Все закончится на нас

– Понятия не имею. Мне придется некоторое время поработать, засучив рукава, прежде чем я смогу хотя бы задуматься о декоре.

– Когда твой последний день в маркетинговой – фирме?

Я улыбнулась:

– Вчера.

Мать вздохнула, потом покачала головой:

– Ох, Лили. Я надеюсь, что все сложится в твою пользу.

Мы оба начали подниматься с мест, когда открылась входная дверь, от которой нас отделял стеллаж. Поэтому я выглянула из-за него и увидела, как в магазин вошла женщина. Ее глаза быстро обежали зал, пока она не увидела меня.

– Привет, – поздоровалась она и помахала рукой. Женщина была симпатичной и хорошо одетой, но на ней были белые брюки-капри. Катастрофа в этом полном пыли помещении.

– Чем я могу вам помочь?

Она сунула сумочку под локоть и направилась ко мне, протягивая руку.

– Я Алиса, – назвалась женщина. Я пожала ей руку.

– Лили.

Она указала большим пальцем через плечо.

– Это твое объявление о том, что требуется помощь?

Я посмотрела туда же и удивленно подняла бровь.

– Оно там есть? – Я не вешала никакого объявления.

Алиса кивнула, потом пожала плечами.

– Хотя оно выглядит старым, – сказала она. – Вероятно, оно провисело там уже некоторое время. Я вышла прогуляться и увидела его. Мне просто стало любопытно, только и всего.

Она понравилась мне практически сразу. Голос у нее был приятный, улыбка казалась искренней.

Рука матери опустилась на мое плечо, она нагнулась ко мне и поцеловала в щеку.

– Мне пора идти, – сказала она. – Сегодня у меня день открытых дверей.

Я попрощалась с ней, посмотрела ей вслед, пока она выходила на улицу, а потом снова повернулась к Алисе.

– На самом деле я пока не набираю персонал, – объяснила я и рукой обвела зал. – Я собираюсь открыть цветочный магазин, но до этого еще месяца два, не меньше. – Мне, конечно, следовало бы воздержаться от предвзятого мнения, но она не выглядела так, будто ей хватит минимальной оплаты. Ее сумочка, вероятно, стоила больше, чем это помещение.

Ее глаза загорелись.

– Правда? Я люблю цветы! – Она развернулась на каблуках и сказала:

– В этом месте море потенциала. В какой цвет покрасишь стены?

Я сложила руки на груди и ухватила себя за локти. Покачиваясь на каблуках, я ответила:

– Не знаю пока. Всего час назад я получила ключи от помещения, поэтому у меня пока нет никакого плана, как его оформить.

– Лили, верно?

Я кивнула.

– Я не собираюсь делать вид, что у меня есть диплом дизайнера, но я это обожаю. Если тебе потребуется любая помощь, я к твоим услугам и сделаю все бесплатно.

Я склонила голову к плечу.

– Ты будешь работать бесплатно?

Алиса кивнула:

– Работа мне на самом деле не нужна. Я просто увидела объявление и подумала: «Почему нет?» Просто мне иногда становится скучно, и я буду рада помочь тебе в любом деле. Уборка, декор, выбор цвета краски. Я фанат пинтереста. – Что-то за моей спиной привлекло ее внимание, и она ткнула пальцем в том направлении. – Я могла бы взять ту сломанную дверь и сделать ее великолепной. На самом деле я могу забрать все. Всему найдется применение, знаешь ли.

Я оглядела зал, отлично понимая, что одной мне с этим не справиться. Половину из этого хлама я даже поднять одна не смогу.

– Я не собираюсь позволять тебе работать бесплатно. Но я могла бы платить 10 долларов в час, если ты говоришь серьезно.

Алиса захлопала в ладоши и наверняка запрыгала бы на месте, если бы не была на каблуках.

– Когда я могу начать?

Я посмотрела на ее белые капри.

– Как насчет завтра? Ты, возможно, захочешь – прийти в более подходящей одежде.

Алиса отмахнулась от меня, бросила сумочку Hermеs на пыльный стол рядом с ней.

– Глупости, – заявила она. – Мой муж смотрит игру команды «Бостон Брюинз» в баре на этой улице. Если ты не возражаешь, я побуду с тобой и начну прямо сейчас.

Два часа спустя я уже не сомневалась, что встретила новую лучшую подругу. И она действительно оказалась фанатом пинтереста.

Мы написали «Оставить» и «Выбросить» на стикерах и налепили их на все, что было в зале. Алиса, как и я, верила в переработку, поэтому мы нашли применение по крайней мере для 75 процентов того, что оставалось в зале. Остальное, по ее словам, сможет выбросить ее муж, когда у него будет свободное время. Как только мы разобрались с мебелью, я схватила блокнот и ручку, и мы уселись за один из столиков, чтобы записать идеи дизайна.

– О’кей, – выдохнула Алиса, откидываясь на спинку стула. Я едва не рассмеялась, потому что ее белые капри покрылись грязью, но ей явно было все равно. – Какая у тебя цель? Как ты собираешься использовать это помещение? – спросила она, оглядываясь.

– Моя цель – преуспеть, – ответила я.

Она рассмеялась:

– Ни минуты не сомневаюсь, что ты преуспеешь. Но тебе нужна концепция.

Я подумала о словах матери. «Просто сделай все для того, чтобы решение оказалось смелым и умным, Лили». Я улыбнулась и села прямее на своем стуле.

– Мне нужен смелый дизайн. Я хочу, чтобы это место отличалось от всех прочих. Я хочу рискнуть.

Алиса сощурилась и принялась жевать кончик ручки.

– Но ты всего лишь продаешь цветы, – сказала она. – Как можно быть смелой с цветами?

Я оглядела зал и попыталась представить то, о чем я думала. Хотя я не знала наверняка, о чем именно я думаю. Я просто не находила покоя, как будто блестящая идея должна была вот-вот появиться.

– Какие слова приходят тебе на ум, когда ты думаешь о цветах? – спросила я Алису.

Она пожала плечами:

– Не знаю. Они милые, я полагаю? Они живые, поэтому я думаю о жизни. И еще о розовом цвете и о – весне.

– Милый, жизнь, розовый, весна, – повторила я. И добавила: – Алиса, ты гений! – Я встала и начала ходить взад и вперед. – Мы возьмем все, что каждый любит в цветах, и сделаем прямо противоположное!

Она скорчила гримасу, давая понять, что не понимает меня.

– Смотри, – принялась объяснять я. – Что, если вместо того, чтобы показывать милую сторону цветов, мы покажем их неприятную сторону? Вместо розовых акцентов используем более темные цвета, к примеру, густо-фиолетовый или даже черный. И станем прославлять не только весну и жизнь, но еще и зиму, и смерть.

Глаза Алисы расширились.

– Но… что, если кто-то все-таки захочет розовые цветы?

– Что ж, мы дадим им то, что они хотят, разумеется. Но еще мы дадим им что-то такое, о чем они даже не подозревают, что этого хотят.

Алиса почесала щеку.

– Ты думаешь о черных цветах? – Она выглядела встревоженной, и я ее за это не винила. Она видела только темную сторону нарисованной мной картины. Я снова села за стол и попыталась убедить ее.

– Один человек однажды сказал, что не бывает плохих людей. Мы просто люди, которые иногда совершают плохие поступки. Я это запомнила, потому что это правда. В каждом из нас есть что-то хорошее и что-то плохое. Я хочу сделать это нашей темой. Вместо того чтобы красить стены в миленький цвет, мы выкрасим их густо-фиолетовой краской с черными акцентами. И вместо того чтобы выставлять цветы только пастельных оттенков в скучных хрустальных вазах, при виде которых люди думают о жизни, мы рискнем, поступим смело. Мы выставим в зале композиции из цветов более темных оттенков, завернутые, например, в кожу или в серебристые цепи. И вместо того чтобы ставить их в хрустальные вазы, мы разместим их в черном ониксе и… Не знаю… Скажем, в вазах из фиолетового бархата с серебристыми «гвоздиками». Идей море. – Я снова встала. – В городе полно цветочных магазинов для тех, кто любит цветы. Но в какой цветочный магазин пойдут те, кто ненавидит цветы?

Алиса покачала головой.

– Ни в один из них, – прошептала она.

– Вот именно. Ни в один из них.

Мы долго смотрели друг на друга, но потом я больше не смогла сдерживаться. Меня разрывало от возбуждения, и я засмеялась как расшалившийся ребенок. Алиса тоже засмеялась, вскочила с места и обняла меня.