Номер 11

— Ау-у-у-у, — закричал Хьюго. Скорее всего, от неожиданности, чем от боли, так как его спина была все равно что кусок стали. — Босс, да она кусается! — крикнул он Эмиру.

— Да я и не такое могу, — кричала я, продолжая вырываться из его лап и одновременно колотить Хьюго кулаками.

Вдали послышался уже знакомый мне смех Эмира и ещё один. Видимо, человека, сидящего рядом с ним.

— Что ты смеёшься? — кричала я, пытаясь вырваться на свободу.

Хьюго продолжал тащить меня в дом. Как только он меня опустил в доме, тут же захлопнул дверь и запер её, словно я была бешеная собака, которую закрывают в клетке.

Я колотила в двери, ругаясь матом, и пинала ее ногой.

Эмир

Мы сидели с господином Карлосом Алигьери на улице и обсуждали то, что я поручил ему много лет назад. А именно найти убийцу моих родителей — русского мафиози, информация о котором была тщательно скрыта, и даже ему, лучшему охотнику, было сложно ее раздобыть.

Мне было одиннадцать, когда моих родителей нашли застреленными в постели в нашем доме в Барселоне. Мы часто проводили там время. Мой отец — один из самых влиятельных мафиози Турции, также имел и часть торговли в Испании. Весь чёрный товар проходил через него, однако не один он хотел править там. Русские тоже преследовали эту цель, а как мы знаем, русская мафия достаточно сильна. Мой отец был для них самой большой занозой в их задницах. Спустя время им все же удалось устранить его. Они долго охотились за ним, и цель была поражена. Приятным бонусом для этих ублюдков стала и моя мать, которую безжалостно пристрелили вместе с отцом.

Моего отца звали Кахраман Шахин, он был сильным и властным мафиози, как его громкое и звучное имя.

Оружие, наркотики, клубы Турции и Испании — все было под его контролем. Его боялись и уважали. Он воспитывал меня строго, иногда жестоко, но я понимал, что он просто не хотел, чтобы я когда-либо мог сломиться. Отец готовил себе достойного преемника, и ему это удалось. Сейчас весь товар, оружие, а также весь нелегальный бизнес, такой как казино, клубы, проходят через меня. Теперь Стамбул и Барселона были под моим покровительством.

Я зарекомендовал себя как безжалостный убийца, которого все боялись. Мне пришлось вырасти рано, но мне это нравилось. Я любил власть и управление, это будоражило меня больше, чем все остальное.

Русские знали, что я ищу убийцу своих родителей, и очень хорошо прятали своего хозяина, но рано или поздно его постигнет суровая участь. Я собственными руками придушу этого ублюдка. На похоронах своих родителей я не проронил ни слёзы. Я даже не подал виду, что мне жаль, что их больше нет.

Я был хладнокровен и спокоен. В наших кругах неприемлемо показывать свои слабые стороны. Это жестокий мир. Если ты хочешь быть победителем, ты должен иметь контроль над собой и своими эмоциями. В моем мире нет места слабым, и именно из-за этого я был неуязвим. У меня не было того места, куда меня можно было ударить.

Карлос был самым лучшим другом и правой рукой моего отца, по совместительству моим опекуном после их смерти. Он был мне как отец, и пока мне не исполнилось восемнадцать, помогал вести дела, которые принадлежали отцу. В день, когда я достиг совершеннолетия, все официальные дела и неофициальные стали моими по праву. И я начал действовать еще серьёзнее и увереннее.

Шли годы, убийцу продолжали искать мои люди, но даже Карлосу не удавалось найти этого подонка. Поиски продолжаются неустанно по сей день.

Я точно знаю, что я и мои люди найдут его, и тогда смерть его собственная и его близких будет неизбежна. Я лично пристрелю этого ублюдка и по очереди всех, кто к этому причастен. Это было смыслом моей жизни — отомстить за кровь моих родителей.

Был ли я плохим человеком? О да, я был очень плохим, но жалеть об этом я не стану, это не в моем стиле. За каждым человеком имеются грехи, и как бы он ни пытался их утаить, среди нас все есть волки либо овцы, судьи или палачи. Что касается меня, я выбираю роль волка, судьи и палача одновременно. Другого не дано.

Каким родился, таким и умру, но для начала отомщу за смерть близких. Кровь за кровь.

— Я найду его для тебя, — произнёс Карлос. — Не покину этот мир, пока лично не приведу его к твоим ногам, Эмир.

— Я знаю, уверен — так оно и будет.

Минуту он молчал.

— Что это за девушка, Эмир?

— Познакомились вчера в клубе, — чуть приподняв край губ, ответил я.

— Она другая. Такая смелая, раз решила попробовать бежать, противясь тебе, — улыбаясь, произнёс он.

«Я заметил, и мне это определённо нравится», — подумал я.

Мария

Когда я закончила колотить в двери и кричать, ругаясь отборным матом, я пошла назад в свою «клетку» на втором этаже и громко захлопнула двери, так что стена содрогнулась. Села на кровать и зарыдала больше от злости, чем от отчаяния.

— Нет, стоп! — сказала я вслух.

Он этого и добивается — хочет сломить меня, но я не дам ему такого наслаждения, я выберусь отсюда.

Понадобилось минут десять, чтобы я успокоилась. Дверь распахнулась, и в комнату зашёл мой черноглазый похититель.

— Ты плачешь? — холодно спросил он, подходя ближе и смотря в мои покрасневшие глаза.

— Какая тебе разница? — Подскочила я с кровати. — Разве это не то, что ты хочешь, — довести меня до слез и свести с ума?

— Насчёт слез — это вряд ли. Я не люблю, когда при мне кто-то плачет, это выглядит жалко. А вот насчёт свести с ума — ты сама это сказала.

Он подошёл ближе и остановился передо мной. У меня замедлилось дыхание. Черноглазый провёл своей рукой по моей щеке и дотронулся большим пальцем до губ.

— Убери свои чертовы руки от меня, — закричала я и оттолкнула его руку от своих губ.

Он замер на секунду, и его глаза запылали тем же адским огнём, который я видела в клубе.

— Смотри, Мария, — холодно сказал он, — я не хочу причинять тебе боль, поэтому тебе лучше быть хорошей девочкой.

— Черта с два, — ещё громче сказала я. И не успела опомниться, как он схватил меня за шею и подтащил к себе близко, так что я приподнялась на цыпочки, задыхаясь.

— Малышка, я пока терплю твои выходки, ссылаясь на твой возраст и темперамент, но лучше не провоцируй меня. — Он окинул меня ледяным взглядом и сжал мое горло чуть сильнее, а потом ослабил железную хватку и отпустил меня.

Я вцепилась в свою шею, где теперь виднелся отпечаток его большой руки, и попятилась назад.

— Сегодня мы уходим, к вечеру будь готова. Летиция займётся тобой, — как ни в чем не бывало продолжил он разговор.

— Куда уходим? Ты отпустишь меня? — спросила я, продолжая тереть след от его руки.

— Нет, но ты пойдёшь со мной в один из моих закрытых клубов. У меня есть пара важных встреч там, а ты будешь меня сопровождать.

— Ещё чего! — выкрикнула я. — Найди себе кого-то другого или возьми Лейлу, она будет счастлива пойти со своим хозяином.

— Ты ревнуешь? — спросил он, оперевшись на стену и скрестив руки на своей груди. Мне показалось, что его глаза снова стали чернее.

— Ещё чего, я что, совсем больная, по-твоему?

— Судя по твоей реакции и длинному языку, у тебя проблемы с нервами и языком.

— Ты издеваешься? — возмутилась я.

У меня внутри было такое чувство, будто пылает огонь и языки пламени, состоявшие из ненависти, прям так и хотели сжечь его дотла, а потом станцевать чечётку на его костях. Ещё ни один человек в жизни не вызывал у меня такого спектра разнообразных эмоций.

Видимо, я разозлила его своими словами, потому что он посмотрел на меня настолько зло, что ему не нужно было говорить ни слова, чтобы мое сердце снова ушло в пятки.

— Не зли меня. — Подошел он ко мне близко, так что я могла почувствовать его приятный аромат. Он наклонился к моему уху и произнёс: — Прибереги свои эмоции для того дня, когда будешь просить меня, чтобы я не оставлял твою постель ночью.

От этих слов у меня задрожали колени, и все мое тело напряглось. Черноглазый заметил это и довольно произнёс: