Страница 8 из 15
В какой-то момент я перестал ходить и опустился на пол, принявшись осматривать сухие листья. И тут по ним скользнула тень. Я поднял голову…
Существо опускалось на дно моей темницы, стоя на треугольном, похожем на лист дерева объекте с крестообразной прозрачной перекладиной вместо руля. Летательный аппарат опускался бесшумно.
Существо – это был один из тех «ежей», преследовавших нас – оно с любопытством смотрело на меня парой крупных черных глаз. У него было две бурые волосатые руки, которыми оно держалось за руль и две трехпалые тоже волосатые ноги. На голове, по бокам и спине росли длинные пестрые колючки размером с кухонные ножи. Живот, грудь и лицо были покрыты коричневой шерстью.
Особое мое внимание было приковано к его морде. Ну, почти как у ежика! Слегка вытянутая челюсть, припухлые щеки, широкий лоб с челкой из черных кудрявых волос. Его шея, казалось, срослась с плечами.
Существо остановилось в пяти шагах от меня и, облокотившись на руль аппарата, стало меня рассматривать. Внешне оно казалось безопасным. Все же я решил первым не приставать к нему с глупыми вопросами типа: «Кто ты?»
Так мы и смотрели друг на друга несколько долгих минут. У меня даже возникла мысль: не отобрать ли у существа аппарат и не попытаться ли сбежать.
– Не получится, – не открывая рта, вдруг сказало существо.
Я аж вздрогнул. Его слова словно пронзили меня огнем.
– Ты… кто? – с трудом произнес я, не зная, понимает ли он меня и что мне ждать от этой встречи.
– Отныне я твой Покровитель. Зовут меня Шурд.
– Ты говоришь на моем языке? – недоумевал я.
– Нет, не говорю. Это ты понимаешь мой язык. Также ты можешь говорить на всех языках нашей планеты. Мне пришлось настроить твою сущность, которую ты знаешь под именем Душа, на частоту восприятия наших языков и знаний.
– Зачем? Я не собираюсь жить на этой планете. Мне нужно лишь топливо и мы улетим. Зачем ты держишь меня здесь? И где мой друг?
– Твой друг жив. Ты находишься здесь, потому что вам нельзя быть вместе. Топливо ты здесь не найдешь, и твой корабль никогда не взлетит. Вам всем придется жить на этой планете, потому что здесь вас никто не ждал. А зачем? Затем, что твоя судьба уже сплелась с моей. Хочешь ты этого или нет, тебе придется это принять.
Я был раздавлен. Каждое его слово отзывалось в моей душе твердой уверенностью – да, все именно так, как говорит это существо!
Я долго не мог прийти в себя.
– Ты меня ненавидишь? – вкрадчиво поинтересовалось существо.
Что я мог ему ответить? Гнев клокотал в моей душе – это правда. Хотелось размазать это существо по стене и удрать, но разве попрешь с кулаками против колючей шкуры? На совершение подобного подвига я не решился.
– Ты способен сейчас выслушать меня, не проявляя агрессии? – вновь задало вопрос существо. – Или мне прилететь позднее?
– Давай, выкладывай, что у тебя там, – вздохнув, проговорил я.
Шурд сошел с аппарата и тот, поднявшись на три метра, завис в воздухе.
– Эта планета называется Кандемирия, что в переводе с древнейшего языка означает: «Покровитель Покровительствует Покровителю». Это закон сохранения жизни на этой планете. Деревья, с которых вы срывали плоды, являются Покровителями моего народа, а мы в свою очередь являемся Покровителями других существ. Мой народ называется «Великим и Могучим», потому что такие наши Покровители. Каждый из нас имеет в Покровителях дерево, которое сажается в момент его рождения. Вместе с деревьями все мы растем, живем и умираем. Они дают нам пищу, силу и защиту. И никто, кроме своего дерева, не имеет право срывать плоды и листья. Это преступление. Вы оба нарушили наш закон. Но ты сорвал плоды только с моего дерева и вопроса, кто будет твоим Покровителем, не возникло. А вот твой друг сорвал с нескольких, и многие хотят стать его Покровителями. Но много Покровителей у одного существа быть не может. Твой друг вызвал смятение среди нас и споры, и дело грозит перерасти в междоусобные войны, чего никогда еще не было. – Шурд замолчал, пристально глядя в мои глаза.
– И что же вы решили? – я уже догадывался, что он ответит.
– Нам придется его казнить.
– Не-ет! – выкрикнул я. – Вы не можете так поступить! Мы не знали ваших законов! Мы оказались здесь случайно. Позвольте нам улететь, и у вас не будет никаких конфликтов.
– Ты не понимаешь… – Шурд шумно вздохнул, и перебирая пальцами, прошелся по темнице. – Вас не ждали мы – жители Кандемирии, но вас ждала Кандемирия. Всякий кто хоть один раз жил на ней, возвращается.
– Чушь! Мы не были здесь ни разу!
– В этой жизни… Вы ее дети, также, как и мы. Она призвала вас к себе.
– Даже если так, – я не хотел углубляться в вопросы о прежних жизнях, в которых ровным счетом ничего не понимал, – вы не имеете права лишать моего друга жизни!
– Такое решение уже принято. И ничто не может его изменить. Ради сохранения мира на планете мы вынуждены принести его в жертву.
«Что же делать? Что же делать? Я должен выбраться отсюда! Я должен предотвратить казнь!»
– Когда она состоится? – я старался сохранить хладнокровие, но, казалось, Шурд видит меня насквозь.
– Завтра, на рассвете.
– Я могу его увидеть?
– Только завтра. Я прилечу за тобой.
– А что с остальными?
– Они отчаянно сражались, не желая допустить нас на корабль.
– И вы их… убили? – я вскочил.
– Нет, они живы. Они будут жить рядом с «Умными», – я терпеливо ждал объяснений. Кто такие «Умные»? – Ты скоро их увидишь.
– То есть вы все за нас решили…
– Но подумай сам, разве вы могли принять решение, удовлетворяющее интересам многих видов существ, а не только вашего?
В моей душе нарастал гнев, и бороться с ним было нелегко. Разумом я понимал верность слов Шурда и соглашался с его доводами, руководствуясь принципом: «Не лезь в чужой монастырь со своим уставом», но сердце не хотело мириться с суровой действительностью. Я смотрел в глаза жителя Кандемирии и понимал, что в его лице я начинаю ненавидеть всю эту планету.
– Мне не нужен Покровитель! – нарушая долгую тишину, наконец, заявил я. – Уходи… Убирайся прочь! Оставь меня! Иначе я за себя не ручаюсь!
Шурд ничего не сказал. Он поднял руку, глядя на летательный аппарат, и аппарат подлетел к нему. Затем Шурд улетел.
Я остался один, обуреваемый бессильной яростью и обидой. Но показалось мне, что обида была не моя. Вскоре я понял, что сильно обидел странного жителя Кандемирии по имени Шурд.
Остаток дня я либо ходил по темнице, как разъяренный тигр, либо лежал на ложе из листьев, заложив руки за голову, и подолгу вглядывался в синее небо.
Вечером это существо прилетело вновь, но я сделал вид, что сплю. Я даже старался не думать. Шурд оставил воду и орехи, и немного повздыхав, улетел. К еде я не притронулся. Мало ли что он мог подсыпать в воду.
Ранним утром мой беспокойный сон был внезапно нарушен.
– Вставай, – я узнал голос Шурда. Его рука настойчиво трясла меня за плечо.
– Уходи, – грубо попросил я.
– Ты хотел увидеть друга…
Я вновь почувствовал обиду. Не свою, а его. Мне стало не по себе от собственной грубости. Даже стыдно. Я медленно приподнялся и повернулся к нему.
– Ты хочешь умереть с голоду? – спросил Шурд, взглянув на нетронутую еду.
– Я просто не хочу есть.
– Если ты не будешь есть, ты умрешь. А ты нужен своим друзьям.
– Они будут там?
– Нет. Зоран просил позвать только тебя. Он не хочет, чтобы они присутствовали во время казни. Так ты летишь со мной?
– Лечу, – тихо ответил я.
Шурд велел мне встать на его аппарат, указал за что держаться, и встав рядом, заставил чудо техники взлететь. Я пришел к выводу, что аппарат управляется телепатически. И понял, что воспользоваться им в своих целях не смогу.
Мы вылетели из каменной ловушки. Впервые я имел возможность смотреть на красоты Кандемирии с высоты птичьего полета. Но вскоре восхищение природным ландшафтом отошло на дальний план, так как голова закружилась от быстроты полета и резких виражей между скалами. Стало страшно. Казалось еще чуть-чуть и я не удержусь и полечу вниз. Дыхание перехватывало, возможно, из-за недостатка воздуха в верхних слоях атмосферы.