Страница 1 из 21

Призраки русского замка

Большаков Владимир Викторович

Владимир Викторович Большаков

Призраки Русского замка

Все персонажи и события этой книги, за исключением исторических, равно как и город Манг, где происходит основное действие романа, вымышлены. Имеющиеся совпадения случайны.

Глава 1

Арийский ларец

1. Эхо войны

Март 1993 года не запомнился бы ничем завсегдатаям пивной «У Жерара» в Манге, если бы по городу не разнесся слух о возвращении из Америки Мориса де Бриана. Слух принес Роже Помье, работавший садовником в «Шато рюс» («Русском замке»), как прозвали загородную дачу посольства России во Франции. До войны этим замком владели де Брианы. Роже был единственным французом, которому удалось туда устроиться, еще когда над «Шато рюс» развевался советский красный флаг. Злые языки утверждали, что для этого он даже вступил в коммунистическую партию и прочитал все книжки Михаила Горбачева. Это теперь старик попритих, а то раньше всегда приходил в бар с газетой «Юманите»[1] и время от времени зачитывал ее вслух.

Окружной комиссар Жан Клод Бросс, заглянувший к Жерару после работы, чтобы пропустить стаканчик пастиса, прислушивался вполуха к болтовне стариков в пивной. На такой мельнице слухов, как заведение «У Жерара», вполне можно было бы открыть филиал следственного отдела комиссариата. Здесь знали все, а если не знали, то догадывались. С первых дней того марта Бросс расследовал убийство владельца местной антикварной лавки. В самом убийстве было несколько загадок, которые Бросс никак не мог разгадать. По словам дочери убитого, в его лавке из всех драгоценностей похитили только один старинный гарнитур – золотой перстень с сапфирами и бриллиантами в виде креста крампоне, древней свастики с загнутыми влево концами. И еще одна загадка – антиквара пристрелили из автомата Калашникова АК-47. А это оружие преступный мир во Франции практически не использует. О таком убийстве Бросс вынужден был поставить в известность даже французскую контрразведку. И в Манг пожаловал сам полковник ДСТ Жюль Готье, агенты которого все еще по инерции следили за кем-то в «Русском замке», как и в советские времена. Готье посмотрел результаты баллистической экспертизы и сказал: «По нашей линии сведений о поставках автоматов Калашникова во Францию пока не было. В „Шато Рюс“, насколько я знаю, оружейного магазина нет. В русском посольстве тоже. Откуда АК-47 здесь мог взяться? Скорее всего, с Ближнего Востока, куда русские поставляли его годами в Ирак, сирийцам и палестинцам. Там это самое популярное оружие. Так что поищите его владельца среди ваших арабов». Бросс поблагодарил за совет, но все его поиски подозреваемого в арабской общине Манга ничего не дали.

От стариков в пивной Жерара тоже было мало пользы. Они уже перестали обсуждать убийство антиквара и переключились на де Брианов. Для них история этой семьи была частью их жизни, и Бросс так часто слушал их рассказы, что иногда ему казалось, будто и он с самого своего рождения жил на этих берегах Сены где-то между Лимом и Мангом. До войны «Русский замок» назывался «Шато Бельвю» и занимал площадь в десять гектаров. Сам замок, возведенный еще в Средние века, занимал не так уж и много места. Генерал де Бриан получил его в собственность во времена Наполеона, после египетского похода, и построил рядом двухэтажный дворец в стиле «Версаль». Во времена Реставрации генерал усердно служил Бурбонам, а при Луи-Наполеоне – Второй Империи, отчего «Шато Бельвю» становился только прекраснее…

Когда во Францию вошли немцы, де Бриан-старший, который был генералом еще в Первую мировую, застрелился, не пережив позора оккупации. А его сын Люсьен де Бриан, ровесник века и известный историк, наоборот, стал настоящим «коллабо»[2]. В его замке поселился военный комендант округа Дитрих фон Штаунберг. В «Шато Бельвю» то и дело устраивали шумные приемы, на которых супругов де Бриан не раз сфотографировали в компании с гестаповскими начальниками, генералами вермахта и вишистами. Все это потом использовал суд как вещественные доказательства их сотрудничества с нацистами. Де Бриан был не простым «коллабо». В его замок приезжали гости даже из Берлина, и вместе с ним они посещали старинный храм в центре Манга.

Говорили, будто в 1941 году в Манг по пути в Париж заезжал со своей свитой сам Гитлер. Вроде бы он наградил де Бриана-младшего большим железным крестом за его книгу, которая называлась «Путь свастики». В ней де Бриан написал что-то такое про общие расовые признаки и про единый исторический праарийский корень французов и немцев. В доказательство этого он приводил, помимо всех прочих фактов, и фотографии мозаичной крыши храма в Манге, где четко различается черная свастика, или, как ее называют французы, «croix gammée», на золотом фоне. Свастику там видно и по сей день. Ее никто и после войны трогать не стал. А де Брианов после войны арестовали и судили. Их замок в 1944 году конфисковали и поставили на торги. Вот тогда его и купили русские для загородной дачи своего посольства в Париже. Де Брианы вскоре после этого вышли на свободу и не раз пытались доказать свою невиновность. Но если бы Люсьену де Бриану и простили его болтовню про свастику, – обычно завершали свой рассказ завсегдатаи Жерара, – то уж все гнусности его сынка Жан-Жака – никогда.

В начале 1944 года, когда Жозеф Дарнан[3] начал создавать отряды своей «милиции» в оккупированной зоне, Жан-Жаку де Бриану исполнилось всего двадцать лет. Но это уже был звереныш отпетый. На Гитлера он молился. Дарнан назначил Жан-Жака командиром отряда милиции в Манге и Лиме. Долго он, правда, позверствовать не сумел, но крови на нем немало. В конце войны он вместе с Дарнаном удрал в Италию и там сошелся с какой-то итальянской фашисткой, у которой от него родился сын Морис. После войны им удавалось некоторое время скрываться, но потом итальянцы из красных партизан его поймали и не то повесили, не то пристукнули как бы в драке. Итальянка ненадолго его пережила. Она привезла внука Люсьену де Бриану, но ее скоро арестовали во Франции за старые дела и выдали Италии. Там в тюрьме она и сгинула. Отвечать за всех пришлось де Бриану-старшему. После эпюрации[4] он в Манг наезжал редко, жил под Парижем в богатом пригороде Нейи, так что деньги у него были, и вместе с женой воспитывал внука. Никто в Манге не знал, кем стал Морис. Но «У Жерара» после недолгих дебатов решили, что яблоко от яблони недалеко падает, и если Морис не фашист, то уж лепеновец[5] наверняка. Самый большой ажиотаж у стариков вызвало сообщение «коммуняки» Роже о том, что Морис вроде бы выиграл за деда очередной процесс, и у посольства России теперь отберут «Русский замок». Так это в действительности или нет, никто не знал, но Роже поверили на слово, и Жерар даже налил ему стакан пива за счет заведения.

2. Готье изучает историю

Когда комиссар Бросс позвонил ему по поводу убийства антиквара, полковник Готье решил, что это хороший повод заехать в Манг. Он там не был почти два года. В первых числах марта 1991 года из Москвы во Францию приехал Василий Ващенко, первый комендант «Русского замка», и агенты Готье повели его еще в аэропорту, а затем сели ему на хвост в Париже. Там он задержался недолго, переночевал в посольстве и на следующее утро выехал на машине в Манг. За Ващенко числилось немало грехов, и, если бы не перестройка, его никогда бы не пустили во Францию.

Но времена переменились, и, несмотря на протесты ДСТ, МИД Франции все же выдал Ващенко визу. Тем более что официально он уже давно не работал в КГБ, а трудился, несмотря на свой преклонный возраст, в ЦК КПСС в мирном хозяйственном управлении, через которое тайно финансировались «братские» коммунистические партии. Официально Ващенко приехал по приглашению сына, и это только насторожило всех в ДСТ. Его сын работал в советском посольстве вторым секретарем, а на деле трудился в резидентуре КГБ и занимался промышленным шпионажем. В ДСТ прекрасно знали, кто такой Ващенко-младший, но поймать его с поличным было нелегко. Отца он поселил в Манге и по субботам и воскресеньям ездил вместе с ним на рыбалку на местные карьеры. Наружное наблюдение показало, что Ващенко-старший провел большую часть своего отпуска в Манге, регулярно выезжал на рыбалку на старые карьеры и даже искал грибы на окрестных холмах, поросших густым лесом, где когда-то укрывались партизаны Анри Боле, а теперь прятались в папоротниках крепкие подосиновики и лисички. Ни с кем из прежних знакомых Ващенко-старший встреч не искал. Это было установлено точно. Да и вообще он как-то избегал появляться в ресторанах и пивнушках Манга. Лишь изредка выходил на рынок, а в основном сидел на территории «Русского замка», где после своих рыбалок коптил или жарил на мангале рыбу.

«Юманите» (фр. L’Humanité – человечество) – ежедневная коммунистическая газета во Франции, основанная в 1904 году Жаном Жоресом. Центральный орган Французской коммунистической партии (ФКП) с 1920-го по 1994 год. Издается в Париже.

Так называли во Франции коллаборационистов, пособников немецких оккупантов.

В январе 1944 года по просьбе гестаповцев Жозеф Дарнан (1897–1945) создал отряды своей милиции при режиме Виши и в оккупированной немцами зоне общей численностью до пяти тысяч человек. Их главной задачей были карательные операции против партизан. В ходе боев 1944 года на «втором фронте» Дарнан и его отряды фактически влились в гитлеровскую армию. В октябре 1945-го Дарнан был арестован в Милане, передан в руки французского правосудия и расстрелян.

Эпюрация – процедура проверки коллаборационистов после войны.

Лепеновцами во Франции называют членов националистической ультраправой партии «Национальный фронт», созданной и возглавляемой долгие годы Жаном-Мари Ле Пеном. На президентских выборах 2003 года Ле Пен вышел во второй тур, но проиграл Жаку Шираку.