Матрица Макиавелли

– Лучше представить. Володю я помню, а вас, простите, – обратился Черняев ко второму гостю, – не помню, хотя такое чувство, что где-то пересекались.

– Пересекались. Один раз. В Бейруте. Я вам передавал венгерские паспорта перед вашим экстренным отъездом из Ливана. Мимолетная встреча по паролю.

– Точно! – Черняев всплеснул руками. – Тогда вы носили бородку. И на плечах у вас был платок-арафатка.

– У вас хорошая память, Евгений Владимирович. Прошло уже больше двадцати пяти лет. И если не ошибаюсь, были тогда уже густые сумерки… Ну вот, спустя четверть века и познакомимся – Сергей Николаевич. – Он протянул руку, и Евгений Владимирович ее крепко, от души, пожал.

– Владимир Александрович. Для тебя, Женя, просто Володя. – Второй гость тоже протянул руку, привстав со стула. Евгений Владимирович тоже встал, обошел стол, и они крепко обнялись. Генерал-полковник смотрел на все с ироничной улыбкой, однако разыграться эмоциям не дал, напомнив, что у него мало времени.

– Сейчас обсудим суть вашего вопроса, а детали проработаете без меня в удобном для вас формате.

– Суть вопроса вот в чем, – взял на себя инициативу Сергей Николаевич, очевидно старший в этой маленькой группе. – В середине февраля в порт Ходейда в Йемене зашел с разгрузкой турецкий сухогруз. Пришел он из Одессы с грузом легкого стрелкового вооружения и ракет для танков и бэтээров. Сами понимаете, без американского контроля груз из Одессы при нынешнем киевском правительстве из порта выйти не мог. Однако получателем груза оказались вовсе не сторонники прежнего президента Йемена, которого поддерживают саудиты, а шиитские группировки, которые как раз и воюют против войск Саудовской Аравии. Но это не самое интересное. Дело в том, что через свои возможности в одну из укупорок еще на складе под Одессой нам удалось поставить метку, и в ходе контроля прохождения груза выяснилось, что часть груза была морем отправлена в Карачи, а оттуда, под видом гуманитарной помощи, доставлена в северо-восточную часть Пакистана, в Читрал.

– Очень похожую схему американцы использовали при перемещении военных грузов по громкому когда-то делу «Иран-контрас». – Черняев хмыкнул то ли от возмущения действиями американских спецслужб, то ли от удовольствия, что ничего в мире спецслужб особо не меняется. Все происходит так же, как и четверть века назад.

– Мы читали ваши отчеты того периода, Евгений Владимирович. Вы же тогда по линии внешней разведки разрабатывали один из возможных каналов доставки американского оружия в южные районы Ирана. Если помните, вы тогда активно занимались изучением молодого бойца шиитской группировки «Хезболла» в Ливане, некоего Абдул-Вали.

– Да, занимался. Но не Абдул-Вали нас тогда интересовал, а его двоюродный брат, занимавший в то время небольшую должность в таможенной службе. И там все было не так просто…

– Мы уже поняли, что все было совсем не просто. Материалы, собранные в отношении его двоюродного брата, из литерного дела исчезли. Вместо них подшит листок-заместитель. По нему выяснилось, что материалы были изъяты по разрешению заместителя начальника управления и по просьбе ученого совета Академии ФСБ для подготовки закрытой диссертации на тему…

– Я смотрю, уже пошло серьезное обсуждение деталей. А где детали, там и секреты. – Генерал-полковник встал. – А мне ваши секреты не нужны. Мне и своих по горло хватает. Так что у меня просьба: либо оставляю вас у себя в комнате отдыха и прошу помощника обеспечить вас чаем, либо идите в кабинет к полковнику Черняеву и там сидите хоть до утра. Чай и плюшки вам принесут из буфета. Я распоряжусь. А мне, извините, пора к ветеранам…

Расположившись в небольшом, но уютном кабинете Евгения Владимировича, и подождав, пока официантка из буфета, все разложив на журнальном столике, вышла, продолжили разговор.

– Я знаю тему диссертации и знаю диссертанта. Это Дима Марченко. Он учился курсом позже нашего. После окончания Высшей школы КГБ был в командировке в Афганистане. У него был хороший язык пушту и прекрасный дари. После Афгана его взяли на кафедру в высшую школу… То есть, извините, тогда уже в академию, и он решил защищаться по теме «Философские основы учения исмаилитов, их различия в трактовке различных течений и учет их в оперативной работе». Кандидатскую он защитил, я был одним из оппонентов, но голосовал за. Он получил тогда два черных шара. Первоначально тему ему утвердили в середине девяностых. Тогда никому дела не было до таких тонкостей нашей профессии, как философские основы исламских учений, и, думаю, ему только поэтому удалось из архивов разведки запросить материалы по шиитским и исмаилитским группировкам. Не знаю, как там было в разведке, я вынужден был покинуть вашу уважаемую организацию в девяностом… Обстоятельства, я надеюсь, вам известны… Но в контрразведке в начале девяностых такое творилось, хоть святых выноси… Что, собственно говоря, и происходило – выносили все святое, наплевав на секретность, конспирацию, ум, честь и совесть.

Помолчали. Черняеву стало неловко за свой излишний эмоциональный срыв, и он достал из сейфа бутылку хорошего коньяка и три пузатых фужера.

– Это к чаю… Так вас интересует, куда девался материал из литерного дела? Так его можно найти через секретариат академии. Наверняка подшит где-то за ненадобностью. А вернуть, как это часто бывает, забыли.

– Нет. – Сергей Николаевич взял из рук Черняева бутылку, посмотрел на этикетку, одобрительно покачав головой. – Материалы из архивного дела нас особо не интересовали, хотя мы их все-таки нашли. Как вы правильно сказали – их подшили и забыли. И хранились они, кстати, не с должной степенью секретности. И хотя там отсутствуют настоящие имена всех фигурантов, а только «кавычки», поступать так с материалами разведки крайне небрежно.

– Согласен, но я вам уже объяснил, какая тогда была обстановка. – Черняев почему-то чувствовал себя виноватым, хотя не имел к этому инциденту никакого отношения.

– Вы, кстати, знаете дальнейшую судьбу Марченко?

– Знаю, он погиб пять лет назад в Таджикистане.

– Да, правильно. – Сергей Николаевич всем разлил коньяк на донышки фужеров. – И, прочитав вашу справку из того литерного дела, думаю, что не просто так.

– Я тоже об этом думал. Изучая Абдул-Вали и его двоюродного брата, я получил информацию о том, что они оба входили в братство фатимидов исмаилитского направления. Информация была первичной и больше ничем не подтверждалась, поэтому я в справке и написал об этом как о своем предположении. Там же, если вы читали, я предположил, что они оба являются сотрудниками возрожденного исмаилитского ордена Хасасинов. Этот орден столь секретен, что любой человек, получивший хоть какую-то информацию о его существовании, а тем более о его конкретных сотрудниках, по условиям жесткой конспирации ордена должен быть уничтожен. Возможно, Марченко там, в Таджикистане, и ляпнул что-то в кругу своих новых таджикских друзей… Исмаилитов в Таджикистане хватает, особенно в Горном Бадахшане на Памире.

– А что его в Таджикистан-то понесло?

– Что и всех – желание заработать. Он дослужился до подполковника. Квартиру от академии так и не получил. Зарплаты тогда были не такие хорошие, как сейчас. Кто-то из знакомых предложил место начальника службы охраны в российском банке в Душанбе. Деньги обещали большие, вот он и уволился, благо выслуга позволяла. Проработал он там два года, иногда звонил по старой памяти, а потом пропал. Тело нашли в Варзобском ущелье – это место, куда душанбинцы выезжают по весне на шашлыки. Сказали, что был нетрезв и сорвался с узкой тропинки.

– Да, выглядит правдоподобно. – Владимир Александрович молча выпил коньяк. Остальные последовали его примеру.

– Так в чем суть вашей просьбы? Ради чего приехали-то? – Евгений Владимирович никак не мог поймать суть проблемы.

– Начну я издалека, – Сергей Николаевич разлил еще немного в фужеры. – А Владимир Александрович расскажет детали. Итак, часть оружия была переброшена из Карачи в Читрал. Там рядом киргизский Ош, таджикский Бадахшан. Там же маковые поля… Нет, не с того я начал. По нашим оперативным данным, в ближайшие год-два на всей прилегающей к бывшей границе Советского Союза территории начнутся активные военные действия. Желающих взорвать этот регион больше чем достаточно. Это и Турция, и Кувейт, которые хотят свести на нет все попытки поставок туркменского газа в Китай через Афганистан и Пакистан. Это и Штаты, которые все делают, чтобы лишить китайцев спокойной жизни в Синьцзян-Уйгурском автономном округе. И Пакистан, который хочет отвлечь талибов от своих центральных районов на север. Короче, у всех свои интересы в этом регионе. Как вы знаете, в настоящее время в рамках Шанхайской организации сотрудничества разрабатываются обширные экономические программы по развитию этого региона – начиная от воссоздания так называемого Шелкового пути до разработки редкоземельных металлов и создания единой энергосистемы. Так что наш интерес – поддержание стабильной обстановки в этом регионе без вмешательства туда деструктивных элементов.