Страница 57 из 89
Но если взять копье в руки... То почувствуешь не только безмерную жажду убивать, но что-то еще, неуловимое, как туман меж пальцев, чья-то дремлющая воля давит кровожадность копья так легко, как сапог давит таракана.
Генерал брал копье в руки только один раз, с тех пор как оружие доставили неприметные странники, высокие для обычного человека и с блеском зелени глаз под капюшоном. Было это в середине зимы. Копье наследие, последнее, что осталось от умершего человека. Кадиус до сих пор не может понять, неужели они были настолько близки, чтобы он доверил им эту тайну?
Обыденную, в общем-то тайну, но опасную не в тех руках, и умах. Стиль сражения, черты лица, копье, не трудно угадать, если сопоставить факты. Кадиус - потомок Первых, недалекий. Если быть более точным, то внук могущественного мага. Умершего не так давно.
Именно дед вколачивал навыки боя копьем в сопливого юнца, еще не видавшего битв. Преподавал науки, делился мудростью, а в один день бесследно исчез, вместе с утренним туманом. Так же быстро, как и появился в его жизни.
Дед был суров, и будто особо не интересовался дальним родственником, просто мимоходом поучил жизни, сделал что должен, и ушел. Кадиус звал его дедом, отец звал его дедом, и отец отца... Кто знает, сколько "пра", надо было добавлять к боязливому: "Дедушка...".
Того мага звали Малагор. И это его копье сейчас покоится в кабинете последней родни по крови, последнему наследию, что оставил могучий Первый в этом мире.
Кадиус знал, как он погиб, и от этого только горше на душе. Последний родственник пал от рук того, кому Кадиус служил и клялся. Малагор умер от рук короля, в проклятой битве при Кровавой Крепости. Это оставило двойственные чувства в душе, с которыми приходится жить. И думать, когда пытаешься отвлечься от дел. Сколько таких сожалеющих размышлений покоится в голове сорокалетнего... Ладно, сорокалетнего с хвостиком, генерала? Вряд ли он и сам знает. Много, иногда слишком много.
- Почему? - мощь голоса воина таится даже в шепоте, сотрясая полумрак. - Почему ты служил ему, дед... Что же в нем такого?
На столе лежат стопки листов с отчетами и письмами, многие из них начинаются с одного имени. Азидал.
***
Над фортом небо заволокло вечерними тучами, закрыв звезды и погружая все во тьму. Десятки факелов на стенах и в руках воинов мало спасают положение. Это была бы обычная темная ночь, но сегодня на лицах людей можно заметить странное беспокойство и тревогу, а головы часовых на стенах часто оборачиваются к внутреннему двору.
Дело в сегодняшних гостях легиона. Прямо перед домом генерала вольготно расположились три десятка воинов в черных доспехах, не обращающих внимания на слишком пристальные взгляды лучников на стенах и невзначай гуляющих рядом отрядов воинов легиона в полном облачении.
Но мало кто осмеливается задержать взгляд на этих гостях дольше секунды, ибо страшно даже ветеранам. Их гости - явно не люди, в обычном понимании. Слишком смуглая кожа, выдающиеся челюсти с нижними клыками, что торчат желтоватыми зубцами, мешая полностью прикрыть рты. Лица грубые, массивные, как и тяжелые надбровные дуги, что прячут за собой глаза.
Глаза желтые, как у зверей, и странный мускусный запах, если подойти ближе, чем на пять метров. Все это рождает подспудное отвращение и опаску. Не напали на них пока только по двум причинам.
Первая из причин - гербы тонкого белого круга на черном фоне, они не скрывают их, гордно налепив куда можно и нельзя. На плащах, наплечниках, груди и даже шлемах красуется герб чужого государства. Этот знак должен означать черное солнце с белым сиянием, и этот герб не узнает только уж совсем замшелый крестьянин. Герб Королевства Дафгаард.
Вторая причина - они всего лишь эскорт одной пугающей особы, что скрылась в доме вместе с генералом. Чарующая фигура прелестницы в темном платье, с выдающимися формами и обольстительной улыбкой. Вот только мало кто из думающих людей поведется на эту улыбку, завидя в длинных черных локонах острые уши, белые как кость.
Не признать в костеухой женщине одну из Чародеек Ложи, это надо в сопли нажраться и мало что видеть перед собой. А уж на способны чаровницы Дафгаарда тут наслышаны, да и слышать не надо, только на этих страшилищ в доспехах подглядеть!
Укравшие магию хэнъе и магический язык, наказанные Мэлиас за дерзость, проклятые тела, проклятые души, коварные разумы и такие же поступки. Дурная слава преследует Ложу с момента основания еще живой до сих пор Фригиды.
И такие гости тут многим не по нраву, не прибудь они официальными послами от королевства-соседа, на порог бы не пустили. Но если честно, то все тут понимают, что захоти они и зашли бы без приглашения. Командованию не хотелось устраивать бойню с неясным результатом на пустом месте.
Магической силы в прибывшей чародейке столько, что мощное давление ощущали простые стражники на воротах. А на что способны мутанты, вышедшие из лабораторий Ложи, думать не хочется. От них и так веет кровожадностью, как от не слабых монстров, нервируя чуйку воинов легиона.
Этой ночью даже те, кто должен отсыпаться перед утренним патрулем, бодрствует в доспехах и с оружием в руках, чутко прислушиваясь что там за стенами казармы происходит.
Для обычного человека Чародейка Ложи мало отличается от Ведьмы, а их воины от Демонов. Понятно нервное состояние воинов легиона и желание то ли порубить на фарш угрозу, то ли свалить куда подальше.
Внезапный порыв ветра всколыхнул огонь факелов, заставив прищуриться часовых. В этот миг никто не заметил одну рослую фигуру, что перемахнула через стену форта с легкостью порыва ветерка. Только на миг блеснули скрытые плащом доспехи, отражая алый свет факелов, и мелькнули зеленью глаза, тут же скрывшись в тени ближайшей казармы.
А это время в доме генерала происходит совсем не легкий разговор. Только двое сейчас в небольшом зале для совещаний на втором этаже. Горит лишь пара свеч на столе, но на темноту не жалуются, ни генерал с острым зрением, ни уж тем более обладающая неясными способностями чародейка.
Загляни сейчас в помещение любой из подчиненных Кадиуса, тут же бы бросился в атаку. После пару секунд ступора. Ибо никто из них еще никогда не видел знаменитого воина в таком положении. В черных цепях и на коленях.
О, как же он сейчас сожалел, что согласился на "просьбу" о приватном разговоре и остался с этой тварью один на один! Надо было расстрелять их всех из луков и арбалетов сразу на подходе к форту!
Черные цепи змеятся по плечам генерала, стесывая ткань рубахи вместе с кожей, и звенья шипят, будто живые змеи. Но поднялся пальчик женщины и цепи застыли, вновь нерушимо сковав тело воина, не давая даже голову повернуть. Если быть более точным, то отвернуть, от противной слащавой улыбочки твари в облике прелестницы.
Чародейка сидит на стуле, больше смахивающим на массивный деревянный трон, на месте хозяина дома. И не похоже, чтобы это как-то смущало ее, легкомысленно покачивающую ножкой в туфельке из черного хрусталя.
- Мой маленький, доблестный генерал, - бархатно пропела чародейка, с удовольствием наблюдая за первыми каплями крови на поджаром теле. - Все еще не согласен?
Кадиус повел плечами, заставив звенья цепей затрещать. Абсолютно не испуганный взгляд воина легко встречает злой чародейки.
- Думаю, это итак понятно, - спокойный голос выбешивает женщину, как ничто другое. - Мой ответ ты слышала. Он неизменен. Твои штучки меня не напугают, и не сломят. Убить не посмеешь, так прекращай это, Жабара.
На короткий миг даже показалось, будто они поменялись местами, и это она сейчас стоит на коленях и в цепях перед возвышающимся горой мускул мужчиной... Чародейка моргнула, ухоженные ноготки царапнули подлокотники не хуже кошачьих когтей.
- Ты продолжаешь меня злить, - с легким удивлением сказала чародейка с неприятным на слух для этих краев именем. - Неужели мои предложения пустой звук? Что мне еще предложить, чтобы ты согласился?