Страница 5 из 11
В этом дворце в 1761 г. скончалась императрица Елизавета. При Петре III царский двор переехал отсюда в Зимний дворец, существующий и поныне. Деревянный же Зимний дворец разобрали по распоряжению Екатерины II от 14 февраля 1767 г.
Пятый по счету каменный Зимний дворец был построен В. В. Растрелли в 1754–1762 гг. За строительство дворца архитектора пожаловали в кавалеры ордена Св. Анны и чином генерал-майора.
Это здание в стиле барокко на Дворцовой набережной под № 36 знают во всем мире. Фасады его обращены к Неве, Адмиралтейству и Дворцовой площади.
Свадьба государя
Оригинальность Петра проявлялась во многих делах, сказалась она и в юридическом оформлении свадьбы. Венчался монарх как шаутбенахт, то есть контр-адмирал флота. Этот чин он «заслужил» за Полтавскую битву. Вероятно, здесь не последнюю роль сыграли две причины – социальное происхождение невесты и наличие у русского царя законной супруги Евдокии Лопухиной, заточенной по указу царя в монастырь.
Ранним утром 19 февраля 1712 г. Петр продиктовал письма польскому королю Августу II, русскому послу в Дании князю Василию Лукичу Долгорукому и прусскому королю Фридриху I. При этом ни в одном из них он не обмолвился о предстоящем бракосочетании. Не известил он о предстоящей свадьбе и своего сына, рожденного в браке с Лопухиной, цесаревича Алексея.
В девятом часу утра Петр и Екатерина прибыли в адмиралтейскую церковь Исаакия Далматского, где состоялось венчание. После венчания молодые и гости переправились по льду через Неву на Васильевский остров, во дворец Александра Даниловича Меншикова, который был на этой свадьбе маршалом, то есть распорядителем. О цели визита во дворец Меншикова сведений не сохранилось, но пробыли они там недолго, ибо уже около 10 часов подъехали к Зимнему дворцу. В этот момент артиллерия Петропавловской и Адмиралтейской крепостей произвела залпы из всех имевшихся там пушек.
Приезд Петра и Екатерины ко дворцу описал английский посол в России Чарльз Витворт, находившийся среди гостей, встречавших новобрачных:
«Им предшествовали трубы и литавры, ряд слуг в богатых ливреях и несколько саней, запряженных шестернями. Князь Меншиков был „маршалом свадебного поезда“; вице-адмирал Крюйс сидел в одних санях с царем, по правую его руку, как отец. Государь вышел из саней с заметным нетерпением, немного не доезжая до дворцового подъезда, чтобы иметь время взять паникадило в шесть свечей из слоновой кости и черного дерева собственной работы и повесить его над столом в середине комнаты. Он рассказывал мне, что употребил около двух недель на эту работу, которой никто другой не касался. Вещь эта действительно замечательна по искусной отделке, так же как и по руке, ее создавшей».
Видимо, главной задачей Петра в то время было продемонстрировать собственный подарок всем присутствующим, потому что в его Походном журнале отмечено: «И пред обедом, пока еще не сели за стол, Его Царское Величество изволил в той палате, где сидели, посреди, против балдахинов, повесить точеное паникадило костяное, которое Сам изволил выточить».
Свадьба Петра и Екатерины игралась по русскому обычаю, со всеми традиционными персонажами – посажёными отцами и матерями, «сестрами», «братьями», «подружками» невесты и шаферами.
Посажёными отцами были командующий гребным флотом контр-адмирал Иван Боцис и командующий Балтийским флотом вице-адмирал Корнелий Крюйс.
Посажёными матерями были Катерина Крюйс, супруга вице-адмирала Крюйса, и царица Прасковья Федоровна, вдова царя Ивана Алексеевича.
«Братьями» Петр назначил корабельного мастера Федосея Скляева и кораблестроителя Ивана Головина, прозванного Басом.
В роли «сестер» выступили племянница Петра Анна Иоанновна, будущая императрица, супруга генерал-губернатора Дарья Меншикова, ее сестра Варвара Арсеньева и любимая сестра государя Наталья Алексеевна.
«Подружками», или «ближними девицами» Екатерины стали племянницы Петра, царевны Екатерина Ивановна и Прасковья Ивановна.
Шаферами, помогавшими распорядителю свадебных торжеств князю Меншикову, Петр назначил адмиралтейского советника Александра Кикина, генерал-адъютанта Павла Ягужинского, командора Мартына Госселера, поручика Яна Попега, поручика флота Ипата Муханова, капитана флота Захария Мишукова, морского подпоручика Ермолая Скворцова, корабельного мастера Тихона Лукина, кабинет-секретаря Алексея Макарова, денщика Прокопия Мурзина, подпоручика Никиту Вильбоа, прапорщика Семена Манукова.
По традиции того времени на свадьбе присутствовал «форшиндер», то есть придворный при невесте. Им был назначен сын канцлера, граф Михаил Гаврилович Головкин.
Наиболее значительными персонами среди гостей были канцлер граф Гаврила Иванович Головкин, сенатор князь Яков Федорович Долгорукий, обер-комендант Твери и Ярославля князь Григорий Иванович Волконский, петербургский обер-комендант Роман Вилимович Брюс, сибирский губернатор князь Матвей Петрович Гагарин, советник по турецким делам Савва Лукич Рагузинский, сенатор граф Иван Алексеевич Мусин-Пушкин.
Кроме того, на свадьбе присутствовали иностранные дипломаты: английский посол в России Чарльз Витворт, министр Польши Фридрих фон Экштедт Фицтум, его племянник саксонский дипломат барон Иоганн-Адольф фон Лоос (Лось), датский посол Юст Юль, а также полномочные представители Голландии и Венеции.
Из «духовных персон» «Всешутейшего и Всепьянейшего собора» на свадьбу были приглашены «князь-папа» Никита Зотов (учитель государя), «архиерей» Петр Бутурлин и «архидьякон Гедеон», князь Юрий Шаховской.
Среди прочих гостей на свадьбе можно было увидеть вице-губернаторов архангельского (А. А. Курбатова), петербургского (Я. Н. Римского-Корсакова), московского (В. С. Ершова), сухопутных и морских штаб-офицеров, представителей дворянства и духовенства, иностранцев разных чинов и званий.
Женская часть гостей состояла из жен и других родственниц приглашенных, а также придворных дам и девиц.
Всего гостей было около 160 человек, не считая шаферов, музыкантов и государевых певчих. Все они разместились в шести «палатах» первого этажа и одной «палате» верхнего этажа нового дворца.
Застолье продолжалось до пяти часов дня. Каждый тост сопровождался артиллерийским залпом из 11 пушек по сигналу распорядителя (маршала) Меншикова. Очередность первых тостов описал датский посол в России Юст Юль:
«За обедом маршал начал с чаши молодых, потом предложил здоровье ближних друзей невесты. Потом пили чашу маршала, за нею чашу шаферов и самою последней чашу форшнейдера. Далее чаши пились как попало».
Английский же посол Витворт сообщил в Лондон:
«Общество было блистательное, вино прекрасное, венгерское, и, что особенно было приятно, гостей не принуждали пить его в чрезмерном количестве».
После застолья начались танцы. Первым танцевали так называемый церемониальный танец. Вот как описывает его А. С. Пушкин в третьей главе «Арапа Петра Великого»:
«Во всю длину танцевальной залы, при звуке самой плачевной музыки, дамы и кавалеры стояли в два ряда друг против друга; кавалеры низко кланялись, дамы еще ниже приседали. Сперва прямо против себя, потом поворотясь направо, потом налево. Там опять направо и так далее… Приседания и поклоны продолжались около получаса…»
После церемониального танца последовал польский танец, который открыли Меншиков и Екатерина. Затем начался менуэт, на который приглашали дамы.
После церемониальных танцев начались живые, так называемые английские, танцы-игры – контрданс, англез и аллеманд. Под стать им был и немецкий гросфатер («дедушка»), где чередовались медленные и быстрые движения. Танцы продолжались до 10 часов вечера, а в начале одиннадцатого был зажжен фейерверк с огненной надписью vivat. На этом закончился первый свадебный день.
Назавтра, 20 февраля, все гости вновь прибыли в Зимний дворец в третьем часу дня. Они разместились за теми же столами, что и накануне. На столах стояли вазы с конфетами и фруктами. Застолье продолжалось до семи часов вечера, после чего начались танцы, продолжавшиеся до полуночи.