Страница 1 из 11
Книга: Число 11
Пролог
Что вы знаете о крови, боли и жестокости?
Давайте я отвечу вам: я знаю об этом все.
Я не рос простой жизнью обычных детей, в то время когда мои ровесники катались на велосипедах и гоняли мяч во дворе, не думая о завтрашнем дне.
Я учился брать, убивать и не прощать. Мое имя — Эмир Шахин. Это имя, которое приводит в ужас моих врагов, будоража их умы, проникая глубоко в сознание, приводя в ужас и бегство. Но как бы далеко они от меня ни убегали, я всегда находил их. Мое имя — это последнее, что вы захотите услышать рядом с собой.
Я дам вам совет: не связывайтесь со мной, иначе вам непременно придется пожалеть об этом. Я Эмир Шахин, и я не прощаю.
Стамбул, наши дни, 11 июня
— Мария, Мария, — слышалось мне сквозь сон. — Мари, вставай, тебе сегодня 20. — Это был голос моей любимой и самой близкой подруги Алекс.
— Неужели ты хочешь проспать все своё двадцатилетие? Вставай, — практически врываясь в мою кровать и сдергивая одеяло, кричала она.
— Отстань, — пробормотала я, потягиваясь на кровати, — дай мне ещё немного поспать.
— Нет уж, — продолжала она. — Я не позволю тебе проспать весь праздник — у нас куча дел до вечеринки. Мы всё должны успеть, или ты не хочешь предстать перед Бураком во всей красе? — нахмурила она свои красивые брови. — С днём рождения, девочка! — Алекс чмокнула меня в щеку, крепко обняв. — Я люблю тебя, подруга.
— Я тоже люблю тебя, родная. — И я обняла ее в ответ. — Кстати, Алекс, по поводу Бурака. Мы уже год с ним встречаемся, и он видел меня в разном состоянии, от хорошего до самого ужасного. Так что я уже не смогу удивить его своей красотой.
— Но сегодня твой день рождения, — продолжала настаивать Алекс, — и поэтому ты должна блистать!
***
Меня зовут Мария Дмитриева, для близких — Мари, и мне сегодня исполняется двадцать. Я дочь русского банкира и владельца нескольких ресторанов Михаила Дмитриева и турецкой в прошлом модели Фахрийе Йилдырым. Мой отец был русским, но имел раньше бизнес в Турции и часто прилетал в Стамбул. Вот так на одной из бизнес-встреч отцу понадобился переводчик, который или которая владеет русским, турецким и английским языками. Поскольку моя мама в свободное от модельной карьеры время подрабатывала переводчиком, она оказалась на этой деловой встрече. Так они и познакомились, с тех пор больше не расставались.
Отец строгий и властный, он полная противоположность маме. Мама у нас добрая и податливая, но слишком зацикленная на себе и своей внешности. А я смесь этих гремучих кровей и характеров, как говорят мои тетя и дядя, у которых я живу все лето в Стамбуле в нашем семейном доме: красивая, как цветок, но колкая, как шипы. Это меня всегда смешило, так как я себя таковой совсем не считала, хотя всегда могла постоять за себя.
Коротко говоря о моих тете и дяде, несмотря на то что они уже в возрасте, были достаточно современны, поэтому я любила к ним прилетать и отдыхать, не думая о сильных запретах и предубеждениях. Я старалась не перегибать палку, всегда быть дома вовремя и не позорить честь столь достойной семьи.
Что сказать, меня радовало нахождение здесь, среди моих самых любимых людей, это лучше, чем сидеть в безрадостной для меня России. Нет, я любила свою родину, но погода меня не совсем радовала. Мы, правда, жили на юге России, но все же с Турцией это было несравнимо. Для меня во второй моей родине была моя душа и мысли.
***
Мы с Алекс спустились вниз на завтрак. Меня тут же встретили мои любимые тетя с дядей. Анна — это родная сестра моего отца, но, в отличие от папы, она была доброй и внимательной, словно заменяла мне всех. Дядя Али — владелец нескольких магазинов золота, у него был отменный юмор и седая борода.
Они крепко по очереди обняли меня и поздравили.
— Моя красивая доченька, с днём рождения тебя, — сказала тетя с ноткой грусти. — Ты уже совсем взрослая.
— Когда ты успела вырасти? — подхватил Али. — Моя дорогая, все, что мы хотим, — это твоего счастья. Никогда не грусти и слушай своих родных.
— Ну вот, я сейчас расплачусь, вы такие милые, и я люблю вас.
Я расцеловала их по очереди.
— О боже, хватит этих милостей, или я тоже сейчас расплачусь, — фыркнула Алекс и уселась на стул, постукивая нервно пальцами по столу в ожидании вкусного завтрака.
Я хлопнула в ладоши и принялась рассматривать праздничный завтрак. Он был прекрасен, было все, что я люблю.
— Действительно, давайте кушать. Все так аппетитно. Спасибо, моя Анна, ты, как всегда, не подпускаешь Мелиху к плите, она так останется без работы, ты так не думаешь?
— Еще чего, — удивлённо сказала тетя. — Её дело — помощь по дому, а готовка — это мое любимое занятие.
— Конечно-конечно, — прищурив глаза, сказал дядя Али. — Ты номер один в этом.
— Не подлизывайся, Али, — хихикнула тётя. — Добавки ты не получишь, у тебя и так сахар сильно поднялся.
— Ну что ты заладила: поднялся, поднялся… — нахмурился дядя и принялся уплетать свой долгожданный завтрак.
Как хорошо, когда тебя любят и стараются сделать счастливой, даже такие мелочи, как завтрак, сделанный с любовью, всегда наполняли меня счастьем.
Дом у нас был большой, с бассейном, прекрасным зелёным садом, где мы с Алекс частенько зависали, ничего не делая. Но дом был далеко не такой роскошный, как у родителей в России. Несмотря на это, мои тётя с дядей не любили всю эту напыщенную роскошь. Я больше чем уверена: если бы не мои частые прилеты к ним, они бы давно продали этот дом. Жили бы где-нибудь на берегу моря в небольшом доме с красивым видом, наслаждались жизнью вдвоём.
Их взаимная любовь и уважение всегда были примером для меня.
После плотного завтрака мы быстро собрались и отправились в SPA на моём новеньком красном BMW 6. Это была крутая тачка, которую мой отец и мать преподнесли мне в качестве подарка на день рождения немного заранее, будто говоря, что и этот день рождения я проведу без них.
Но я уже привыкла к частому отсутствию своих родителей, так как они много летали по миру или часто ездили по делам. Мама всегда была рядом с папой, он не любил оставлять ее дома одну. Он был жутким собственником. Пока мы ехали в SPA, родители поздравили меня по телефону. Мама, как всегда, восхищалась моей красотой и талантами. Кстати, о талантах. Я училась в институте искусств. Владела несколькими музыкальными инструментами, хорошо пела и так же прекрасно рисовала, как и моя мать.
Я идеально разговаривала на нескольких языках. Она часто любила хвастаться моими достижениями и талантами перед своими подругами, выставляя меня напоказ. Я это все жутко не любила, приходилось натягивать улыбку перед её подругами и кивать головой, изображая хорошую девочку.
Отец, как всегда, без особых эмоций поздравил меня и дал напутствующие слова. Ну что ж, и за это спасибо. Я все равно знала, что на самом деле он сильно любит меня и гордится. Для него показывать чувства было чем-то больше походящим на слабость. Поэтому я довольствуюсь этими сдержанными пожеланиями каждый год.
Мы с Алекс заехали в SPA. На входе нас встретил любимый администратор Омер. Поприветствовав и поздравив меня с днем рождения, как одного из частых ВИП-посетителей, повёл нас на процедуры, болтая и рассказывая по пути, что за чем сегодня будет идти.
— Так, девочки, — пропел он своим нежным голосом, — сегодня у вас полный релакс: бассейн, массаж, маски для лица. Шампанского, быстро, быстро! — закричал он девушке на входе в бассейн. — У нас тут именинница, которая хочет расслабиться.
Омер был геем, наш любимый и обожаемый администратор — гей.
Иногда, смотря на него, мне казалось, что он и выглядит лучше, чем мы с Алекс. Такой ухоженный, всегда безупречно одет. Прям как идеальный Кен, только вот Барби его совсем не интересовали.
— Отдыхайте, девочки, я буду неподалёку. Если что, зовите, — пролепетал он и, послав воздушный поцелуй, ушёл.