Страница 1 из 11
Борис Антонов
1712 год – новая столица России
© Антонов Б. И., текст, 2019
© «Страта», оформление, 2020
Предисловие
Города, так же как и люди, переживают разные периоды своей жизни. У них, как и у людей, есть даты рождения, смерти; даты и периоды, оставляющие яркий след в истории. Этот след может порождать в памяти горожан и других людей позитивные или негативные восприятия. Есть в жизни города периоды, которые переоцениваются впоследствии. Иногда неоднократно. Такие вызывают, как правило, повышенный интерес не только у историков, краеведов, писателей, культурологов и других специалистов в различных областях науки и культуры, но и у многих местных жителей.
Санкт-Петербург принадлежит к тем городам мира, история которого небезразлична не только большинству его граждан, но и жителям других городов и стран. Многие знают такие периоды его истории, как жизнь революционного Петрограда или ленинградская блокада. Были в ней и другие – не только трагические, но и выдающиеся в разных смыслах периоды и события.
Выбрав отправной точкой в исследовании становления города столицей России 1712 год, поскольку считается, что именно с этого года Петербург стал российской столицей, автор рассматривает и предшествовавшие, и последовавшие события – как городские, так и проходившие за его пределами. Ознакомившись с текстом, читатель, возможно, по-новому посмотрит на некоторые события истории Петербурга, хорошо ему знакомые.
Прутский поход
Разгромив шведов под Полтавой, Петр I уверовал в силу и мощь своего войска и стал требовать у Турции, чтобы она выслала из своих владений шведского короля Карла XII, который после поражения скрылся в городе Бендеры. В ответ Турция 20 ноября 1710 г. объявила России войну. Но Петра это не столько испугало, сколько раззадорило, тем более что война со стороны Турции ограничилась зимним набегом крымских татар, вассалов Османской империи, на Украину.
Чтобы приструнить турок, Петр решил совершить глубокий поход до Дуная. К этому, по его мнению, был ряд предпосылок. Во-первых, в отличие от победоносной регулярной армии Петра, у турок не было регулярной армии. Сбор султанского ополчения составлял около полугода, а главная боевая сила его – янычары – занимались не столько боевой подготовкой, сколько мелкой торговлей в связи со скудостью содержания. Во-вторых, правители Валахии (часть современной Румынии) и Молдавии просили освободить их земли от османского ига и принять эти земли под протекторат России, обещая за это выделить в помощь России войска и обеспечить русскую армию продовольствием. Наслушавшись этих россказней, Петр писал Шереметеву: «Господари пишут, что, как скоро наши вой ска вступят в их земли, то они тотчас же с ними соединятся и весь свой многочисленный народ побудят к восстанию против турок; на что глядя и сербы (от которых мы такое же прошение и обещание имеем), также болгары и другие христианские народы встанут против турок, и одни присоединятся к нашим войскам, другие поднимут восстание против турецких областей; в таких обстоятельствах визирь не посмеет перейти через Дунай, большая часть его войска разбежится, а может быть, и бунт поднимут». Кроме того, Петр сильно надеялся на помощь своего союзника, польского короля Августа II.
В таком радужном настроении Петр стал готовиться к походу против турок. Он считал, что поход станет чем-то вроде приятной прогулки, поэтому решил взять с собой подругу, Екатерину Алексеевну, которую повелел именовать отныне государыней, то есть царской женой. Глядя на своего государя многие военачальники и офицеры также решили направиться в поход со своими женами и подругами.
17 января государь выехал из Петербурга в Москву и там подписал указ об учреждении нового государственного органа – «Определили быть для отлучек наших Правительствующий сенат, для управления».
6 марта 1711 г. Петр I выехал из Москвы к армии, которая под командованием генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева выступила с зимних квартир в Риге на театр будущих военных действий. 13 марта он в Слуцке встретился с Б. П. Шереметевым и генералом А. И. Репниным.
Первые сомнения по поводу целесообразности задуманного похода у Петра появились 29 мая, после встречи с польским королем Августом, который отказался от союза с русскими против турок. После перехода русских через Днестр выяснилось, что господарь Валахии Константин Брынковяну, обещавший русскому царю направить в помощь 30-тысячный корпус и обеспечить русскую армию продовольствием, узнав о выступлении турецкой армии навстречу русской, не решился встать на сторону Петра. Сербы и черногорцы при известии о приближении русской армии попытались развернуть повстанческое движение, но отряды их были малочисленны, плохо организованы и плохо вооружены. Правда, молдавский правитель Дмитрий Кантемир, заключивший еще 13 апреля секретный договор с Петром, привел около 6 тысяч своих солдат в русскую армию. Это была конница, вооруженная луками и пиками. Таким образом, расчет Петра на помощь союзников не оправдался.
От Днестра русская армия двумя отдельными частями двинулась в направлении реки Прут. Русским солдатам пришлось совершить 6-дневный переход по безводным, опустошенным саранчой местам, с изнуряющей жарой днем и холодными ночами. Как писал секретарь датского посланника Рамус Эребо, находившийся в составе русской армии: «Солдаты почернели от жажды и голода. Умирающие люди лежали во множестве по дороге, и никто не мог помочь ближнему или спасти его, так как ни у кого ничего не было». Когда после перехода произвели смотр, то оказалось, что русская армия недосчиталась 19 тысяч человек, да еще 14 тысяч пришлось оставить для охраны коммуникаций. В наличии имелось до 47 тысяч солдат.
Дойдя до реки Прут, русские прошли берегом до урочища Новые Станилешти и разбили лагерь. Утром 9 июля они увидели, что лагерь окружают турецкие войска, численность которых по оценке специалистов превышала 120 тысяч турецких солдат и 70 тысяч конницы крымских татар. Русская армия насчитывала около 37 тысяч человек, ибо 10-тысячный отряд генерала Ренне был отправлен в город Браилов, где у турок хранились запасы фуража и продовольствия.
За три часа до наступления темноты лагерь подвергся атаке янычар. Военный советник турок польский генерал Понятовский так описал эту атаку: «Янычары… продолжали наступать, не ожидая приказов. Испуская дикие вопли, взывая по своему обычаю к богу многократными криками „алла“, „алла“, они бросились на неприятеля с саблями в руках и, конечно, прорвали бы фронт в этой первой мощной атаке, если бы не рогатки, которые неприятель бросил перед ними. В то же время сильный огонь почти в упор не только охладил пыл янычар, но и привел их в замешательство и принудил к поспешному отступлению. Кегая (то есть помощник великого визиря) и начальник янычар рубили саблями беглецов и старались остановить их и привести в порядок».
На следующий день утром турки подвезли артиллерийские орудия и плотно обложили русский лагерь, в котором не хватало продовольствия. Ждать помощи было не от кого. В лагере плакало и выло множество офицерских жен, а сам государь, по словам Рамуса Эребо, «бегал взад и вперед по лагерю, бил себя в грудь и не мог выговорить ни слова».
Русские собрали военный совет, на котором было принято решение предложить командующему турецкой армией визирю Балтаджи Мехмед-паше начать переговоры о мире. Визирь, не ответив на предложение, приказал янычарам возобновить атаки. Однако янычары, изрядно побитые накануне русскими, атаковать отказались. Визирю пришлось вступить в переговоры.
Из осажденного русского лагеря к туркам отправился вице-канцлер П. П. Шафиров с переводчиками и с наказом Петра: «Ставь с ними на все, кроме шклафства (рабства)». На взятки великому визирю, сановникам и даже секретарям Шафиров получил огромную по тем временам сумму в 300 тысяч рублей.