Страница 21 из 22
Лишь когда окончательно рассвело и взошло солнце в долину хлынул настоящий людской поток. Казалось, что против нас объединились все народы. Неприятным сюрпризом было то, что на стороне людей выступали и орки, дикий горный народец, сродни гоблинам и вечно с ними враждовавший. Если орки с людьми, значит, гоблины, наверняка, с нами. Что ж хоть это неплохо.
На переговоры от людей отрядили звероподобного воина, кажется, полуорка, полутролля, чем человека. мы сошлись на вершине холма.
– Не думаю, что сегодня кому-либо из вас удастся уцелеть! – прорычал парламентёр. – я здесь, чтобы сообщить тебе, что настаёт время людей!
– Конечно, – спокойно ответил я, – только люди почему-то пользуются услугами иных рас.
Громило, похоже, воспринял мои слова как личное оскорбление. Ни слова не говоря, он во весь опор поскакал к своим войскам, подняв руку, тем самым давая понять, что переговоры окончены и настала пора решительных действий. Я развернулся лицом к развернувшим свои ряды союзникам и поднял руку в характерном жесте. Не успел я сжать коленями бока коня, заставляя его взлететь, как оба огромных войска сшиблись. Я поднялся ещё выше, чтобы ничто не мешало обзору. Теперь я мог видеть гораздо отчётливее, чем при помощи магии, конь перемещался над полем быстрее мысли, и я успевал, как на шахматной доске, увидеть, рассчитать и проанализировать. Хорошо всё же, что ни люди, ни орки не способны к телепатии, ибо я разбрасывался мыслями как горохом из трубочки. Знание языков не требовалось. Армии союзников действовали слаженно, как единое целое. Противник растерялся. Орки смешали ряды, а люди безуспешно пытались восстановить дисциплину. Но вскоре они, видимо, поняли, кто их настоящий враг и в меня полетели стрелы, дротики, арбалетные болты и камни из пращей. Кончилось тем, что моего летуна всё же подбили. Перебитое крыло обвисло, и конь камнем полетел вниз. Я чудом избежал вражеского клинка, но не смог удержать сокрушительного удара о землю. конь придавил меня, и я лежал, беспомощный, не в силах что-либо предпринять. Кое-как я всё же высвободился из-под своего раненого жеребца, но подняться всё равно не мог. Шок от удара ещё не прошёл окончательно, и я бы просто рухнул, не пройдя и десяти шагов. И тут ко мне метнулась чёрная тень, и чьи-то сильные руки подхватили меня. Человек бросился бежать, лавируя между собравшихся. Я взглянул в лицо своему спасителю и встретился с мрачно-горевшим взглядом пронзительно зелёных глаз. Но не успел я что-либо сказать, как прямо перед нами вырос давешний парламентёр, направивший наконечник копья в горло моему нежданному спасителю. Руки у него были заняты, и он просто стоял, с вызовом глядя на неумолимо приближающийся наконечник. Полуорк не торопился, потому что знал, что нам обоим не уйти. Вдруг тонкий свист прорезался даже сквозь шум битвы, и узкий ремённый хлыст обвился вокруг голых запястий нежданного противника. Тот вскрикнул и выронил копьё, и в тот же миг некто третий достал его остриём меча, и в тот же миг разъярённый каурый жеребец сбил державшего меня человека грудью. Сидевший в седле, сжимал в одной руке окровавленный меч, а другой прилаживал к поясу хлыст. Не удержавшись на вставшем на дыбы скакуне, он скатился с седла и мы, все трое, выкатились из битвы. Меня, наконец-то, выпустили. Отдышавшись, мы молча взглянули друг на друга. Я сказал:
– Спасибо вам обоим, если бы не вы…
Но меня грубо перебили.
– Ты этого что ли спасал? – Мартин ткнул в мою сторону рукой, – С тобой у нас давние счёты. Помнишь, Ху́лдре́д, как пятьсот лет назад я убил тебя, чтобы потом самолично бросить твоё тело в чёрный котёл. Тогда, помнится ты был мне хорошим союзником.
Предводитель мертворождённых наклонился и поднёс к самому лицу Мартина кулак, а затем стремительно развернулся и, вскочив на спину застывшего каурого, сёдел у бледноликих воинов не было, так дёрнул поводья, что бедное животное присело на задние ноги. Мартин повернулся ко мне.
– Что ты ещё выдумал, беловолосый? Хочешь, чтобы все они остались без своего предводителя? Учти, в следующий раз меня рядом не будет. На руках выносить будет некому, ну, разве что он, – он указал вслед исчезнувшему Хулдреду. – А теперь иди и не суйся в самое пекло.
Он повернулся и бросился в самую гущу сражения. А я побежал по направлению к холмам, за которыми раньше приметил раскинутый шатёр. Кто из союзников разбил для повелителя шатёр я потом так и не дознался. Сейчас я был им благодарен. Остановившись у самого шатра, я попытался усилить зрение при помощи магии. Усилить-то я его усилил, но я быстро устал от постоянного напряжения. Буду надеяться, что военачальники сами сообразят, что им делать. в шатре меня ожидали карты, которые я тут же просмотрел, отмечая расположение войск. Едва я успел закончить просмотр карт, как снаружи раздались звуки труб, трубящие отступление. Я вылетел из шатра и заорал, поймав за руку пробегающего мимо герольда.
– Вы что, обезумели! Труби отбой! И разыщи всех военачальников. Пусть собираются у шатра. Мне нужно сообщить им необходимые сведения.
Герольд умчался, трубя отбой. Я окинул магическим зрением поле битвы… я понял, почему герольд трубил отступление. Союзные войска бежали и без всякого отступления. Насмерть стояли армия гномов, отряды мэреинов, мертворождённых, проклятые и отлучённые. Берсерки тоже сражались до последнего, но их было слишком, СЛИШКОМ мало! Ко мне подбежал Сван, оравший что-то, но что именно я не мог разобрать за шумом битвы, пришлось усиливать и слух. Сван затормозил, ухватившись за столб шатра.
– При всём моём уважении к вам, Вэрднур, я не могу поступить иначе. Мои люди гибнут. Арне сообщил, что почти все его берсерки убиты. Отряд Торгрима держится из последних сил. Хауга чуть не убили, а его викингов разъединили и теперь уничтожают практически по одиночке! Я не могу…
Слитный вопль прокатился над полем. Мы, как по команде глянули на юг, откуда неслась лавина.
– Роберт Гроцери пришёл нам на помощь! – неслось над холмами.
Закованные в броню конница, пешие мечники в лёгких кольчужных рубахах, лучники и копейщики в кожаных доспехах, словно чешуёй покрытых металлическими пластинами. Островерхие шлемы и с щиты с гербами страны Мечтаний, Дении, Ревена, Хальта – государств, входящих в состав объединённой империи Света, расположенной далеко на юге, образованной более пятидесяти лет назад, но ныне сокрытой от глаз смертных. В тот же момент солнце затмилось. Тучи птиц покрыли неба. половина из них ещё в полёте превращалась в воинов, в кольчугах и боевых плащах, выхватывающих мечи и сразу же бросающихся в битву – армия королевы-волшебницы Сеолы, правительницы империи Зорь, находившейся за Великим южным хребтом.
Сван тут же умчался к своим, а я как зачарованный смотрел на стройных всадников в сверкающих доспехах. Они, как буря смяли и разметали армии орков и людей, в панике бегущих врагов добивали мертворождённые, проклятые и мэреины. Гномы преследовали уцелевших. Но вот натиск ослабел, видимо, союзники решили, что основная атака отбила, а запасные отряды орков только и ждали этого. Огромные полчища орков и армии людей посыпались с холмов, в которых они были надёжно укрыты от глаз противника. Роберт начал отступать. Врагу удалось загнать его с большей частью войск в узкую часть долины, зажатую между холмами, и началось избиение. Военачальники сумели вывести часть войск потайными тропами и бросить на освобождение своего владыки. Хауг хёвдинг тем временем повёл своих викингов в наступление. Я не сразу понял, что это был обманный ход. Но враги, кажется, клюнули. Но император Роберт по-прежнему был окружён. К нему упорно пробивался отряд. Судя по неестественно выпрямленным спинам и по каурому в яблоках жеребцу предводителя, это были инфери. Но вот Хулдреда оттеснили от своих людей и буквально притиснули к белоснежному жеребцу императора. Но вот кони под обоими рухнули, тогда Хулдред заслонил своим телом Роберта и принял в грудь смертельный удар, предназначающийся императору, но бледноликий воин лишь досадливо передёрнулся и, выдернув клинок из груди, с меняющимся бесстрастны выражением на застывшем лице, кинулся в бой. Вскоре он, однако, припал на колено, видимо, был серьёзно ранен в ногу. Стоя на колене, он продолжал размахивать мечом, и успел положить немало врагов, прежде чем кольцо окружения было прорвано. Дальнейшие события я даже при помощи магического зрения разглядеть не мог и переключил своё внимание на Хауга, который тоже оказался отрезанным от своих воинов. Разъярённые орки, понявшие обман, наседали. Почти все его люди были уничтожены, Хауг видел это, и хотя я с трудом мог различить его лицо, я знал, что отважный нидинг ликует, ведь нет почётнее смерти в бою, особенно для нидинга, человека вне закона, заслужившего прощение и вечную славу, а Один в Вальхалле не делает различия между теми, кто жил по закону в мире живых и иными, но славно павшими воителями. Но вот он рухнул под тяжестью насевших на него врагов, видимо, орки получили приказ брать пленников, потому что особых ран на теле могучего викинга я не заметил.