Страница 8 из 12
Уж я-то знаю.
Как-то раз я играла двадцать часов подряд и в конце уже демонстрировала признаки легкого психоза.
Мистер Делл Дьюк наклонился вперед и театрально произнес:
– Шоколад.
Я интересовалась полезными свойствами шоколада, поэтому ответила:
– Антиоксидант.
Он притопнул ногой, словно нажимая на газ в машине, и сказал:
– Пианино.
Я ответила:
– Концерт.
Накануне в школьном холле я слышала, как кто-то из школьников крикнул компании мальчишек: «Играем!»
Мне тоже захотелось крикнуть «играем», но я решила, что это будет неуместно.
Мистер Делл Дьюк пытался записывать свои вопросы и мои ответы, но не успевал.
В конце концов он бросил это занятие, и мы стали играть просто так.
Он сказал «пространство». Я ответила «время».
Он сказал «темный». Я ответила «материя».
Он сказал «большой». Я ответила «взрыв».
Он сказал «авто». Я ответила «биография».
Он сказал «мышь». Я ответила «беспроводная».
Он сказал «белое». Я ответила «тельце».
Он сказал «солнечный». Я ответила «батарея».
Он сказал «семечко». Я ответила «зародыш».
Он сказал «пир».
Я ответила «3,14159265358979323846264338327».
Правда, я сказала это очень-очень-очень быстро и остановилась на второй семерке – конечно, ведь это же моя любимая цифра.
Мистер Делл Дьюк воскликнул во весь голос:
– Ну что ты за зверушка!
Я испугалась.
Я не люблю, когда шумят. Я долго молчала, но потом собралась с духом и ответила.
Я сказала:
– Лемур.
Тут глаза у него на мгновение округлились от изумления, и он пробормотал себе под нос:
– У лемуров в стае верховодят самки.
Он был совершенно прав.
В случае, если в группе происходит конфликт, самки разрешают его силой. Поэтому главная самка получает лучшую пищу и первая выбирает, где будет спать.
Я посмотрела на него повнимательней.
Далеко не все знают, что лемуры – это приматы, обитающие исключительно на острове Мадагаскар.
Может быть, этот человек не такое бревно, как мне сначала показалось.
Он обеими руками взъерошил свою курчавую шевелюру, и она стала вдвое больше.
У меня с волосами тоже так бывает.
Так что я его понимала.
Когда я уходила, то не знала, что и думать.
Я поняла, что он понял, что я не такая, как все.
В друзья мне мистер Делл Дьюк не годился, потому что не подходил по возрасту, и потом, у нас не было совершенно ничего общего, если не считать лемуров.
И все-таки, выйдя с парковки при администрации, я решила, что приду к нему на прием еще раз.
Мистер Делл Дьюк меня испытывал.
Но не в том смысле, в каком ему казалось.
Я чувствовала, что он во мне почему-то нуждается.
Это было приятно.
Тем вечером за ужином мама с папой спросили, как идут дела в школе.
Я ответила:
– Идет процесс накопления опыта.
Родители улыбнулись, но в глазах у них по-прежнему была тревога. Голос у мамы был странно напряженный. Она спросила:
– А из новых знакомых тебе кто-нибудь понравился?
На мгновение я подумала, не дошли ли до них слухи о том мониторинге.
Прежде чем ответить, я взяла немного суфле из артишоков и тщательно прожевала.
– Я познакомилась с одним интересным человеком.
Родители оживились. Им это очень понравилось.
Мама постаралась приглушить свою радость.
– Расскажешь, как это вышло?
Тут надо поосторожнее. Надо каким-то образом сказать правду, а то ведь живот разболится всерьез.
– Мы познакомились сегодня днем. Говоря языком клинических исследований, я нахожусь в фазе «ноль», что подразумевает микроскопическую дозировку. Я буду держать вас в курсе.
И, вежливо извинившись, я встала из-за стола.
Глава 7
Девочки на прием к Деллу приходили редко.
Хулиганили в школе чаще мальчики.
Делл решил, что «Ива» – это сокращение. Наверное, «И.В.А.», сленг какой-нибудь молодежной банды.
Но вместо мальчишки-хулигана на прием явилась двенадцатилетняя девочка.
Что-то в ней было не так.
Он это понял с самого начала.
Она стремительно оглядела тесный кабинет, а потом невежливо уставилась на живот Делла.
Он знал, что потеет, но что тут поделаешь? Уж какой есть.
Но у него появилось чувство, что девочка его оценивает.
А ведь в этом кабинете все должно было быть наоборот.
Это он, Делл, должен был ее оценить.
Ему хотелось поскорее втиснуть ее в подходящую категорию «странных типов» и отключиться от происходящего.
Делл перевел взгляд на экран компьютера и еще раз прочел письмо от директрисы Рудин.
В письме говорилось, что девочка списывала во время контрольной. Такие к нему почти не попадали.
Поэтому он решил действовать хитростью.
А что такого?
Надо же было разобраться.
Она не годилась ни в «чокнутые», ни в «волки-одиночки», ни в «выпендрежники», ни в «белые вороны».
Но он отчетливо видел, что она – очень странная.
Он говорил, говорил, говорил, а она сидела молча, смотрела на него, не отводя взгляда, и видно было, что она слушает.
Он задавал вопросы, но она не желала отвечать.
Она была маленькая, но сильная.
Что-то в ней было не такое, как у всех остальных, – сила? дух?
Ни один «прием» (если это можно было назвать приемами) с ней не сработал.
И тут Делл вспомнил об игре в ассоциации.
Он знал, что другие психологи тоже пользуются этой техникой, потому что, когда окна бывали открыты, а кондиционеры не тарахтели, он слышал, как его коллеги переговариваются между собой.
Каждую ночь Делл засыпал перед включенным телевизором.
Он записывал бесконечные телепередачи, потому что звуки человеческого голоса его успокаивали (если только человек не кричал на него).
Быстрее всего он засыпал под образовательные передачи.
Вот почему, когда наступал вечер, Делл, ложась спать, часто включал самую скучную из всех имеющихся у него записей: документальный фильм о животных Мадагаскара.
Фильм снимали ученые. Он изобиловал фактами и эмоциями, то есть именно тем, без чего Делл мог прекрасно обойтись.
Если бы он захотел и в самом деле посмотреть фильм о дикой природе, то разве что такой, где кровожадный хищник преследует какого-нибудь большеглазого пушистика.
Правда, Деллу больше нравилось, когда пушистик замечал угрозу.
Стремительная погоня и пара-тройка едва не достигших цели бросков добавляли сцене преступления драматизма.
Низкий рокочущий (почти зловещий) мужской голос за кадром готовил зрителя к кровавой развязке. Музыка становилась громче…
А потом – р-раз!
И готово.
Вот только в фильме про Мадагаскар ничего такого не было. Там все вертелось вокруг стаи обезьянок, больше всего похожих на белок в енотовой шкуре.
Ничего интересного Делл в этом не находил, и поэтому с тех пор, как приехал в Бейкерсфилд, часто засыпал именно под этот фильм.
И он не помнил из него ничего, совсем ничего, кроме той фразы, которую пробормотал в ответ на слова Ивы, когда их встреча подходила к концу:
– У лемуров в стае верховодят самки.
Девочка собрала вещи и молча пошла к двери, а Делл заметил, что его волосатые руки отчего-то дрожат.
Он никогда еще не видел таких детей.
Он быстро просмотрел электронную форму, которую должен был заполнять после каждой встречи со школьниками.
Однако – впервые с тех пор, как он пустил в ход систему «странных типов», – Делл закрыл эту форму и отыскал перечень критериев, которыми пользовался Дики Винкельман.
Активность.
Терпение.
Способность концентрировать внимание.
Ива явно умела концентрировать внимание.
Она была очень терпелива (слушала всю первую половину встречи, пока он говорил).