Эйви

– Помоги, незнакомец! Меня придавило деревом!

Рослая фигура на миг заслонила собой все. Две руки протянулись над головой, едва коснувшись лица жёстким рукавом малицы. Незнакомец встал, упёрся ногами в землю и с глухим выдохом приподнял огромный ствол. Мужчина почувствовал, как ослабело и постепенно сошло на нет чудовищное давление, он оттолкнулся, что было сил руками, и вытянул непослушные ноги из завала.

Незнакомец молча повернулся и пошёл прочь, опираясь на палку.

– Погоди! – крикнул ему в спину мужчина. – Чем тебя отблагодарить, добрый человек?

– У меня все есть, – глухо ответил тот, не поворачиваясь.

– Проси, что хочешь.

Незнакомец молча вернулся, подводя перепуганного оленя. Нарты волочились следом, царапая снег сломанными полозьями. Он подставил охотнику плечо и помог устроиться на меховой поддёве.

–Что хочу? – Незнакомец на миг задумался. – Отдай мне то, о чем не знаешь и мы в расчёте.

Голос его звучал равнодушно, отстранённо. Мужчина только подумал, странная просьба, что он может не знать на своей земле? Даже если и не знает, значит это не так важно.

– Хорошо. Я согласен.

– По рукам?

– По рукам.

Он почувствовал холодное рукопожатие, хотел посмотреть в глаза незнакомцу, но в темноте не смог разглядеть лицо. Безликий повернулся и побрёл в темноту рассерженной ночи.

С каждым ударом сердце вбивало костяные гвозди сомнений, с каждым новым вдохом изморозь страха проникала все глубже. Что такого в безобидном обещании? О чем он не знает, что не ведает? Он обернулся, незнакомец оставлял в снегу глубокие прямоугольные следы с рваными краями и вывороченной землёй.

– Кто ты? – осмелев, спросил мужчина.

– Ты и сам знаешь, – не оборачиваясь, весело ответил тот.

"Что же я наделал?"– обхватил руками голову охотник.

–Ты заключил сделку, – донеслось из припорошённого пургой мрака.

***

Маленький огонёк резвился в очаге. Дым сизой нитью поднимался вверх к приоткрытому окну чума и устремлялся в ночное пасмурное небо. За многослойными стенами из выделанных кож и мехов завывал беспокойный ветер. У очага сидела красивая женщина, качала на руках мирно спящую девочку и напевала.

Снаружи залаяла собака. Женщина встрепенулась, прислушалась. Пёс лаял не злобно, а радостно. Неужели хозяина учуял? Женщина положила малышку в мягкие шкуры и поднялась навстречу гостю. Морозный туман просочился сквозь приподнятый полог, окутывая заиндевевшую фигуру охотника. Он откинул капюшон малицы, и лицо женщины осветила радостная улыбка. Меньше он прошёл, больше она пробежала. Обнялись крепко. Он со стоном опустился на пол, она присела рядом и погладила его осунувшееся лицо:

–Где же ты был, я все глаза высмотрела. В мыслях тянулась к тебе, звала, а ты не отвечал.

Понуро охотник отвечал:

–Зверя нет. Далеко ушёл, в урман. Прогнал его кто-то.

– Кто?

Охотник смотрел на жену, видел, как растёт беспокойство в её глазах.

Послышался всхлип. Мужчина замер. Женщина встрепенулась и наклонилась к крохотной запелёнатой девочке. Она вложила в руки остолбеневшего мужа ребёнка.

– Дочка у нас. Родилась пока ты ездил. А ты и не знал…

– А я и не знал… – машинально повторил мужчина, проведя пальцем по лбу спящей малышки – Не знал…

Он провалился в события прошлой ночи: погоню, схватку с волками и безликого незнакомца, спасшего его от верной гибели. Вспомнил своё опрометчивое обещание.

Зло залаяла собака, её лай перешёл в судорожный визг. Снаружи кто-то постучал по деревянной жердине. Они вздрогнули. Друг так не приходит. Одинокое стойбище на берегу реки, на много дней пути вокруг нет ни единого живого человека, и, в случае чего, и помощи ждать неоткуда. Женщина испугано прижала ребёнка. Мужчина нахмурился и сунул за пояс топор:

– Подожди, я сейчас, – он нагнулся, и хромая, вышел за порог.

На фоне хмурого ночного неба темнела заснеженная фигура человека в капюшоне. У её ног без движения лежал пёс. Кровь стучала в висках охотника, он подошёл вплотную к незваному ночному гостю:

– Что ты хочешь?

Незнакомец развёл руки:

– Должок забрать.

– Нет.

Охотник схватил Безликого за отороченный мехом воротник и отбросил в снег. Тот оступился, неуклюже споткнулся и грузно повалился навзничь.

–Человечишка, – рассмеялся незнакомец. Он медленно поднимался, пока не стал вдвое выше ростом. Малица его трещала по швам. Глаза под тенью капюшона разгорались рябиновым цветом на чёрном провале лица.

Охотник попятился назад, и упёрся спиной в стойку чума, где за пологом замерли беззащитная женщина и маленькая дочка. Он выпрямился, вытащил топор и бросил его в незнакомца. Но топор отскочил от Безликого, не причинив никакого вреда. Охотник замер, он искал на поясе нож, но запоздало вспомнил, что тот остался лежать в лесу, где его преследовали волки.

Безликий рассмеялся глухим и зловещим смехом:

–Убивать тебя слишком просто, – он взмахнул рукой, и охотник повалился на снег, хватая ртом воздух, в следующий миг рыба-налим прыгала по утоптанному снегу. Безликий откинул её ногой на лёд озера, и рыба скользнула в пробитую полынью.

– Остынь пока.

Полог резко откинулся, отблеск очага выхватил из темноты угловатые чугунные ботинки незнакомца. Испуганная женщина вышла, прижимая малышку к груди.

– Где мой муж?

Безликий нависал над ней, заслоняя хмурое небо:

– Он больше никогда не увидит солнечного света. А теперь отдай ребёнка. Он принадлежит мне.

Он тянул к ним огромные руки.

– Ты никогда её не получишь, – гневно бросила она ему в лицо и отступила на шаг. На груди её разгорался ослепительный белый свет.

– Рано или поздно Я получу всех.

Безликий раскачивался, меховая одежда с треском лопнула, и хлынул оттуда поток угольно-черных теней. Они наперегонки устремились к женщине, та закрыла собой ребёнка, пока их не захлестнула слепая яростная волна.

Глава 2

Снег жалобно хрустит под ногами. Вчерашнее ненастье выровняло и скрыло все следы леса, надев новую нетронутую белую шкуру. Ветви деревьев склоняются под тяжестью мохнатых шапок. Искрящаяся белизна. Он медленно бредёт, проваливаясь по пояс в снег, оставляет за собой глубокие, сочащиеся тенями, неровные следы. Уверенно идёт по одному ему ведомым ориентирам. Наконец его взгляд натыкается на торчавший из сугроба шест-хорей.

-Все в сборе. – Он раскрывает ладонь и весело подкидывает пять железных колец и каменную подвеску на кожаном шнурке.

Что-то темнеет на прибрежном льду. Он бежит, торопливо раскидывая руками снег, особенно глубокий в низине реки, продавливает телом хлипкие кусты. На берегу он останавливается, не ступив на обманчивую твёрдость замершей воды. В большой меховой рукавице с искрящимся голубым узором лежит ребёнок. Откуда? Он пододвигает её к себе шестом-хореем, скользит взглядом по ледяному узору на варежке.

-Неужели? – Он громко рассмеялся, вспугнув нахохленную синицу, сидящую рядом на ветке. Девочка смотрит пронзительно голубыми глазами, словно видит его насквозь.

***

Солнце робко коснулось вершин деревьев, ни намёка на вчерашнюю непогоду. Пёс поднял пегую голову и принюхался. Новый. Незнакомый. Едва уловимый. Запах. Он тянулся незаметным шлейфом из поваленной бурей рощи. Пёс повернул голову к медленно бредущему на лыжах крепкому старику. Звонкий лай разорвал утреннюю тишину зимнего леса. Блики солнца на белом снегу слепили, старик сложил ладонь козырьком. Старый шрам рассекал его лицо, едва не задевая левый глаз Он пробормотал себе под нос:

– Тише ты. Всех распугаешь, пустобрёх.

Пёс укоризненно посмотрел на подоспевшего ворчуна.

– И не смотри на меня так, – отрезал старик. – За весь день ни одного следа. Белки, и те разбежались. Ты своим лаем даже мышей распугал.

Но пёс больше не смотрел на старца. Вдобавок к запаху он уловил еле слышный детский плач. Пёс сорвался и, что было сил, бросился по снежным торосам на звук. Старик успел заметить, как колечком закрученный хвост мелькнул за деревьями.