Страница 14 из 21
– И надолго вы? – с особым интересом спросила Розалин.
– Полагаю, с месяц мы здесь пробудем, покуда у отца не появятся клиенты, которые будут так любезны, вызвать нас обратно в Шеффилд! – последняя часть предложения была произнесена с некоторой иронией.
Мэтью Мэримонд был одним из старинных друзей Эвелин. Он, так же, как и она, посещал Блутаун почти каждое лето, поскольку его отец имел некоторые дела в этой части страны, а младший сын, как главный помощник, сопровождал его во всех его паломничествах. С Эвелин он познакомился еще в раннем детстве, и с тех пор, эти двое были настоящими товарищами и даже время от времени обменивались письмами.
– Ох, уже был издан третий гудок, верно пора заняться тем, для чего мы здесь собрались! – с не сходящей с лица улыбки пролепетала Эвелин. – Первый танец я любезно пообещала своему горячо любимому брату, – объяснила Эвелин, ища глазами своего партнера. – но он верно и думать об этом забыл!
Ленни подоспел вовремя.
– Мэтью, старина! С приездом! – Ленни поклонился.
– Сердечно благодарю и не смею отрывать вас от значимого здесь действа! Мне думается, ваша очаровательная партнерша, Ленни, вас заждалась!
– Ах, милый, милый Мэтью, еще увидимся, я обещаю тебе последний танец! – Эви кокетливо улыбнулась и повела плечом, после, взяв брата под руку, направилась в залу.
Розалин и Мэтью остались наедине. Она смущенно смотрела в пол после того, как с жалостливым видом проводила сестру на первый танец. Мэтью, робея, и немного нервничая, все же набралась определенного количества сил и выдал:
– Мисс Розалин, не соблаговолите ли вы подарить мне первый танец на этом балу?
Щеки девушки покрылись легким румянцем, уголки губ слегка приподнялись, и она не без труда подняв на него глаза, вымолвила: «Конечно!»
Эта пара присоединилась ко многим, подготавливавшимся к танцу. Первым танцем по традиции этого дома был вальс. Пары были готовы, и чувственная музыка легким шлейфом окутала все пространство, нависая над плавно кружащимися в волнующем вальсе танцующими. Слышно было только музыку и шуршание подолов платьев. Ленни и Эви смеялись о чем-то, обменивались репликами и замечаниями, шутили, и меж этим успевали кружиться в танце.
– Все же вальс – мой нелюбимый танец! – заявил Ленни.
– Надеюсь, это не из-за плохой партнерши? – хихикнула Эв.
– Брось, ты великолепно двигаешься! Тебе нет равных на этом балу! Дело в другом. Уж слишком он интимный, что ли… Все так и норовят прижаться телами друг к друг, как бы ища контакта с партнером. Словом, танец этот трогает только дам и кавалеров, мечтающих о слиянии двух тел.
– О, как ты не прав! – запротестовала Эвелин. – Танцующие вальс должны чувствовать этот танец, проникнуться в него всей душой, чтобы понять ту связующую, которую он в себе таит – связующую между мужчиной и женщиной. По твоим убеждениям, танцевать вообще не стоит…
– О чем и говорю! Контакт!
– Контакт телесный не может породить душевного! Поэтому после твоих слов не вижу ничего предосудительного перестать с тобой танцевать!
– Ох, брось!
– Мы с тобой не можем прочувствовать эту связующую. Она есть только у друзей сердца. Танцевать вальс нужно с человеком, владеющим твоим сердцем.
– Что за вздор, Эви!
– Не вздор, а самая что ни наесть истина! Но я люблю тебя и танцую с тобой из любви.
– Ты вкладываешь слишком много смысла в танец…
– Возможно. Но в этом я непоколебима! Погляди, сколько еще гостей припоздало… – решила перевести тему Эви, не надеясь найти понимания брата относительно ее суждений.
– Да, торжество, так торжество! О нем долго еще будут болтать. Торндайк – щедрый малый.
– Щедрость достойна уважения. Он великолепный хозяин, раз решил угодить гостям каждой продуманной мелочью.
– Как жаль, что ты не была на его предыдущих балах, Эв…
– В таком случае, мое впечатление было бы менее красочным, нежели оно есть сейчас. Я слышала, он давал не так много балов.
– Да. Он уезжает надолго в Оксфорд, где расположено его поместье, хотя бывает, целый год находится в Блутауне. Последний бал был минувшей осенью. Но тот не сравнится с размахом этого ни в коей мере.
– Вероятно, больше гостей, больше хлопот.
Пока звучал вальс, к гостям успели присоединиться трое. В центре стоял высокий молодой человек очень привлекательной наружности, с зачесанными назад темными волосами в дорогом костюме самого темного оттенка бордо. Слева от него – темноволосая, высокая дама, также очень красивая и изящная. На ней было одето платье сливового цвета, а шею обвивали жемчужные нити. Справа от таинственного гостя стоял не кто иной, как владелец имения и по совместительству, хозяин сегодняшнего вечера. На нем был безупречно сидевший темно-серый фрак, волосы как-то по-праздничному уложены, а в руках у него была трость, обитая кожей питона. Взгляды гостей и танцующих моментально обратились в сторону новопришедших. Пусть все якобы продолжали заниматься тем, чем занимались, однако же, отрицать то, что троица стала предметом жадного внимания окружающих – совершенно абсурдно.
Глава IX
– Кто это с мистером Торндайком? – не сдержав пытливого любопытства, спросила у брата Эвелин.
Ленни взглянул на господ и с жаром ответил, лицо его при этом засияло довольной улыбкой.
– О! Какой сюрприз! Ну, надо же… – он обернулся к сестре и принялся рассказывать. – Тот джентльмен в центре, это мистер Джаред Дэвидсон, весьма богатый малый. Его состояние превышает состояния всех джентльменов в зале вместе взятых… – он усмехнулся. – На самом деле, более чем приятный молодой человек. Мне приходилось иметь с ним дело. Прекрасный человек!
– А эта ослепительная дама, верно, его супруга?.. – ехидно бросила Эв.
– Ха-ха! Что ты, Эв! Проще исколесить весь мир за сутки, чем женить этих людей! Да я и сам был таким когда-то… – он словно отогнал мысли и с лицом, полным простодушия продолжил. – Эта миледи сестра мистера Дэвидсона. Добрейшая душа! Вы с ней явно поладите.
Эвелин вопросительно посмотрела на брата.
– Думаешь, они задержатся?
– Понятия не имею. Что ж, узнаем. Тебя нужно непременно им представить! Достопочтенные люди!
К этому времени, все уже аплодировали оконченному первому танцу и своим партнерам. Музыка на время стихла, а Ленни и Эвелин неспешно подошли к Торндайку и его спутникам. Эв чувствовала нечто странное, приближаясь к этим особам. Пульс как будто участился, холод пробежал по ее телу и покрыл его легкой дрожью. Ей часто приходилось оказываться в подобной ситуации – заводить знакомства, однако именно в эту секунду ей отчего-то стало не по себе, это было абсолютно чужеродное ощущение. Этот мистер, который стоял в центре казался ей немного угрюмым и холодным. Он равнодушно смотрел на все происходящее, и ни разу его лицо не просияло одобрительной улыбкой. Все же, что-то доброе и сокровенное пряталось в этих черных глазах. Он стоял, заложив руки за спину, в то время как все дамы с неистовым желанием разглядывали этого мужчину с ног до головы. Да, он выглядел величественно: его плечи казались шире, чем плечи Торндайка и вообще всех мужчин в зале. Его лицо источало мудрость и задумчивость, при этом оно было невероятно привлекательным. Все его черты были правильными и благородными: прямой нос, очерченные скулы, в меру полные губы, но особенно зачаровывали его горящие глаза. Он показался Эв ни много ни мало скучающим, его лицо выражало какую-то глубокую думу, но и тень грусти порой проскальзывало по этому великолепному лицу. Дама, стоявшая по левую руку от него, создала благоприятное впечатление с первого взгляда. Эвелин пришла к заключению, что она самая красивая и элегантная особа этого вечера. Ее бледная кожа, черные, словно смоль, волосы, как у брата, тонкая фигура, покатые плечи, ее жемчуг и ее стать – все, каждая деталь прямо-таки голосила о ее благородном аристократичном происхождении. Она что-то шептала брату, а тот с особым вниманием слушал ее и утвердительно кивал в ответ. Мистер Торндайк в эту секунду приветствовал некоторых гостей, которые облепили его со всех сторон. Как вежливый хозяин он не мог не отдать дань всем пришедшим и не поблагодарить их за визит.