Страница 8 из 19
– Но если б у него было много дел, так ему некогда было бы бывать здесь.
– А он находит время, – сердито заметил негр.
– Но как?
– Да, по правде сказать, когда сестра масса Генри здесь, так и он бывает, вот что!
Хотя я и был к этому готов, но все-таки это задело меня настолько, что я насилу мог скрыть это от моего собеседника. Немного справившись с собой, я спросил с беззаботным видом:
– Он, вероятно, жених мисс Вудли?
– Может – да, а может, и нет.
Я счел неосторожным продолжать задавать вопросы. Впрочем, мне и самому тяжело было говорить об этом.
К тому же кем была мисс Вудли для меня? Чувствовал ли я к ней что-нибудь, кроме искренней дружбы? К чему мне было вмешиваться в дела, которые меня не касались? Корнелия Вудли – не ребенок. Если она позволила любить себя этой подозрительной личности или даже сама любит Брэдли – к чему мне-то ввязываться? И она и ее братья были мне чужими. Я не имел права давать им советов, и из их ласкового приема вовсе не следовало, что они должны руководствоваться моим мнением.
Конечно, мне лучше всего было избежать всякого вмешательства в это дело, а для этого оседлать лошадь и уехать.
Это несколько изменило бы мою программу, но этого требовали обстоятельства. Перспектива увидеться снова с мисс Вудли, такая приятная прежде, теперь была для меня тяжела. Обещание, которое я ей дал, не имело особой важности, и я легко мог его не сдержать, да и она не должна была особо на это обижаться.
Эти грустные размышления были прерваны восклицаньем моего спутника:
– Помяни про дьявола, и он тут как тут. Однако теперь мы, может быть, увидим и ангела.
– Ангела? О чем ты говоришь, Джейк?
– Посмотрите туда: что вы там видите, масса?
– Пароход.
– Ну, так вот на этом пароходе и находится ангел. Я уверен, что она там.
– Ничего не понимаю.
– Да что же тут непонятного, масса? Видите, пароход остановился около плантации масса Генри?
– Да.
– Значит, на нем есть пассажиры, которые хотят здесь высадиться. В Новый Орлеан мы зерна не посылаем, так, значит, это и есть мисс Вудли. Я вам говорю! Посмотрите, и пароход этот «Чероки», он ходит вверх по Камберленду и доходит до Нэшвилла.
Негр не ошибся. Десять минут спустя пароход прошел мимо нас, едва не потопив нашу скорлупку, и я прочел название, написанное крупными буквами на борту: «ЧЕРОКИ».
Я не мог оторвать взгляд от великолепного судна, в роскошных каютах которого находилась та, что занимала все мои мысли в последнее время. Но я никак не мог отделаться от мрачного предчувствия…
А по приезде на плантацию я прежде всего узнал, что туда приехала мисс Вудли и что с нею от Нэшвилла ехал Нат Брэдли!
– Посмотрите туда: что вы там видите?
Глава XI. Гости-враги
Действительно, мистер Брэдли приехал вместе с мисс Корнелией и был принят как желанный гость.
Мне едва удалось, несмотря на все усилия, скрыть свое недовольство. Однако я стал несколько сдержаннее, когда решил на другой же день распроститься с моими хозяевами, которые прежде были так мне симпатичны. Теперь же один вид их заставлял меня страдать.
Брэдли уехал с плантации до наступления ночи. Он высадился здесь, потому что на его земле не было пристани. Его вызывали зачем-то в Виксбург, и, возвращаясь оттуда, он встретил на пароходе мисс Вудли.
Все это я узнал из разговора с хозяином, но мне слабо в это верилось. Не было никакого сомнения, что в Виксбург Брэдли ездил вовсе не по делу, а чтобы встретить мисс Вудли. Распростившись с Генри, Брэдли уехал, взяв лошадь у своего должника. Он обещал вернуть ее на другой день. Я твердо решил уехать до его возвращения.
Но подумать об этом было гораздо легче, чем исполнить. Редко случается, чтобы бабочке удалось улететь от огня, не сгорев. Так было и со мной.
Известие о моем отъезде было воспринято мистером Генри с удивлением. Так быстро и неожиданно уехать! Он и слышать ничего не хотел! Это, говорил он, было бы для него крайне неприятно. Он только что собирался сделать в честь моего приезда большую облаву на медведя. Не могу же я его так огорчить!
– Правда, ведь вы не уедете? – спросила меня мисс Вудли, когда мы на минуту остались одни. – Почему вы так заторопились уезжать?
Я не знал, что ей ответить.
– Это очень плохо, – говорила она все настойчивее. – Это даже невежливо, нелюбезно, – прибавила она с обворожительной улыбкой. – Вы с удовольствием жили здесь, пока меня не было. Я могу подумать, что именно из-за меня вы уезжаете.
Не мог же я ей сказать, что она угадала.
Я хотел что-нибудь ответить, уверить ее, что мое решение неизменно, как-то объяснить ей причину своего поступка, может быть, обратиться к ней с какими-нибудь упреками… К счастью, она сама великодушно помешала мне попасть в смешное положение. Девушка подошла ко мне и сказала почти умоляющим голосом:
– Останьтесь! Брат так огорчится, узнав о вашем отъезде… и я тоже! Если вы уедете, я буду убеждена, что вы уезжаете из-за меня.
Что означала эта просьба? Или мисс Корнелия действительно симпатизировала мне, или она смеялась надо мной. В первом случае она была очаровательна, во втором – вела себя как жестокая кокетка. Как мне было понимать мисс Вудли?
Чтобы знать, как себя держать, я ответил ей так:
– Ни вы, ни ваше присутствие не могут быть для меня помехой. Меня гонит отсюда присутствие человека, отъезд которого опечалит вас, я уверен, гораздо больше, чем мой.
Единственным извинением моей грубости были те тайные страдания, которые я испытывал. В глазах мисс Вудли я прочел горестное изумление. И сразу понял, что теперь она со мной не кокетничает.
– О ком вы говорите? – спросила она.
Я колебался – отвечать или нет. Может быть, мой ответ огорчит ее, да я и не имел права обвинять ее в том, что она предпочитает не меня.
К счастью, вернулся ее брат и начал снова уговаривать меня остаться. На этот раз он преуспел. Короткого разговора с его сестрой было для меня достаточно, чтобы переменить свое решение. Я снова стал надеяться, но даже сам не признавался себе на что.
Я дал убедить себя, что мое присутствие при облаве на медведя просто необходимо. На другой день Нат Брэдли, как и обещал, вернул мистеру Генри лошадь. Он приехал с невольником и велел тому расседлать лошадь и отвести ее на конюшню. Это говорило о том, что он думает пробыть на плантации несколько часов.
Нас, разумеется, познакомили, и я должен был о чем-то говорить с человеком, к которому чувствовал глубокое отвращение.
Мы холодно раскланялись, обменялись несколькими словами, но присутствие мистера Генри и мисс Вудли, конечно, сдерживало нашу взаимную неприязнь.
Всякий раз когда мисс Вудли выказывала интерес к тому, что я говорил, или когда обращалась ко мне, лицо Брэдли темнело. Как-то он даже наградил меня таким угрожающим и дерзким взглядом, что я готов был тотчас же потребовать у него объяснений, но потом сдержался, подумав, что мне нужно только радоваться, если я возбуждаю его ревность.
Несмотря на это, положение становилось для всех затруднительным. Мистер Генри был, видимо, не в своей тарелке, чувствуя, как мало мы подходим друг другу. Его сестре тоже не удавалось скрыть своего напряжения.
К счастью, подоспело известие, которое вывело нас из этого положения. Прибежал Джейк, который весь день был в лесу, и радостным голосом сообщил, что голуби в громадном количестве прилетели к вязовой роще и усыпали все деревья.
Из всех присутствующих один я не понял, в чем дело, и попросил растолковать, что это значит. Оказалось, что весьма распространенные в Америке перелетные голуби устроили отдых в лесу из вязов, недалеко от плантации, чтобы наскоро подкрепиться и снова пуститься в путь. Как ни незначительна эта дичь, но все-таки охота на нее – довольно редкая забава, и где эти птицы встречаются, даже охотник на медведя не откажется пострелять голубей. Так было и с моим хозяином. Едва услышав слово «голуби», он схватил ружье и предложил нам последовать его примеру. Ни я, ни Нат Брэдли не заставили себя просить дважды, и мисс Вудли осталась дома одна.