Страница 4 из 40
Николай Васильевич вместе с Антоном Андреевичем стояли у входа в управление и рассматривали княжескую карету. В этот момент из участка вышли Штольман и князь Ливен. Лакей соскочил с козел и открыл перед хозяином и его родственником дверцу кареты.
- Был рад познакомиться с Вами, господа! - Ливен чуть приподнял цилиндр. - Хорошего Вам дня!
Когда Штольман забирался в карету, солнечный луч упал на его руку и рассыпался сотней бликов. У полицмейстера и сыщика одинаково открылись от изумления рты, и они переглянулись. На руке Штольмана был такой же перстень, как и у Его Сиятельства князя Ливена.
- Невероятно… Не может быть… Прям как князь… – прошептал Коробейников.
- Как мы видим, может… - тяжело вздохнул полковник, нащупав в кармане влажный от пота носовой платок.
========== Часть 3 ==========
Анна не ждала, что муж вернется домой посреди дня.
— Аня, к нам приехал гость.
— Гость? Яков, что же ты мне раньше не сказал, что у нас будут гости? — всплеснула она руками.
— А он и сам этого не знал, — сказал Павел Ливен, входя в комнату. — Я приехал без предупреждения.
— Павел Александрович! Вы здесь, в Затонске? — удивлению Анны не было предела. — Вы, вероятно, были по службе в наших краях и решили нас навестить? Как же я рада Вас видеть!
— Нет, Анна, я приехал именно в Затонск и именно к вам с Яковом. Просто соскучился, — улыбнулся Ливен, — решил сделать вам сюрприз. Надеюсь, приятный…
— Павел Александрович, как же может быть иначе? За несколько последних дней это самое радостное событие…
— Ты про то, что в городе узнали, что Яков из Ливенов, и не все отнеслись к этому с пониманием и уважением?
Анна вздохнула.
— Что, все очень плохо?
Анна пожала плечами. И отвернулась. Она боялась, что на глазах могут выступить слезы. Ливен приобнял девушку:
— Ну полно, Аннушка… не конец света же… или конец?
— Могло быть и хуже, — честно сказал Штольман.
— Ну потом расскажете, мне было бы любопытно послушать сплетни…
— Зачем тебе это? — нахмурился Яков Платонович.
— Интересно же, отличаются ли сплетни в провинции от столицы… — усмехнулся Павел и добавил уже серьезно, — просто хочу знать, какие гнусности напридумывали здесь об одном из Ливенов.
— Павел, во мне кровь Ливена, но я не Ливен. И никогда не буду им. По крайней мере для большинства людей.
— Яков, ты — Ливен. И будешь им. Для всех.
— Но ты ведь не можешь заставить людей принять это.
— Могу, — уверенно сказал Его Сиятельство. — И сделаю.
Анна поняла, что разговор мог перейти на повышенные тона, и решила отвлечь внимание гостя.
— Павел Александрович, Вы извините такую нерадивую хозяйку? Я ведь Вам даже чая не предложила, а Вы же, наверное, с дороги… Или, может, Вы хотите рюмочку? У нас есть коньяк, наливка…
— От чашки чая не откажусь. И довольно звать меня Павел Александрович. Прошу, называй меня дядя Павел.
Анна вопросительно посмотрела на мужа. Не будет ли это чересчур с ее стороны? Яков кивнул. Он решил помочь Анне накрыть на стол. И тут она увидела на его руке перстень. До этого Яков держал руки за спиной.
— Яков, откуда это у тебя? — задала она вопрос, который в сущности не требовал ответа.
— От Дмитрия, его отца. Я привез ему перстень сегодня.
— Но это же перстень князя Ливена. Я это вижу даже издалека. У меня перстень с такой же L…
— Яков, дай ей посмотреть.
Яков снял перстень и протянул жене. Та внимательно посмотрела на него.
— Да, это несомненно княжеский перстень. Яков, но разве ты можешь носить его? Ты же не князь…
— Анна, Яков может носить его. Посмотри и сравни с моим, — князь дал ей свой перстень.
Анна сравнила два украшения. На первый взгляд они казались одинаковыми. Ну или очень похожими. Но при детальном рассмотрении было видно отличие. На перстне Якова была витая линия, которая почти незаметно пересекала букву L, издали она казалась частью узора. У перстня Павла такого не было.
— Ну так как, Аннушка, нашла различие?
— На кольце Якова деталь, которой на Вашем нет. Но я не понимаю, что это означает.
— Это означает, что он не князь, а княжеский бастард. Незаконный, но не отвергнутый сын князя. Один из княжеский семьи. Один из нас, Ливенов. Ливен.
Яков покачал головой. Но, увидев строгий взгляд Павла, вздохнул и надел обратно перстень. Перстень бастарда Ливена.
Внимание Павла привлекли портреты на пианино. Дмитрий со своей воображаемой семьей, Анна с родителями и карточка, на которой были его племянник и Анна. В Петербурге Павел видел, с какой любовью Яков смотрел на Анну. Но никогда не видел на лице Якова такого счастливого выражения. Он просто лучился счастьем, как и его молодая жена. Тогда в Петербурге и сейчас в Затонске было слишком много переживаний, связанных с новым положением Якова, чтоб он был таким счастливым, как на снимке.
Господи! Хоть одному из них повезло быть женатым на любимой женщине! Может, дело в том, что Яков не князь и мог поступить так, как велело ему сердце, а не долг? Дмитрию ни титул, ни состояние счастья не принесли. Ему самому — тоже. Но в отличии от брата судьба была к нему более благосклонна — когда позволяла служба, он проводил все время с любимой женщиной и их общим сыном… Сыном, который носил отчество его старшего брата и потом, после смерти матери, жил с ним — своим пожилым официальным отцом.
Когда умерла Лиза, Саша был слишком мал, чтоб понимать это. Когда он подрос, он не скучал по матери, она для него была лишь дамой, смотревшей на его добрыми грустными глазами с портрета, на котором была с его батюшкой. Дмитрий соблюдал траур, но по умершей супруге не страдал. А вот Павел убивался после смерти любимой женщины. Если бы не служба, он, наверное, сошел бы с ума.
— Павел, возьми себя в руки. Лизу не вернешь, — сказал ему как-то Дмитрий, когда он держал на коленях Сашу, одной рукой гладил его по голове, а другой постоянно вытирал слезы, капавшие на мундир.
— Ты никогда не любил Лизу! Ты меня никогда не поймешь! У тебя никогда не умирала любимая женщина! — выкрикнул он, и Саша захныкал. Это был один из немногих случаев, когда он повысил голос на старшего брата.
Дмитрий тогда приструнил его.
— Потише. Ты напугаешь ребенка, — он взял Сашеньку на руки, поцеловал в макушку, и малыш затих; а потом добавил пару фраз, которые много лет оставались для Павла загадкой, — когда умирает любимая женщина — это еще не самое печальное в жизни… У тебя хотя бы есть ее сын, который будет в твоей жизни всегда… Ты не понимаешь, насколько это большое счастье, когда ваш сын вместе с тобой…
Знал бы он тогда, что Катенька, единственная любимая женщина брата, умерла за несколько лет до этого, и у него никогда не было возможности быть рядом со своим сыном, как у него самого… Да, ему повезло даже вдвойне, у него всю жизнь был Саша, и вот теперь появился Яков. И он никогда не отпустит его, как и своего собственного сына…
— Какая же вы красивая пара! Как я рад за вас! Анна, думаю, в подвенечном платье ты была не менее очаровательна. Я не вижу снимка со свадьбы, неужели он настолько неудачен?
— Павел, можешь считать этот снимок свадебным. Свадьбы у нас не было.
— Не было? — не мог поверить Ливен. — Ты же мне сказал, что Дмитрий дожил до того момента, как ты женился… Я ничего не понимаю. Так было венчание или нет?
— Свадьбы не было, а венчание было. Мы венчались тайно.
— Вот так новость… — чуть не присвистнул Ливен, забыв про манеры. — Я понимаю, что Яков был не самый завидный жених. Но венчаться тайно… Анна, неужели твои родители были настолько против?
— Дело не в родителях, — стушевалась Анна.