Голодная

— И тогда ты решила быть послушной? Чтобы я не передумал о своем желании сохранить тебе жизнь?

— Ну да, — кивнула Шерил.

— Тебе так хочется жить? На положении шлюхи? Не принадлежа себе?

— Как бы ты поступил на моем месте? — Шерил остановилась, преграждая путь и серьезно посмотрела на Макса.

— Я не могу давать тебе советы против себя, — усмехнулся он. — Но мне нравиться твое решение, хотя уверен, что послушание не является постоянной чертой твоего характера.

— Ты так хорошо знаешь меня?

— Проведя с тобой несколько дней в тайге, я узнал тебя гораздо лучше, чем, если бы мы прожили год в одной квартире.

— Согласна, я тоже тебя узнала лучше, чем мне бы хотелось. Должно быть, ты чувствуешь себя богом, когда решаешь, жить людям или умирать?

Макс помолчал, подбирая слова, потом обыденно ответил:

— Когда на кону стоит моя жизнь против другой, я всегда выбираю свою.

— Значит, ты просто защищался, когда убил пилота? Или когда убивал женщину на охотничьей стоянке?

— А за судьбу двух мужиков, что хотели тебя изнасиловать, ты не переживаешь? — поинтересовался Макс.

Шерил смутилась. Если быть честной с собой, то да, она ничего не имела против их смерти. Но они это заслужили, они загубили не одну девушку.

— Проблема большинства людей в двойной морали, — продолжил он. — Если преступление совершил близкий человек, то для него всегда найдется оправдание, если же близкий человек стал жертвой, тогда оправданий для преступника нет.

— Ты тоже живешь по двойной морали?

— Оправдываю ли я себя, если совершил плохой поступок по человеческим нормам? Нет, мне не нужны оправдания. Все поступки я совершаю сознательно, обдуманно и неслучайно.

— Ты никогда не ошибаешься?

— В мире, где я живу, совершивший ошибку, долго не протянет.

— Любой человек, особенно в момент накатившей сильной эмоции может совершить ошибку. Злость, ненависть, сочувствие, любовь, в конце концов. Все эти чувства даны человеку природой, чтобы мы были не просто биологически активным набором молекул.

— Любовь? — Макс остановился. Запрокинул голову в небо, без колебаний заявил: — Любовь делает человека глупым, слабым и зависимым.

— Любовь делает человека счастливым, — мечтательно возразила Шерил.

— Ты влюблена? — резко спросил Макс.

— Какое тебе до этого дело? — напряглась Шерил.

— Любовь делает человека безрассудным. Если ты влюбилась, то переспишь с ним, можешь забеременеть, захочешь сбежать. Все это нарушит наш договор. Для тебя и для твоего приятеля это плохо кончиться.

— Я никого не люблю, тебе не о чем беспокоится, — Шерил отвернулась. Надо быть осторожнее. Он читает меня как открытую книгу. Она обхватила себя за плечи, посмотрела на закат. — Солнышко скрылось и сразу стало прохладно, может, поедем?

На этот раз он не стал интересоваться, куда она хочет. Она и не надеялась, что будет по-другому. Уже через несколько минут пути, она догадалась о конечной остановке их маршрута. Его дом находился недалеко от парка.

— Ты проголодалась? — спросил Макс.

— Кажется, да, — проговорила Шерил, прислушиваясь к своим ощущениям. Мороженное в парке было слабой заменой ужину.

— Бутерброды с чем пожелаешь, салат? — Макс стоял перед открытым холодильником. — Можно что-нибудь пожарить.

Он снял рубашку, кинул ее на спинку стула. Свежий шрам на лопатке от пули резко контрастировал со смуглой кожей.

— Бутербродов будет достаточно, — сказала Шерил. Дежавю. Только сейчас ей не страшно. Она уютно устроилась на стуле за барной стойкой, условно разделяющей кухню и столовую. Макс выложил перед ней гору продуктов — батон, буженина, сыр, паштет, листья салата, свежие овощи.

— Действуй, — сунул ей в руки нож.

— Не боишься доверять мне такие предметы? — пошутила она, крутанув нож по гранитной столешнице. Он тихо зашуршал, закружившись вокруг своей оси и образуя полупрозрачный круг.

— Нет. Стоит тебе только подумать о чем-то подобном, и я тут же отрежу тебе мизинец, — проговорил он с полуулыбкой на губах и резко накрыл нож ладонью останавливая бешенное вращение.

— Почему именно мизинец? — хмыкнула Шерил, ничуть не испугавшись.

— Потому, что когда мы занимаемся сексом, твои милые мизинчики не имеют особого значения.

— Мог бы и не напоминать раньше времени, для чего я здесь, — больше по-привычке, чем по-настоящему возмутилась она.

— Водки? — любезно предложил он, помогая собирать бутерброды.

— Если бы мы встречались чаще, то я бы стала алкоголичкой, — усмехнулась девушка.

Шерил с удивлением обнаружила, что если отбросить тему разговора, то получится, что они премиленько проводят время. Гуляют по парку, едят мороженное, готовят вместе ужин, болтают, шутливо перепираются, смеются и вечером, как настоящая пара, отправятся вместе в кровать.