу.
Эвелин попыталась улыбнуться, мистер Торндайк похлопал друга по плечу и вставил:
– Мисс Кренингтон, вы – поистине желанная гостья в моем доме. Я надеюсь, вам и вправду весело?
– О да, все просто замечательно!
– Вы облегчили мое существование! – он широко улыбнулся.
– Как вы поживаете, Ленни? – обратился мистер Дэвидсон к старому знакомому.
– Благодарю вас, Джаред, более чем хорошо! Расскажите лучше о ваших делах?
– Я недавно прибыл из Ирландии. Был вынужден решать кое-какие вопросы. Далее я посетил Лондон. После мною завладела какая-то совершенно непреодолимая тоска, что и побудило меня принять приглашение моего верного друга. Вивиан согласилась сопровождать меня.
– О да. – подтвердила Вивиан. – Летом я нахожу брата в особо понуром состоянии. Мне следовало сделать все, что было в моих силах. Вы, должно быть, любите Блутаун, мисс Эвелин? – с добрейшей улыбкой обратилась к Эв мисс Дэвидсон.
– Безмерно. А как вам наши места, мистер Дэвидсон? – спросила она, совершенно не понимая, зачем.
Он вновь обратил к ней свой живой взор, но она сумела выстоять и не опустила глаз.
– Я не бывал здесь раньше. Посему не могу разделить вашей любви к этому месту, мисс Кренингтон, но, несомненно, здесь дивно, хоть и душновато.
– Солнце здесь и вправду прямо-таки жарит! – поддержала брата Вивиан. – Однако место неплохое, есть возможность немного приободриться! Тем более, здесь столько известных мне людей, честно говоря, это неожиданно. – она взглянула на брата.
– Как долго вы пробудите нашими гостями? – обратился к Дэвидсонам Ленни.
– Полагаю, не долго. Может с неделю или с месяц… – отрезал Джаред. – Словом, не могу ручаться, так как обстоятельства владеют мной всецело.
– У нас обязательно будет время обсудить все наши дела! Ленни располагает некоторыми идеями насчет проведений бегов, где может пригодиться наша компетентность… Но об этом после, после! – с торжественностью в голосе заявил мистер Торндайк.
– Бал чудесный! – отвела тему мисс Дэвидсон. – Стоит благодарить вас, Рэдмонд!
Тот, поцеловав руку Вивиан, ответил:
– Что вы, что вы! Исключительная благодарность присутствующим! Вы – главное украшение этого вечера. – обратился он к дамам.
– Я так завидую вам, Эвелин! Вы имели счастье танцевать, к тому же, с братом! – игриво выдала мисс Дэвидсон.
– Что же вам мешает, Вивиан?
– Ох, что вы! Мой брат настолько нерадивый в этом вопросе! Его решительно невозможно принудить танцевать!
– Неужели? – обратилась Эви к мистеру Дэвидсону. – Отчего же?
– Моя любимая сестра любит все преувеличивать, поверьте. – доброжелательно оправдался он. – Не танцую я только оттого, что не считаю себя достойным партнером.
– Вы не верите в свои способности, мистер Дэвидсон? – продолжила Эв.
– Я не обладаю этими самыми способностями, миледи.
– Он лукавит! – с возмущением в голосе воскликнула Вивиан. – Все дело в его настроении.
– Вив, это не более чем твои догадки.
– Ах, если бы… – и она нежно провела веером по его руке.
– Не говори, что вовсе не планируешь сегодня танцевать, приятель? – оторопел Торндайк.
– Я решу это позднее. – отрезал тот.
– Он дико упрям. – добавила шепотом Вивиан.
– Что ж, остается верить в то, что кто-нибудь из присутствующих барышень окажется достойной партнершей и расположит вашего брата к себе, он не устоит и с радостью поддастся искушению. – заключила Эви.
– Вы, верно, любите танцы? – поинтересовался мистер Дэвидсон у Эви, обратив к ней горячий, испытующий взгляд.
– Мне они по душе. – просто ответила она, приняв холодное выражение лица. Она не желала прослыть какой-то оторопевшей гусыней перед привлекательным и состоятельным джентльменом, и отныне она решила совладать с собой и своими странными чувствами, неутихающе бурлившими в ней.
– Вы относитесь с благоговением к балам, танцам, как и все ваши сверстницы. – внезапно заключил ее оппонент. – Смею заметить, что ваше расположение к ним, миледи, является не более чем желанием молодой леди проявить самое себя, и это нормально в вашем возрасте. Мне же подобные развлечения начинают докучать. Хотя в ваших летах я, как вы выразились, только и делал, что поддавался искушению.
В Эвелин проснулось возмущение. Она казалась самой себе побежденной. Что это значит? На что он намекает? Неужели он решил, что она, рассудительная, обладающая здравым смыслом юная леди, является одной из тех дурочек, которые, обмахиваясь веером, хихикают и заискивают в присутствии кавалеров? Нет уж, она не такая! У нее есть достоинство, и демонстрация себя вовсе не является целью ее присутствия на балу. Ей просто нравятся танцы. Да, безусловно, ей нравилось выглядеть превосходно, но наряжалась она отнюдь не для того, чтобы произвести фурор! Как он может извергать столь необоснованные доводы, полные до краев предубеждением, ведь он даже не знает ее и не поинтересовался, чем же ее пленяют танцы? Она несколько вскипела, но твердо решила отстаивать то, что было для нее свято – свое достоинство и индивидуальность.