Страница 12 из 15
— Специальный агент Голдштейн, — она явно хотела, чтобы это прозвучало холодно и максимально профессионально, но уже в который раз ей это совершенно не удавалось. Если бы не взгляды, которыми она постоянно одаривала Персиваля, он бы подумал, что она к нему тоже неравнодушна.
Грейвс медленно поднялся на ноги, отставляя хайболл на столик. Ветер взъерошил его волосы, дохнув ароматом мирта, что рос у подножия холма.
— А я думал, этот вечер уже ничто не сможет сделать ещё более прекрасным, — Грейвс развернулся, заложив руки за спину. — Я ждал вас к обеду, Тина. Или вы наконец смирились с нашими порядками и устроили себе сиесту?
Охранник, повинуясь лёгкому жесту, вышел с балкона, оставив их наедине.
Персиваль окинул Тину медленным взглядом, от которого — он это знал — её щеки вот уже через пару секунд заалеют. О, он бы хотел провести большим пальцем по нежной коже, ощутить этот жар, коснуться напряжённо сжатых губ…
— Это ваши люди напали на Карчери? — хмуро поинтересовалась Тина, сложив руки на груди. Она выглядела утомлённой и слегка расстроенной. И явно нуждалась в утешающих объятиях.
Грейвс невинно пожал плечами.
— Хотите — можете меня обыскать, — предложил он, игриво дёрнув бровью.
Тина поморщилась.
— И что я найду? Спрятанного в кармане Гриндевальда? — она потёрла тыльной стороной ладони лоб. Жест вышел неожиданно усталым, и Грейвсу вдруг захотелось заявиться во флорентийский штаб ФБР и немного поговорить с её начальником, который явно не жалел своих сотрудников.
— Значит, это визит из вежливости? — Персиваль сделал небольшой шаг вперёд. Тина вскинула подбородок.
— Со мной шестеро карабинеров. Они обыщут ваш дом, — с плохо скрываемым торжеством произнесла она. — Ордер могу предоставить, если нужно.
Грейвс улыбнулся. Неужели в бюро и правда думали, что он будет прятать только что выпущенного преступника у себя на вилле? Тем более что Гриндевальд славился своей любовью к спиртному, а Грейвс свои запасы скрупулезно берёг для себя — и куда более приятных гостей.
— Не хотите поужинать со мной, пока ваши люди будут проводить совершенно безрезультатный обыск? — предложил он, делая ещё один шаг. Теперь он мог чувствовать аромат её парфюма. Впрочем, он и так прекрасно знал, какими духами она пользуется.
Лицо Тины в сгущающихся сумерках выразило очевидное сомнение. Она была усталой, расстроенной и, скорее всего, голодной. Грейвсу стало интересно, какой срок дадут за то, что он похитит агента ФБР и будет усиленно кормить его на протяжении нескольких недель.
— Есть свежие морепродукты, привезли буквально несколько часов назад, — он знал, что от фирменных тосканских креветок не откажется никто и никогда.
Тина не стала исключением.
— Я не против, — протянула она, всё ещё хмуря тонкие брови. — Я не ела со вчерашнего дня, — вдруг призналась она, снова потирая лоб. — Не могли попозже на тюрьму напасть? Я бы хоть выспалась… — она хмыкнула над своей полушуткой, а Грейвс подумал, что в следующий раз обязательно провернёт всё часов в одиннадцать.
— Если хотите, можете остаться на ночь, — Персиваль усмехнулся, глядя, как заново вспыхивает румянец на бледной коже, которую удивительным образом образом обошло вниманием жаркое итальянское солнце. — У меня есть гостевые комнаты, Тина, но я могу уступить вам свою. Или даже составить компанию, — он сделал последний шаг и теперь стоял всего в нескольких десятках сантиметров от той, которая уже давно была постоянной гостьей его снов.
— Не дождётесь, — процедила Тина, впрочем, не отступая. Слишком упёртая, но это даже играло на руку.
Сумерки окончательно накрыли землю темной вуалью. Громко стрекотали цикады, поодиночке и в унисон. Аромат цветов, оливковых деревьев и лета будил в душе давно потерянное чувство, от которого сердце Грейвса билось чуть быстрее, и он с большим трудом подавил порыв сделать ещё один шаг, совсем небольшой — и одновременно огромный.
— Тогда ограничимся ужином, — он чуть улыбнулся, оставляя сантиметры нетронутыми. Ничего. Не в этот раз — так в следующий.
Персиваль Грейвс всегда добивался того, чего желал.
И Тина Голдштейн не будет исключением.
========== Summertime ==========
Комментарий к Summertime
https://vk.com/goldgraves_forever?w=wall-135902128_4676
Посвящаю Даше!
Всё сложно, сложно, очень сложно.
Их трое. Персиваль, Ньют и Тина. Персиваль — статный, черноволосый, очень строгий с виду, но в душе ему не шестнадцать даже, тринадцать. Он пускает самодельные самолётики из бумаги, когда его никто не видит, и курит дорогие сигареты, когда его видят все.
Ньют другой. И даже не в контексте сравнения с Персивалем, а просто — другой. Он вечно сутулит покрытую веснушками спину, смотрит исподлобья умными светлыми глазами — и, кажется, даже на радужке у него эти дурацкие мелкие веснушки.
И ещё есть Тина. Тина — просто Тина. Она любит смеяться, сверкая хитрыми глазами, любит есть холодные яблоки — потому что холодные громко хрустят. Любит Персиваля. Любит Ньюта.
Они валяются втроём посреди огромного заливного луга, пропитанного запахами лета, зелени и свободы; с отчаянно-голубого неба льются солнечные лучи, целуя веснушки Ньюта, нос Тины, закрытые глаза Персиваля. Тина лежит посередине, голова Ньюта покоится на её животе, и она машинально перебирает пальцами рыжие жёсткие пряди. Персиваль ведёт травинкой по её загорелой коленке, и Тина хихикает: чёрт, Перси, щекотно же!
По вечерам они до полуночи просиживают на шершавой крыше огромного амбара, до одури считая звёзды и толкая друг друга, чтобы не уснуть, а то упадёшь — и мало не покажется. Тина с Персивалем выдумывают названия для созвездий, Ньют тихо улыбается — кажется, астрономия прошла мимо них.
С утра накрапывает мелкий злой дождь, который к одиннадцати превращается в настоящий ливень. Персиваль, смеясь, почти выталкивает Ньюта на улицу, следом бежит Тина, босиком, в лёгком льняном платье. Мокрая тёплая земля скользит под ногами, волосы липнут к коже, внутри — счастье, настоящее, обжигающее, такое, что хочется раскинуть руки и закричать. По лицу бьют крупные капли, Персиваль белозубо улыбается, его чёрные волосы слиплись на лбу, но он не спешит их убрать. Ньют скидывает насквозь промокшую рубашку и забрасывает на плечо, на его загорелой спине весело пляшут рассыпавшиеся веснушки.
Лето кончается быстро, пестря числами потёртого календаря. Небо по-прежнему отливает лазурью, но предательский жёлтый лист опускается на крыльцо, и это почти что прощание.
Персиваль выпускает сизый дым, который тут же исчезает в насыщенном свежестью воздухе. Он смотрит на Тину, блестя чернющими глазами, и усмехается чему-то своему, и Тина улыбается в ответ, не замечая этого блеска.
Они лежат ночью на крыше, кожу скребёт амбарная дранка, Персиваль накручивает на палец волосы Тины, задумчиво глядя на звёзды. Ньют сидит рядом, обняв колени руками, он смотрит на Тину и не может отвести взгляд.
У Тины закрыты глаза.
========== Не пересекаются ==========
Комментарий к Не пересекаются
https://vk.com/goldgraves_forever?w=wall-135902128_4725
Может, где-то в параллельной вселенной она бы не дрожала и не отворачивалась, когда он смотрел на неё.
Может, где-то в параллельной вселенной он бы зашёл с ней в тот лифт, в котором она была одна, а не сделал вид, что забыл что-то в кабинете.
Странно, натянуто — как тонкая нить портнихи; между ними сверкают искры, но оба уворачиваются, отстраняются.
Боятся.
Безответно? — думает она, украдкой разглядывая его пальцы, сжимающие палочку.
Безответно, — думает он, задерживая взгляд на её губах во время очередного доклада.
Глупо и безнадёжно, до дрожи в коленях, до иголочек в пальцах. Воздух накаляется и дрожит, но оба разворачиваются и идут по своим делам.
Всё, что делает он — это зовёт её по имени.
Всё, что делает она — это влюбляется в рыжего британца.
========== 2226 ==========