Кальпа

Я попытался просунуть руку ей за воротник, чтобы добраться до грудок, но она на меня зашипела:

– Куда холодными руками за пазуху? Сдурел?

– А хоть куртку расстегнуть можно?

Она вжикнула молнией, и я взялся за вожделенную юную сиську. Она оказалась маленькой, твёрдой, а ещё я почувствовал, что Ира ходила без бюстгальтера. Прощупать сосок мне мешала толстая вязаная кофта.

– Больно же так! Не щиплись!

Я «ослабил хватку», наклонился к милому личику и поцеловал Иру в губы. Она не возражала, и поцелуй у нас затянулся минуты на три. А оторвавшись от меня, она вдруг сделала странный вывод:

– Целуешься классно, значит, жигало ты первостатейный. Сколько женщин у тебя до меня имелось?

– Вовсе нет, у нас с тобой всё само собой хорошо получается, – рассказал бы я ей, кто меня совсем недавно учил целоваться, но ведь нельзя! – А с женщиной у меня только один раз и получилось всего!

К сожалению, я оказался не готов к такому разговору и явно ляпнул не то, поэтому Ира тут же встала «в стойку» и принялась выпытывать:

– Кто она? Я её знаю? Она с нами в институте учится? И что означает «только один раз»? Целовался, или ещё больше? Если так, то пока не принесёшь справку из венерического диспансера, можешь убираться в общежитие!

Мне пришлось врать напропалую, на ходу придумывая небылицы, так как только сейчас я осознал, что рассказывать ей про секс с уборщицей за три рубля ни в коем случае нельзя!

– Целовался я ещё в школе с тёткой моего друга.

– Так ты ещё и со старухами целуешься?

Она с силой вынула мою руку у себя из-за пазухи и рывком застегнула молнию.

– Какие старухи? Мне семнадцать, а ей двадцать три. Я ей в разговоре случайно пожаловался, когда она стала меня расспрашивать про наших девчонок. Спросила у меня: какие у нас с её братом успехи у противоположного пола. Я и сказал, что они смотреть не хотят в нашу сторону, говорят, что мы даже целоваться не умеем. И тогда она ради смеха предложила научить меня, вот и всё.

– И чему она тебя учила?

Тут я немного расслабился и стал пересказывать замечания, которые недавно мне делала Люда:

– Что губы слишком сильно напрягаю, а надо их расслаблять. Стараться не слюнявить её, и что, когда целуешься, не надо сжимать девушке шею.

– Так ты её ещё и придушить хотел? А за грудь её лапал? Она у неё больше моей?

– Нет, за грудь не трогал, даже не пытался. А за шею взял её неосознанно, случайно.

– Понятно, значит, шею от тебя мне надо беречь. Ладно, пойдём домой, а то холодно.

Ночью я рассказал Люде о нашем разговоре в парке, она меня внимательно выслушала и попросила:

– Не торопи события, пусть всё своим чередом двигается.

Мы перешли к нашим ежедневным сексуальным играм и больше к вопросу развития моих отношений с Ирой не возвращались.

С Ирой мы продолжали гулять, ходить в кино, вместе делать домашние задания и контрольные. Иногда мы целовались, ещё реже она давала себя щупать. По-крайней мере, за голую сиську я подержал её только один раз в течение одной секунды, и то сразу схлопотал по морде.

Недели через две после нашего первого поцелуя с Ирой, меня в коридоре встретила её сестра Вика. Я как раз вышел в домашнем халате из душа после бурного секса с Людой, и встретил её. Она взяла меня за рукав халата и потянула вслед за собой:

– Пойдём, поможешь мне.

Без всякой задней мысли я зашёл к ним. Свет в комнате оказался выключенным, но на столе горел ночник, окрашивая комнату неярким красным светом. Я увидел расстеленную двуспальную кровать, на которой, громко похрапывая, спал Рома. Вика закрыла дверь изнутри на ключ, подошла ко мне, скинула халат и оказалась полностью голой.

– Ты говорила, что тебе помочь надо, – мой голос предательски задрожал.

– Да, трахни меня.

– Да ты что? Зачем тебе так рисковать? Сейчас Рома проснётся и убьёт тебя! Одевайся! Ты же замужем!

– Вон оно, моё «замужем» валяется, ни на что не способное. И так каждый день. Я уже и не помню, когда он последний раз меня натягивал. Поначалу ведь радовалась, что он в предприниматели пошёл, а в итоге весь его бизнес вон во что превратился.

– Не могу я так сразу. И потом, я же, вроде как, жених твоей сестры.

– Если не хочешь сразу, то начинай постепенно – поласкай меня, поцелуй, погладь. А насчёт своих моральных принципов можешь мне сказки не рассказывать. Я же знаю, что ты нашу мать трахаешь. Только наивная Ирочка ничего не замечает, но ей простительно, она же совсем ещё девчонка. А я женщина тёртая, хоть мне только двадцать один. Ну же, начинай, или ты предпочитаешь, чтобы я тебя сама трахнула?

Она залезла мне под полу халата и ухватилась за начавший вставать член. Умело подрочив, она быстро довела его до стоячего положения. Я скинул с себя халат и нежно взял её за грудь.

– Да, умеешь с женщинами обращаться, – хрипло сказала она. – И инструмент у тебя подходящего размера. Пошли на кровать.

– Как, там же Рома спит?

– Да его сейчас, даже если доской с гвоздями по морде бить, то не добудишься. Воткни мне поглубже и спускай, не вынимая. Мне так больше всего нравится.

– А ты не забеременеешь? – засомневался я.

– Не бойся, когда в меня нельзя кончать, я скажу.

Она легла на спину вплотную к Роме, подняла ноги выше головы и поманила меня пальчиком. Не в силах больше строить из себя праведника, я лёг на неё сверху, аккуратно засунул (попал с первого раза – вот что значит тренировки), несколько раз медленно вынул и опять вогнал на самую глубину, а когда под членом захлюпали любовные соки, «включил четвёртую передачу». Ромина голова болталась в двадцати сантиметрах от моего левого уха и чему-то блаженно улыбалась. Как мне показалось, он даже храпеть перестал, а я молотил Викусю вгоняя в неё член до самого основания. Почувствовав, как она напряглась и задёргалась подо мной, перестал сдерживаться и тоже выстрелил!

Минут десять полежав, я встал с кровати и начал искать в полутьме свой халат.

– Какой же кайф! – пролепетала Вика. – Приходи трахать меня, когда захочешь, я всегда твоя. Извини, провожать не пойду, не хочу расплескать то, что ты в меня вылил.

В тот раз я ночью к Люде не пошёл, но зато очень приятно «отметился» у неё утром. Трахать двух женщин подряд мне понравилось прямо-таки до безумия, ведь я получил не просто двойное удовольствие, а настоящее наслаждение в квадрате! И плевать на то, что одна из них мать, а другая дочь. Главное, что обе не просто дают мне, а ждут не дождутся, когда я им впердолю!

На следующий вечер я опять трахнул Люду и, пожелав ей спокойной ночи, якобы направился в душ, а сам, не споласкиваясь, с мокрым от любовных соков членом, напрямую пошёл к Вике. Она меня уже ждала вся радостная и с набухшими от предвкушения половыми губами. Я в неё вошёл, и любовные соки двух женщин смешались на моём члене, доставив мне несказанное удовлетворение – не столько моральное сколько физическое. И описать словами чувства, переполнявшие меня, невозможно, так же, как невозможно передать вкус фруктового салата, в котором есть и груши, и ананасы, и черешни, и ещё много чего.

Мои взаимоотношения с Ирой продолжали развиваться по самому глупому сценарию. Как только я начинал любые действия, чтобы углубить наши интимные отношения, так она от меня отстранялась, обижалась и дулась. И, наоборот, когда я переставал её замечать, она какое-то время «выдерживала марку», а затем делала даже большие шаги мне навстречу, чем я просил в прошлый раз. К Новому Году она уже разрешала трогать и целовать её голую грудь. Сисечки у неё оказались небольшие, размером с грецкий орех, и почти такие же твёрдые, словно внутри них скрывались напряжённые мышцы. Ореолы узкие, светло-розовые, соски маленькие, почти не выступающие за край полушарий – поэтому я их не смог нащупать тогда в парке. И когда я наконец-то до них добрался, то понял, что после охрененных Викиных и внушительных Людмилиных сисек, они меня почти не заводят. Слишком маленькие, излишне твёрдые, да и ответной реакции на ласки не демонстрируют. Но я надеялся, что они у неё через годик-другой ещё вырастут и сформируются.